– Старые вещи какие-то, – разочарованно произнес он, разглядывая нагромождение стальных труб, балок и конусов разного калибра, – рухлядь какая-то…

Тут взгляд его наткнулся на скромно стоящий в уголке планшет с приборами и приспособлениями; с тем, что технари кратко именуют «зипом» – запасными инструментами и принадлежностями. Был здесь, кстати, и вожделенный космический лом, – метровый граненый карандаш. Действовал он по принципу отбойного молотка: внутри полого стального цилиндра размещались гидроусилитель удара и компенсатор отдачи; например, можно было одной рукой скалывать нагар с дюз и не бояться, что отдачей тебя уволочет в космос.

Пройти мимо такого инструмента Порнов не мог; за неимением другого оружия лом представлялся ему самым эффективным.

Из-за малости отведенного времени гарпуном пришлось пожертвовать; заевший от удара механизм не желал ни травить трос, ни втягивать обратно.

На сей раз ножницы у Порнова под рукой были; и не простые – а космические; поэтому свою идею-фикс отстричь что-нибудь он реализовал немедленно, не задумываясь.

– Срубил он нашу елочку под самый корешок, – проворчал Порнов, вытащил из кармана инструмент и откусил торчащий из плеча трос.

Лязгнув башмаками, приземлился на корточки; вскочил и двинулся прямиком к планшету; следовало торопиться, пока не вернулся «ремонтник» и не обнаружил незваного гостя.

Схему катера Порнов знал на «отлично»; удачно миновав скопления острых и тяжелых предметов, он безошибочно вышел к двери кессона-переходника.

Отшлюзовался нормально; внимания на него особого никто пока не обращал; очевидно, штурман был увлечен разворотом катера: пилот из него был аховый, а сноровки подобный маневр требовал повышенной.

«Надо успеть добраться до пилотской кабины, пока разворот не закончен», – соображал Порнов, минуя многочисленные отсеки катера. – «После разворота меня и застукать легче; да и боец из меня при пяти „жи“ никакой…»

Ему еще никогда не приходилось бегать кросс в скафандре; пока Порнов добрался до пилотской кабины, он изрядно взопрел; здорово мешал космический лом, – в узких проходах катера он так и норовил уцепиться за каждый встреченный крючек-рычажек.

Как Порнов ни осторожничал, подошвы лязгали так, что, казалось, весь корабль сотрясается; пришлось оборвать занавесочки с двух иллюминаторов и наскоро навязать их на ноги наподобие портянок.

Остановившись перед дверкой в пилотскую кабину, он мало-мальски отдышался и ткнул пальцем в пульт на стене.

Овальная дверца, слабо прошуршав, уехала вбок; от кресел пилотов до шагнувшего в проем Порнова было метров пять.

Держа лом, как папуас дротик, Порнов стал тихонько приближаться к креслам; в одном он уже мог разглядеть опутанные серой хлопчатобумажной киперной лентой руку и ногу Мич; в другом виднелось нечто мохнатое-волосатое.

«Что происходит?» – пискнул в ухе компьютер.

«Цыц! Зверя видишь, нет?» – прошипел Порнов. – «Знатный зверюга!»

Штурмана и в самом деле было не узнать; из одежды на нем остались лишь бесформенные клочья; кожа проросла сизым жестким волосом; лежавшая на пульте левая лапа барабанила по кнопкам желтыми толстыми когтями.

«Вервольф», – Порнов вспомнил свою стычку со стаей оборотней; под ложечкой противно потянуло. – «Такого фиг убьешь!..»

Он сделал еще несколько шажков; вдруг острое вампирье ухо зверя рефлекторно дернулось.

Поняв, что обнаружен, Порнов замахнулся дротиком; но еще быстрее крутнулось кресло штурмана; на вытянутой волчьей морде сверкнул лютый оскал белых клыков. В изломанных длиннющих суставчатых пальцах правой руки прочно сидела рукоять крупнокалиберного бластера.

«Капец, – понял Порнов, – с такого расстояния скафандр пробьет навылет…»

– Скажи – изю-ю-юмь! – прорычал вервольф и потянул спуск; глазки его довольно полыхнули красным кумачом.

Выстрела не последовало; штурман перевел взгляд на свою лапу и ощерил пасть; торчащий сбоку рукояти коготь большого пальца мешал указательному полностью выбрать спуск.

– Ногти стричь надо, – веско сказал Порнов и, метнув ломик в узкую грудь оборотня, прикнопил того к бронеспинке кресла.

Ширкнувший разряд бластера пробил перегородку над головой Порнова; штурман в последний момент убрал мешающий палец.

– Маникюр там делать… – Порнов решил на всякий случай выкрутить из правой лапы вервольфа бластер, – педикюр…

Левая лапа слабо дернулась; когти вонзились в пластик подлокотника, как в рыхлый пенопласт; Порнов опасливо отпрыгнул.

Несмотря на железный прут, торчащий из груди, оборотень еще дышал; наконец, грудь его перестала подниматься; красные бешеные огоньки в глазах сошли на нет.

– «У меня внутре неонка», – прокомментировал странное свечение Порнов. – Прямо Терминатор какой-то; ты не знаешь, у него, случаем, резервной батарейки нет?

– Батарейки нет, – сказала принцесса, когда Порнов вынул у нее кляп изо рта, и принялась отплевываться. – И сердца у него нет… тьфу. И у тебя – нет… тьфу.

Предатель! Ты зачем меня ему отдал?!! Он же два раза меня съесть порывался… тьфу. Все ноги, мерзавец, облизал; до колен и выше; тьфу! Вот такой вот язык; длинный, шершавый… Ужас! Все меня жить учил: вкручивал, почему берцовая кость вкуснее голеностопа… а для любви, говорит, ноги тебе все равно не нужны… я со страха чуть с ума не сошла… тьфу-тьфу-тьфу!

– Я эту историю уже слышал, – сказал Порнов, распутывая девушку. – В детстве; « Красная Шапочка» называется; что интересно, там тоже все хорошо кончилось!

– В лоб дам, – пригрозила Мич. – Я серьезно спрашиваю: на что ты рассчитывал?!!

– Наш Серый Волк, насколько я его успел изучить за время совместной службы, всегда страдал большим самомнением, – сказал Порнов. – Он, лопух, и впрямь рассчитывал доставить тебя к сестре живой и невредимой…

– И это ему прекрасно бы удалось, – сердито перебила Порнова Мич.

– Он тебя, между прочим, еще пять минут назад засек!

– Го-о-онишь! – не поверил Порнов.

– Ремонтный люк не смог нормально закрыться; он увидел шнур, гарпун наверху – и все понял.

– Что ж он мне не помешал тогда сюда добраться? – изрядно стушевавшись, спросил Порнов.

– Больше всего он боялся, что ты опять какой-нибудь фортель выкинешь, – сказала Мич, сбрасывая на пол остатки пут. – Взорвешь чего-нибудь; или поломаешь, – как тот лифт на «Оклахоме». И тем самым помешаешь дальнейшему полету. Когда же он увидел на экране, чем ты вооружен, он повеселел, прорычал: «Вот типичный образец человеческой тупости», заткнул мне рот, чтобы я не смогла тебя предупредить, взял бластер и стал ждать. Зверь, говорит, сам прибежит к охотнику.

– Охотничек наш, – протянул Порнов пренебрежительно, – спаниель несчастный!

Он попытался отодвинуть кресло с прибитым к нему Вставалкиным подальше от пульта управления катером; где-то в глубине мертвых зрачков оборотня мигнула красная точечка.

– Он скорее мертв, чем жив, – успокоила отшатнувшегося Порнова Мич; она держалась руками за бесформенный ком волос на голове и тщетно пыталась выдрать из него хотя бы одну прядь. – Кончай с ним возиться; лучше мне помоги! Этот троглодит меня головой в банку с какой-то гадостью макнул; ничего поделать не могу…

Порнов глянул и отвернулся обратно к пульту.

– Это ВК, спецклей, – щелкая кнопками клавиатуры, заметил он. – Его только спецрастворитель берет… да и то не всегда.

Сбрей ты это все – и не мучайся.

– Как это сбрей? – впервые за все время растерялась девушка. – Ты что ерунду говоришь?!! Я же пять лет их растила; забыл, что ли?

– Доктор сказал: «В морг!», – значит, в морг, – рассеянно ответил Порнов. – Интересно, что он такое с пультом сделал? Не работает же ни фига…

– А то же самое, что на «Оклахоме», – сказала Мич. – Теперь он тоже только штурмана слушает…

Эх, мне бы клей смыть; я бы его вмиг расколдовала!

– Раскодировала, – поправил Порнов. – Клей смыть лишь на «Оклахоме» можно; а до нее еще добраться надо; замкнутый круг получается!