- Абузарбек знает наши требования, - заметил один из рабочих.
- Мы только добавили к своим требованиям еще один пункт, - вставил Ханлар.
- Что это еще за пункт? - поторопился узнать Абузарбек.
- А это пункт о том, - ответил Ханлар, глядя прямо в глаза управляющему, - чтобы Абузарбек, который провокационно сеет национальную рознь среди рабочих, был уволен со своей должности!
- Меня? Уволить? - переспросил Абузарбек. Видя, что управляющий начинает горячиться, Мухтаров жестом попросил его сесть. Едва сдерживая себя, Абузарбек отошел в сторону и плюхнулся на стул, стоявший у стены. Резким движением, вытащив из портсигара папиросу, он с ожесточением закурил.
Мухтаров пристально поглядел на Ханлара. Он не верил своим глазам. И в самом деле было чему удивляться! Совсем еще молодой человек, Ханлар сидел так непринужденно и независимо, словно владел, по крайней мере, половиной капиталов общества Нафталан. Выходец из заброшенной где-то в глуши Карабаха горной деревни, которую он покинул в поисках работы и куска хлеба, Ханлар сидел теперь перед самим Мухтаровым, закинув ногу за ногу, и говорил с ним, как равный с равным.
Разумеется, это не могло не поражать.
Однако миллионер даже не подал виду, что внимательно оценивает Ханлара.
Какими же духовными богатствами располагал этот простой рабочий, чтобы так смело вести себя?
"Но ты, голубчик, будешь работать на нас, - поду' мал Мухтаров про Ханлара. - Затаишь злобу, смиришься и будешь работать"
Мухтаров пытался внушить представителям рабочих, что конфликт с администрацией промысла возник из пустого недоразумения и, следовательно, будет быстро улажен.
- Где ваши требования? Дайте мне хоть взглянуть в них! Может быть, и незачем говорить о них так долго.
Абузарбек вынул из кармана измятый лист бумаги, развернул его и разгладил ребром ладони.
- Пожалуйста, - со злостью сказал он. - Еще немного - и они потребуют, чтобы мы переженили холостых и оплатили их свадебные расходы...
- Ну что ж, они и на то имеют право! - заметил Мухтаров и стал изучать и обдумывать требования, записанные на листочке. Потом он спросил у Ханлара: - Стало быть, если мы примем эти условия, завтра же все выйдут на работу? Так?
- Выйдут! Обязательно! - даже не посоветовавшись между собою, ответили члены стачечного комитета.
Только Ханлар Сафаралиев молчал, задумчиво глядя на хозяина.
- Я спрашиваю у него, - показал Мухтаров пальцем на Ханлара и смерил остальных рабочих недовольным взглядом. - Вот, скажем, промыслом, владеют трое, но они послали к вам меня. А вашим уполномоченным является Ханлар. Пусть он и скажет: начнут ли с завтрашнего дня работу все нефтяники, если мы удовлетворим эти требования?
Ханлар все еще раздумывал. Он старался разгадать замысел Мухтарова. Ханлар догадывался, что Мухтаров, лавируя сейчас, может согласиться выполнить все требования рабочих и даже отстранить Абузарбека, но потом найдет способ не только свести к нулю все эти уступки, но и отомстит за них с лихвой. Слишком что-то легко и быстро Мухтаров стремится закончить разговор...
- Ну! - воскликнул Мухтаров и протянул Ханлару листок. - Я согласен. Ну, припиши и этот пункт - об увольнении Абузарбека. Отныне он больше не управляет промыслом. Может быть, у вас есть еще какое желание?
Члены комитета, которые так обрадовались, что переговоры идут успешно, заметили, как колеблется и сосредоточенно думает Ханлар, и с опаской переглянулись. Наконец Ханлар встал.
- Я тоже согласен! - ответил он. - Но пусть сначала распишутся члены правления, а мы распишемся после...
- Если так, давай руку, Ханлар. Договорились!
- Да, договорились! - все еще задумчиво ответил Ханлар и протянул руку.
Абузарбек стоял ни жив, ни мертв. Мухтаров, даже не взглянув на него, вышел из конторы. Рабочие тоже вышли из комнаты, прошли по коридору. И только на улице Ханлар сказал:
- По правде говоря, ребята, у меня закралось сомнение. Быть Мухтаровым и так легко пойти на уступки? Боюсь, лиса что-то задумала! Будьте осторожны, друзья! Недаром говорится: "С собакой дружи, но палки из рук не выпускай".
Мухтаров вызвал Абузарбека к себе домой. И как только управляющий вошел, схватил обеими руками его плечи и сильно встряхнул. А сила у Мухтарова была немалая. У Абузарбека даже кости хрустнули. Испуганный такой странной встречей и гневом, горевший в глазах хозяина, Абузарбек вырвался из его рук и попятился назад.
- Я, душа моя, не знал, что ты такой дурак! - хрипло закричал Мухтаров. - И как ты мог до сих пор держать на промысле этих смутьянов? Почему ты вовремя не позаботился о том, чтобы и духу их не было поблизости? Кто он такой, этот мальчишка Ханлар, чтобы позволить себе диктовать мне свои условия и вдобавок так нагло себя вести?
"Нет, хозяин в своем уме", - сразу же успокоился Абузарбек и, позабыв о боли в плечах, виновато и угодливо покачал головой.
- Это мое упущение, Муртаза-ага, - ответил он. Но что я мог сделать? Этот Ханлар на промысле первый человек...
- Губернатор Накашидзе знал бы, что делать с такими, как Ханлар! - не унимался Мухтаров. - Мог бы у него поучиться. Он всем нам преподал урок, как нужно расправляться с бунтовщиками...
У Абузарбека свежи были в памяти кровавые события пятого года, но он не понимал, к чему клонит Мухтаров, и молчал, мигая короткими ресницами.
- Как Накашидзе подавил революцию, какими средствами? - настойчиво спрашивал Мухтаров. - Не догадываешься, не знаешь? В таком случае ты не только в управляющие, но и в пастухи не годишься!
- Муртаза-ага, - взмолился Абузарбек, - Накашидзе подавил революцию в Баку, это верно. Он казнил и вешал... Но сам расплатился за это. Ведь красные убили его...
Хозяин так свирепо посмотрел, что Абузарбек окаменел. Нет, видно, он все еще не пришел в себя после пережитого унижения, поэтому утратил способность понимать хозяина с полуслова.
Мухтаров заорал в ярости:
- Крови, душа моя, требуется, крови! Надо выпустить кое-кому кровь! А если не ты их, так они тебя уничтожат! Понял? Красные, красные... передразнил он Абузарбека.
Абузарбек растерянно замигал глазами. Вид у него был жалкий, как у ягненка, над которым занесли нож.