- Нам-то, собственно, не к спеху, - степенно вмешался мастер Тапдык. Но лучше бы вам позвонить ему сразу же. Только смотрите, конных казаков не вызывайте! Вам же будет хуже. Постарайтесь уломать хозяина, пусть особенно не упирается. Захочет обдумать наши требования, пожалуйста! А мы покамест разойдемся по домам.

Спокойный и уверенный тон мастера смутил управляющего. Он почувствовал, что почва уплывает из-под его ног: Не трудно было догадаться, что рабочие промысла будут упрямо дожидаться ответа хозяина и вряд ли соберут хоть ведро нефти, пока не будут приняты и удовлетворены их требования.

Да, Абузарбек находился между двух огней. В самом деле, с какой приятной новостью приходилось идти к хозяину! Главарей прибрать к рукам управляющему не удалось, а о том, чтобы подкупить их, не могло быть и речи...

Растерянный Абузарбек смотрел на Ханлара, потом перевел взгляд на стоящих рядом рабочих представителей. И сразу изменил тон:

- Я сейчас ничего не могу вам ответить. Вернитесь на свои места, приступите к работе, а я тем временем побегу к хозяину. - Заносчивость управляющего как рукой сняло, в голосе зазвучала мольба. - Посочувствуйте мне. Я ведь человек подневольный. У меня семья, дети...

- Ты смотри, как плутует, а! Ну и лиса! - тихонько сказал Ханлар буровому мастеру.

Он предложил:

- Товарищи! Дадим управляющему срок до завтра. Пусть подумают вместе с хозяином. А теперь - по домам. Только уговор - на промысел ни ногой. Пошли!

В тот же день забастовали и рабочие механических мастерских общества Нафталан на Биби-Эйбате. Задрожал и запел на высоких нотах гудок. Услышав его неурочный зов, рабочие высыпали наружу. На шум выбежал и директор мастерских. Узнав в чем дело, он сразу же позвонил всем членам правления общества и сообщил:

- Забастовка! Наши рабочие тоже примкнули к промысловым. Выставили те же требования!..

Члены правления растерялись. До сих пор в мастерских как будто было все спокойно, о забастовке никто не заикался. Рабочие механических мастерских были поставлены в лучшие условия, чем амшара на промыслах. Такое положение было на руку хозяевам, и они ловко играли на этом искусственном разделении рабочих. А теперь выходило, что токари, слесари, электрики выступили заодно с бурильщиками, тарталыциками, чернорабочими. Такое единство всех нефтяников было для акционеров совершенно неожиданным и устрашающим явлением.

Они быстро собрались, чтобы обсудить положение, и решили, что конфликт надо уладить немедленно. Для переговоров с рабочими правление уполномочило Муртазу Мухтарова. О, он умел заключать всякие сделки!

- Ты скорее, чем мы, найдешь с рабочими общий язык, - не без ехидства сказали ему, намекая на "плебейское", рабочее происхождение Мухтарова. Он должен был встретиться с главарями забастовки и поскорее договориться с ними.

В молодости Мухтаров действительно был буровым мастером. Он не проходил никакой специальной школы, но техникой бурения владел отлично. Наделенный от природы недюжинным талантом, он нередко, опираясь на собственный опыт, на практике опровергал доводы и положения-ученых инженеров. Инженеры уклонялись от споров с ним, боялись быть битыми.

Миллионеры бакинцы, вроде Тагиева, теснимые более мощными промышленниками, распродавали принадлежащие им нефтяные месторождения и обзаводились потихоньку другими, более мелкими предприятиями. В противоположность им, дальновидный Мухтаров обеими руками ухватился за "черное золото" и ввязался в ожесточенную борьбу с конкурентами. Теперь, будучи обладателем миллионов, он редко упускал случай похвастаться тем, что свой жизненный путь начал с простого бурового мастера.

- Все состояние я нажил благодаря вот этому, - он совал, чуть ли не в лицо собеседнику грубые, широкие руки мастерового, - и этому, - стучал он пальцем по черепной коробке. - И может ли кто-нибудь сказать, что Муртаза Мухтаров приобрел хоть одну копейку нечестно? А?

Мухтаров очень гордился собой. Еще бы! Его трехэтажный особняк в готическом стиле, с карнизом, увенчанным фигурой средневекового рыцаря, был одним из самых пышных зданий в Баку.

Муртаза Мухтаров вел большую игру. Сдержанный, умеющий владеть собой, он внешне поддерживал самые дружеские отношения с другими нефтепромышленника-ии, а исподтишка конкурировал с ними, уверенно прибирал к рукам промыслы своих обанкротившихся противников. Таким путем из года в год приумножались мухтаровские богатства. С годами его упорство возрастало. Он уже дерзко мечтал о том, чтобы стать таким же "некоронованным королем", как Форд, но не автомобильным, а нефтяным. Талант изобретателя во многом способствовал процветанию его дел. Стараясь делать поменьше затрат на новые скважины, он сосредоточил усилия на том, чтобы добиться большей скорости бурения и снижения накладных расходов.

После горячих споров стачечный комитет решил встретиться с владельцем промысла. И когда Ханлар Сафаралиев во главе группы рабочих входил в кабинет управляющего, где должны были вестись переговоры, Мухтаров поднялся с мягкого кресла и запросто шагнул ему навстречу.

- Вот это по-моему! Будь первым, даже если идешь в ад! - с этими словами он потряс руку Ханлара. - По совести говоря, друг, ты меня обрадовал. Значит, руководишь забастовкой? Молодчина! Ну, проходите, садитесь, пожалуйста!

Абузарбек, стоявший в стороне, у письменного стола, молчал. Рабочие тоже не решались садиться.

- Нет, так не годится, - весело запротестовал Мухтаров. - Если хотите договориться до чего-нибудь, так не будем торопиться. А серьезные дела на ходу не делаются. Садитесь!

Ханлар пододвинул стул и сел. Уселись и остальные члены стачечного комитета. Мухтаров начал издалека.

- Ханлар, приятель, пойми ты меня, -сказал он. - Я человек простой, люблю рабочих, как родных братьев. А почему мне их не любить? Кто я такой? Я сам вчерашний рабочий. Сегодня повезло мне, а завтра повезет тебе.

Члены комитета переглянулись. На живом, выразительном лице Ханлара промелькнула усмешка. Мухтаров заметил ее, но не подал виду. Он спросил спокойно и уверенно:

- Ну, скажите, чем мы вас обидели?