- Вперед! - крикнул Канареев и, выдернув из-за ремня гранату, первым бросился к траншеям...

Едва забрезжил рассвет, фашисты пошли в контратаку. Опомнившись, они решили во что бы то ни стало уничтожить десант.

Двенадцать атак отбили моряки. Кончились боеприпасы. Уже многих товарищей недосчитывали моряки в своих рядах. Погиб Федя Манцуров, лежал на дне ячейки обгорелый Ваня Ловцов. А враг наседал.

И вот в этот тяжелый час из-за изгиба реки, не дождавшись спасительной темноты, вынырнул катер. Он спешил на помощь десантникам. Бешено заплясали за бортом разрывы снарядов. Фашистские танки с берега били прямой наводкой. Упал тяжелораненый командир катера. Его сменил старший лейтенант Ольховский.

- Так держать!

Вторым снарядом заклинило башню. Умолкло орудие катера. Старшина первой статьи Насыров бросился к пулеметам, но не добежал. Сраженный очередью, упал старый черноморский матрос на палубу. Услышав стоны друга, из башни выскочил Герой Советского Союза матрос Куликов. Подхватил старшину, но до люка так и не донес.

Тяжелый снаряд ударил в рубку. Упал смертельно раненный Алексей Куликов, судорожно уцепившись за штурвал, безжизненно повис рулевой; а рядом, залитый кровью, сполз на приборы старший лейтенант Ольховский. Глянул юнга - и не поверил своим глазам. Нет, не может этого быть! Казалось, вот-вот отец поднимется и снова поведет катер вперед.

Припав к груди отца, Олег быстро разрезал мокрый от крови бушлат и сразу понял, что перевязку делать уже поздно. Он откинул теперь уже ненужный бинт и, пригнувшись, бросился к пулемету. Длинная очередь полоснула по траншеям фашистов. И залегли, не выдержав огня, снова было поднявшиеся в атаку немецкие автоматчики. Старательно, как учил его когда-то старшина, ловил в прорезь прицела Олег серые ненавистные фигуры. И снова, и снова строчил пулемет в руках мальчишки...

Потеряв управление, словно смертельно раненный боец, плыл по реке катер. Весь огонь фашисты сосредоточили по нему. Сотрясаясь от прямых попаданий, объятый пламенем, медленно шел он вниз. А с его палубы все бил по врагу пулемет.

* * *

Когда под огнем моряки-десантники подползли к приткнувшемуся к берегу катеру, Олег лежал на рукоятках пулемета. Густая кровь медленно капала с черной пряди волос на блестящие гильзы. На груди, там, где недавно билось сердце героя, моряки нашли в кармане исписанный детским почерком листок из тетради. Олег Ольховский торжественно клялся перёд Родиной сражаться с ее врагами до последней капли крови.

Х.Прибыль,

бывший командир спецотряда

"КУЗНЕЧИК"

С тех пор как фашисты захватили аэродром, одной из наших постоянных забот стало пополнение оружия и боеприпасов. Когда была воздушная связь с Москвой, мы, что называется, не знали ни горя, ни хлопот. Столица быстро отвечала на любую нашу просьбу: присылала автоматы, патроны, мины, тол.

А тут все пошло по-иному. Боеприпасы стали таять буквально на глазах.

В один из таких дней мы очень волновались. Должен был прибыть очередной "транспорт" с оружием и минами. "Транспорт" - это обычная крестьянская телега с худой, доживающей свой век лошадью, которую с трудом добыли на рынке. Нельзя же было Евдокии Павловне Лавицкой давать хорошую лошадь. Откуда ей, бедной женщине, иметь такую? А Заморыш - так звали лошадь никакого подозрения не вызывал: ведь такого коня можно легко выменять на барахло, и все тут.

На этот раз Евдокия Павловна привезла несколько противопехотных мин. В Бобруйске у нас была создана, как мы в шутку называли, "артель" по заготовке боеприпасов.

Рейс Евдокии Павловны прошел счастливо. Она навалила в телегу старых тряпок, а сверху лег Володя Кузнечик, закутанный в рваное одеяло. Дважды Лавицкую встречали немецкие патрули, и дважды она им говорила одно и то же: "Киндер кранк. Тиф". Солдаты не решались подойти к телеге.

Володя - единственный мальчишка в нашем отряде. Его настоящая фамилия Кулик, но с чьей-то легкой руки к нему пристало прозвище "Кузнечик". Живой, веселый, худенький, с красивыми синими глазами и непослушным льняным чубчиком, он появлялся на главной базе отряда то в одном, то в другом месте. Искать его было трудно. Пошлешь за ним на кухню, а он, глядишь, в ружейном парке или в какой-нибудь землянке.

В начале войны Володя потерял родителей. Отец погиб на фронте, мать умерла. Двенадцатилетний пионер Володя, оставшись без матери, с большими трудностями перебивался в родном Бобруйске, который вскоре заняли немцы. Хлопчик, не имея ни родных, ни жилища, стал беспризорным. Сам зарабатывал себе на жизнь.

Так Володя жил до августа 1943 года, пока его не встретила Дуся Рубин. Шла она однажды с корзинкой ягод по улице, как вдруг откуда-то подскочил к ней оборванный парнишка:

- Тетенька, давайте поднесу, до базара далеко.

- Я сама донесу, - ответила та.

- Дайте, - не отставал он. В голосе его слышались жалостливые нотки.

- Чего пристал? Может, украсть хочешь?

- Не-ет! - протянул он. - Заработать хочу... хлеба кусочек...

- На тебе кусок. Отстань только. - Дуся остановилась и начала развязывать сверток, лежавший поверх ягод в корзинке.

- Нет, я бесплатно не беру, - ответил он.

Парнишка понравился Дусе. Она пришла с ним на базар и сказала:

- Ну вот, если хочешь заработать, то стереги корзинку, а я к бабушке схожу, навещу старушку, чтобы потом время зря не терять.

- Не боитесь? - хитро прищурился парнишка.

- Чего же бояться, ты ведь сам сказал, что бесплатно тебе ничего не нужно? - И Дуся ушла к партизанскому связному Турскому, довольная тем, что ей не нужно тащить по городу тяжелую корзинку.

Через час Дуся возвратилась. Парнишка был на месте. Так они познакомились и подружились. Полюбился тетке Дусе шустрый беспризорник, и она, приходя в Бобруйск, каждый раз приносила ему хлеба и сала. Володя целыми днями пропадал на базаре, ждал тетю Дусю. Он незаметно превратился в ее верного помощника: то на вокзал сбегает - узнать, что за эшелон прибыл, то - на какую улицу ушел немецкий патруль.

На аэродром начали каждый день прибывать транспортные самолеты. Нам нужно было срочно разведать, какой груз они доставляют.