Да с помощью копеечной нильской воды можно только на этом берегу теплого моря, на территории равной Израилю, расселить миллионы египтян. И в любезную им Газу можно провести ветку трубопровода, чтобы арабским братьям и сестрам там жилось сытнее. Да и в наш Негев, коль скоро мы друзья на общем Ближнем Востоке Шимона Переса.
Только вот заковыка - на все это Египту надо выделить хотя бы треть своих военных расходов. Что же останется на подготовку новой войны с сионистами?.. Жить с ними в мире? Вы шутите? Не требуйте невозможного от лидера арабов.
А пока было вообще непонятно, где здесь живут шестьдесят миллионов. За пять часов пути с приличной скоростью наши туристы не проехали ни одного города. Только после Канала показался "город развития" Исмаилия. Масса новостроек и - ни одного подъемного крана. Техника, пояснял гид, привела бы к еще большей безработице в цитадели арабской экономики и цивилизации. Чуть не половина населения Египта не имеет постоянной работы и достатка. Питаются в основном овощами. Многие не знают и вкуса мяса.
Проклятые сионисты лишили палестинцев такой независмости и процветания, неотъемлемого права получать за тот же труд как свободные братья-египтяне вдесятеро меньше чем им платят оккупанты!
Между тем, Исмаилия кончилась. Опять за окном потянулась бескрайняя желтаяпустыня до самого въезда в нечто циклопическое, серое, грозное во всем величии бесчисленных минаретов и средневековых стен. И - жалкое в нарастающем кишении нищих толп на улицах.
Именно здесь - в долине Нила - и жили египтяне, включая 16-миллионный Каир.
"Мы проезжаем, - говорил гид, - над семимиллионным Городом Мертвых. По местным законам каждый египтянин имеет право построить себе лачугу на могиле предков - это его фамильное владение... Здесь есть своя микроструктура..."
Ничего себе - микро! Полтора Израиля на могилах предков...
Автобус мчался по проложенному французами виадуку над этой туристической достопримечательностью, которую любой уважающий себя народ считал бы национальным позором. Смотреть на нее с интересом можно было только от злорадства и патологической ненависти к арабам.
После последнего светофора на выезде со скоростной магистрали начался собственно Каир. Здесь не было ни светофоров, ни пешеходных переходов, ни автобусных остановок. Водители сами регулировали движение, без конца синаля и дергаясь. Пассажиры садились в автобус и выходили из него где хотели, как только он притормаживал. Ни у автобусов, ни у "народных автомобилей" маршруток не было дверей. Тысячи мужчин в кофейнях курили свои кальяны. Непонятно, откуда они все вообще взялись на свете. Женщин и детей тут словно и не водилось. Не было ни одной вывески с латинским шрифтом - только арабская вязь на фоне неизменно темно-серых высоких зданий.
Потом пейзаж прояснился, и автобус подкатил к нарядной гостинице "Хармонаб" на улице Гиз - первый привет от пирамид! На тротуаре, выпучив глаза и наставив на прохожих ствол "калашникова", стоял молодой солдат. Он был безмерно горд своим постом - охрана туристов от исламских террористов.
Лернерам не позволили и прикоснуться к их вещам. Шустрые парни в фирменных шапочках доставили все в роскошный номер, а вымытых и отдохнувших туристов превращенные в друзей враги радушно принимали за их доллары в столовой изобильнейшим и вкуснейшим "шведским столом." К израильтянам бесчисленные вышколенные официанты относились с подчеркнутым почтением. Интеграция в новый Ближний восток- в действии.
"В каждом новом городе, - расслабленно говорил Илья после ужина, - я торопился пройтись по магазинам. Интересно, пусто ли здесь, как было во Владивостоке, или изобильно, как в нашей Хайфе?"
"Какие тут грязные тротуары, - говорил Илья, жадно вглядываясь во все вокруг на обычной улице столицы недавно самой грозной для евреев страны. Но какой же неожиданно славный народ..." "Смотри,все встречные улыбаются мне, - отметила Женя. - Причем не стесняясь, как своей. Такое чувство, что я иду среди сплошных забытых знакомых. Между собой говорят только тихо. Совершенно не похожи не только на израильтян, но и на наших арабов. Совершенно другие лица." "Но как-то удивительно похожи друг на друга, отметил Илья. - Шароообразные головы и правильные черты лица. И даже у тех, кто не улыбается, благожелательное выражение. Словно все до единого довольны жизнью..."
Омоложенная чета небрежно шагала вдоль все плотного потока непрерывно сигналящих машин, трусящих осликов, неописуемо допотопныхвелосипедов.
Женя купалась во всеобщем внимании. Вот идет себе сосредоточенный молодой египтянин, видит ее, и тут же его лицо озаряется белозубой улыбкой и он, как и все встречные, радостно произносит свое "Салям аллейкум!", на что Илья, к восторгу Жени, неизменно громко отвечает "Воистину салям!"
В самом обычном супермаркете был самый обычный израильский набор. Разве что не было так нарядно и не стоял галдеж. Покупателей вообще почти не было. Потом им объяснили - большинству каирцев по карману только рынок.
Они рискнули свернуть с оживленной улицы на боковую и сразу пожалели об этом. Нет, им не было страшно. Им уже сказали, что в Каире можно гулять где угодно. Преступности практически нет. За грабеж немедленно вешают. А привычное в России беспричинное хулиганство, от которого они с изумлением и облегчением отвыкли в Израиле, тем более не в обычаях таких ласковых каирцев. Просто улочка никак была освещена только светом окон. Тротуары тут были от пыли словно мохнатыми - с дождем-то раз в два года! И воздух был похуже, чем в самом индустриальном городе Союза. Нет, гулять тут было решительно незачем! 4.
"Женька! - тормошил сладко спящую жену Илья. - Здесь рядом есть плавательный бассейн, представляешь?" "Далеко? Надо ехать на этом жутком автобусе?" "Прямо в гостинице. На крыше. Я уже искупался."
К бассейну вел лифт чуть ли не прямо из номера. Голубая вода, белые кресла и столики вокруг него казались вызовом простирающемуся до горизонта серому огромному городу. Зато как славно было поплавать прямо над Каиром!
И как славно было увидеть из окна автобуса поверх домов на фоне светло-голубого неба темно-голубые треугольные облака настоящих пирамид!..
Здесь Женя вообще была воспринята как какое-то божество. Ей со всех сторон кричали по-русски "кирасавица", "светлая" и даже "балерина". Лернерам искренне жали руки, говорили "горбачев", "хрущев" и даже "спутник". Их чуть не насильно звали покататься на коне и на верблюде. У Ильи с улыбкой вырвали фотоаппарат, чтобы его же сфотографировать в чалме на голове рядом с египтянином. Бедным "русским" и не снилось в Израиле такое теплое внимание аборигенов.
А вокруг были сплошные древности - пирамиды, Сфинкс с намеренно отбитым наполеоновским пушечным ядром носом - как оказалось самым любимым органом египтянина, туннель к гробнице фараона, какие-то строения с живыми экспонатами в экзотической одежде. И - сплошные туристы со всего мира, говорящие на всех языках, из которых египтяне неизменно улавливали только русский и снова кидались выразить свою любовь.
Такую же искреннюю теплоту и внимание излучала очаровательная гид-египтянка с советским образованием: "Я с вами словно вернулась в Москву! Нигде нет лучше людей, чем в России..."
"Маха, - горел словоохотливый Илья. - Я только тут понял, что в принципе в Египте живут совсем не арабы в нашем понимании, а совсем другой народ - египтяне. Ведь в многомиллионный Египет вошли некогда всего-то несколько сот тысяч арабских воинов. Генетически египтяне гораздо ближе евреям, чем арабам. Почему бы нам не объединиться, как родственным древним народам?" "А мы это и сделали в Кемп-Дэвиде, - осторожно сказала гид. - У нас мир... Поэтому вы здесь." "А почему через каждые полтора километра воинская часть? Против кого у вас миллионная армия?" "А против кого держала в мирное время миллионные армии Царская Россия? У нас тоже полно внутренних врагов. Кроме того, ваши правые совсем не хотят того мира, которым мы с вами сейчас пользуемся... Вам нравятся наши древности, верно? И мне, как ученому-историку ужасно нравится вам о них рассказывать вам по-русски. Я и не мечтала о такой работе, когда покидала Москву, где тогда просто нечего было есть. И до сих пор здесь туристов из России практически нет. Зато есть вы. И ваши доллары пополняют нашу казну." "Маха, - ляпнул Илья, - а как вам нравятся наши древности? Я имею в виду Иерусалим, Кейсарию?" "Я никогда не была в... Израиле..." "Почему? Неужели вам не интересно?" "Очень интересно!" "Вам запрещает местное КГБ?" - кивнул Илья на угрюмого египетского офицера-охранника, всегда сидевшего рядом с водителем их автобуса. "Что вы! - нервно покосилась туда же бедная густобровая красавица, казавшаяся ожившей Нефертити. - Просто у нас... так сказать... общественное мнение..." "Понятно, - сказал кто-то из группы за спиной Ильи. - У вашего правительства один язык, а у народа - другой."