На следующий день Паррилли встретился с Вольфом на озере Гарда и от имени Даллеса пригласил его на конференцию в Цюрихе, которая должна была состояться 8 марта. Вольф дал свое согласие.

8 марта оказался днем полным событий. В этот день американцы захватили мост в Ремагене, Кессельринга вызвали в Берлин, где освободили от должности командующего в Италии и направили на Западный фронт. В начале дня Вольф и Доллман вместе с Парри и Усмиани тайно переправились в Швейцарию в сопровождении одного из людей Вайбеля. На поезде они доехали до Цюриха, где бывших заключенных доставили в отдельную палату клиники «Хирланденклиник» в престижном районе города. Ни Парри, ни Усмиани не сообщили причину их освобождения из итальянской тюрьмы.

Вечером Вайбель привез Даллеса и Геверница в больницу. Парри, который еще накануне находился в руках СС, был уверен, что его собираются убить, а когда увидел своего старого друга Даллеса, то разрыдался. Это была трогательная сцена, а для Даллеса она имела еще больший смысл освобождение пленников стало доказательством добрых намерений другой стороны. Теперь Даллес был готов встретиться с Вольфом. Час спустя Гусман провел генерала Вольфа в старое здание неподалеку от озера, где у Даллеса имелась квартира для конспиративных встреч.

Геверниц подошел к Вольфу первым. Он хотел подготовить его к встрече с Даллесом. "Генерал, я много слышал о вас", — начал он разговор. Когда Вольф пристально посмотрел на него, то Геверниц добавил: "То, что я слышал, делает вам честь". До этого графиня Матильда Подвилс рассказала ему, как один влиятельный нацист, — она считала, что это был Вольф, — помог ей спасти Романа Гвардини от отправки в концентрационный лагерь. "Генерал, как я понимаю, вы спасли жизнь Гвардини, известного католического философа. Думаю, что у нас есть один общий друг, прелестная леди, которая много рассказывала мне о вас". Вольф улыбнулся.

Даллеса представили немцам, и доктор Гусман начал обсуждение. "Генерал Вольф, — начал он, — стало ли вам ясно во время нашего длинного путешествия на поезде, что для Германии война окончательно проиграна?"

Вольф уже принял для себя решение, что мир необходимо купить любой ценой, даже ценой личного унижения, и сказал «да».

"Ясно ли из нашего разговора, что речь может идти только о безоговорочной капитуляции?" — снова спросил Гусман.

"Да", — покорно ответил Вольф.

Вольф добавил, что продолжение войны было бы преступлением против немецкого народа. Как хороший немец, он готов пойти на риск, чтобы помочь прекратить войну. В этих словах чувствовалась искренность, и впервые Геверниц подумал, что эта встреча может дать результат.

Вольф также сказал, что он командует вторым эшелоном войск в Италии, а также частями СС и полиции. "Лично я, а также подчиненные мне силы готовы перейти в ваше распоряжение для прекращения боевых действий, — продолжил он. — Но для этого нужна санкция командования вермахта". Он сообщил о положительном отношении к данному вопросу Кессельринга. Если фельдмаршал примет положительное решение, то это повлияет и на командующих на других фронтах и они капитулируют.

За несколько месяцев до этого Геверниц сказал Даллесу, что многие немецкие генералы готовы выступить против Гитлера и даже готовят план с целью убедить пять схваченных генералов вдохновить народ поднять всеобщее восстание. Вольф продолжал разговор, и у Геверница стали пропадать сомнения — он все больше убеждался в искренности собеседника. Вольф ничего не просил для себя, и в его рассуждениях имелся смысл. Даллес придерживался такого же мнения. Он чувствовал, что Вольф не подставное лицо Гитлера или Гиммлера и переговоры с ним очень даже могут закончиться полной немецкой капитуляцией в Италии.

Вольф приехал на встречу готовый предоставить доказательства добрых намерений. Он заявил, что его войска избегали ненужных разрушений в Италии и по его собственной инициативе, подвергаясь опасному риску, спасли известные полотна из дворцов Уффици и Питти, а также бесценную коллекцию монет короля Виктора Эммануэля. Он заверил, что все эти вещи находятся в надежном месте и не будут переправлены в Германию. Он передал список 300 полотен, среди которых были шедевры Боттичелли, Тициана и других мастеров.

Даллес принял решение. Он сказал, что согласен иметь дело с Вольфом при условии, что генерал не пойдет на другие контакты с союзниками. Вольф согласился и также пообещал сделать все возможное, чтобы сохранить жизни заключенным, предотвратить разрушение заводов, электростанций и бесценных произведений искусства.

На этом встреча, продлившаяся час, закончилась, и Вайбель сопроводил немцев до границы. В поезде они обсудили потенциальный состав кабинета министров нового рейха. Президентом предполагалось сделать никого другого, как Кессельринга. Министром иностранных дел? Фон Нейрат однажды неплохо показал себя в этой должности, почему бы не назначить его? Министр финансов? Разумеется, старая лиса Шахт. Министр внутренних дел? Генералу Вольфу предложили этот пост, но он, покраснев, отказался, поскольку это могло выглядеть как награда за сотрудничество с союзниками.

Однако после пересечения границы Вольфу пришлось вернуться в реальный мир. Стало известно, что Кессельринга вызвал в Берлин сам Гитлер. Заменят. ли его человеком, на которого Вольф сможет воздействовать?

От Кальтенбруннера поступило тревожное сообщение: Вольфу предлагалось прибыть в Инсбрук, находившийся на другой стороне австро-итальянской границы. Вольф был уверен, что заместителю Гиммлера каким-то образом стало известно о переговорах с Даллесом и что его поездка вполне может закончиться тюрьмой или, что еще хуже, смертью. Он решил проигнорировать приглашение.

Даллес проинформировал генерала Донована о встрече с Вольфом и получил инструктаж продолжать переговоры, которым дали название операция «Санрайз». Два генерал-майора в подчинении Александера, которых тепло встретил в Венгрии маршал Толбухин, — американец Лиман Лемницер и британец Теренс Эйри, начальник разведслужбы фельдмаршала, — 15 марта выехали из Неаполя к швейцарской границе с документами американских солдат, но в гражданской одежде. В их задачу входила встреча с Вольфом и окончательная подготовка капитуляции немецких войск в Италии.

На швейцарской таможне Лемницер успешно ответил на многочисленные вопросы, но Эйри знал об Америке мало. К счастью, все обошлось. Вайбель заранее проинструктировал пограничников, чтобы те пропустили двух генералов, независимо от того, что они будут говорить.

Проведя два дня с Даллесом в Берне, они отбыли в Люцерну, где Вайбель сообщил им, что получил тревожную весть из Италии: Кессельринга сменил генерал Генрих фон Фитингофф. Тем не менее Вольф, как и планировалось, собирался встретиться с двумя генералами.

Геверниц отвез генералов в Аскону, небольшую деревушку рядом с Локарно, с видом на озеро Маджоре, и поселил их в своем живописном сельском доме, где они остались в качестве гостей. На следующий день, 19 марта, за обедом Геверниц сообщил генералам, что Вольф, Доллман и еще два человека прибыли и их разместили в доме на берегу озера.

Встреча генерала СС с Даллесом, Лемницером, Эйри и Геверницем началась в 15 часов того же дня. В маленьком доме у озера больше не присутствовал никто. Геверниц действовал в качестве переводчика и время от времени вмешивался в ход переговоров с целью оказания помощи. Даллес сказал, что он доволен тем, что один из представителей немецкого командования ведет переговоры, не выдвигая каких-либо личных требований.

Вольф поблагодарил, но высказал реалистичное предположение, что смена командования в Италии ставит под угрозу всю операцию. Существовала вероятность, что Кессельринга сняли с командования именно потому, что просочилась информация о секретных переговорах. Могло даже случиться так, что их всех по возвращении в Италию арестовали бы. Передвижения фрау Вольф уже были ограничены ее замком по указанию Кальтенбруннера. Тем не менее Вольф пообещал сделать все, что в его силах, для капитуляции. Ему требовалось срочно встретиться с Кессельрингом и попытаться убедить того предпринять подобные шаги на Западном фронте. Вольф считал наилучшим вариантом просто попросить Кессельринга дать добро на капитуляцию в Италии. В этом случае Кессельринг мог негласно попросить Фитингоффа поддержать Вольфа. Геверниц отвел Вольфа на террасу и спросил его о количестве политзаключенных в итальянских концентрационных лагерях. По мнению Вольфа, их насчитывалось несколько тысяч человек разных национальностей и имелся приказ на их уничтожение.