- А как с огнем, у тебя есть кресало?

- Не-е... Бегаю к соседям за жаром. Знаешь, как надоело!.. Принесу в чугунке, а после с мамой дуем-дуем, пока пламя загорится. У меня так аж голова кружится и в глазах темнеет.

- И с огнем беда, и куда ни кинь - всюду одни беды... Позови, сынок, бабушку, будем ужинать.

Сережа вышел в соседнюю комнату и вскоре вернулся, таща за руку старуху (та, видимо, шла без особого желания). Ванько поднялся, поздоровался легким поклоном.

- Здравствуй... Ты, детка, чей же будешь? - Она подошла ближе, подслеповато щурясь.

- Он, бабуля, живет далеко, ты его не знаешь! - объяснил внук громко, поскольку бабка была, похоже, глуховата. - Помнишь, я о нем рассказывал? Он пришел в гости специально ко мне!

Сославшись на отсутствие аппетита, бабуля вернулась обратно. Проводив ее, Елена Сергеевна присоединилась к ужинающим и сама. Поглядывая на ребят, улыбалась довольно: приятно было видеть горячую привязанность сынишки и то, что гость ведет себя с ним на равных, слушает его с неподдельным вниманием. Ужиная, они в то же время рассматривали рисунки, поворачивая их к тощему свету лампадки.

- Мам, сделай нам свет поближе, а то плохо видать! - попросил художник, довольный похвалами друга.

- Вы бы, сынок, отложили это дело до утра, - посоветовала она. - Не дай бог, погаснет - останемся и без такого. А мне еще и со стола убирать, и постели стелить.

- И правда, Серега, - завтра и досмотрим, - поддержал ее Ванько. - Но скажу тебе честно, я уже убедился: получается у тебя классно! Мне в жисть так не нарисовать. Молодец, из тебя получится настоящий художник. - Отложив альбом, обратился к матери: - Теть Лена, в прошлый раз из слов Сережи я понял, что вы со Спиваками были добрыми соседями...

- Они были милые и скромные люди. Причин для ссоры не возникало, сказала она, вздохнув. - А вы с Тамарой, выходит, были школьными друзьями?

- Учились в одной школе. Вам о ней что-нибудь известно?

- Их с отцом забрали в полицию. Не знаю, как уж получилось, но отец застрелил полицейского. Мы надеялись, что там разберутся и девчонку отпустят, но вместо этого следующей ночью увезли и мать с малышом. Потом слух прошел, что родителей казнили... А что сталось с Тамарой и братиком никто не знает.

- Так я рад вам сообщить: они с Валерой живы и здоровы.

- Что ты говоришь! - встрепенулась Елена Сергеевна. - Ты их видел?

- Перед тем, как идти к вам. От Тамары вам большой привет.

- Спасибо... А я все эти дни сама не своя: что с ними, бедняжками, сталось? Их что, отпустили?

- Как же! От фашистов дождешься... - И Ванько рассказал то, что уже известно читателю.

- Я слов не нахожу, чтобы выразить, как ты меня обрадовал! - заметила она под конец. - Прямо камень с души... Спасибо тебе и от меня.

- И от меня тоже! - вставил Сережа.

- Еще я беспокоилась, что не смогу передать кое-что из их барахлишка да вещичек. Клава - это их маму так звали - как чувствовала, что придут и за нею. Попросила сложить все это в узел и сохранить. Надеялась, сердешная, что деток не тронут.

- Мы с ребятами тоже надеялись, что ее, такую больную, оставят в покое, - сказал Ванько. - На другой день утром пришли узнать, но...

- Сережа говорил, что ты и во двор заходил.

- От него я узнал, что ночью приезжали на машине, можно было и не ходить. Но Тамара сказала, что в сарае спрятано кое-что, представляющее для нас интерес.

- А что это такое? - тут же заинтересовался пацан.

- Кой-какие боеприпасы.

- А почему мне не показал?

- Времени было в обрез. Кроме того, на соседней улице ждали товарищи и переживали, не попал ли я в засаду. Теть Лена, тогда у них возле сарая лежало несколько срубленных акаций. Они еще там, не знаете?

- Бревна лежат, я видел вчера, - сообщил Сережа. - А кизяки уже кто-то забрал. И стекла из окон вытащили.

- Я встану пораньше, так вы не обращайте внимания. Схожу в сарай, заберу остальное.

- Тоже боеприпасы? - поинтересовался сосед.

- Не только. Там есть кое-что и для тебя. Пока не скажу, что; пусть это будет сюрпризом.

- А что такое "сюрприз"?

- Ну, вроде подарка. Этот, как его, Гаврюха, кажется, - он тебя больше не задирал?

- Не-е! Он теперь меня боится трогать.

- Давайте, ребятки, заканчивать разговоры, пора ложиться спать, напомнила мать. - А то скоро и с вечера нечем будет посветить.

- Да и я собирался встать еще до рассвета. Надо с этим узлом выйти затемно, а то примут за вора, - поддержал ее Ванько видя, что малец с доводами матери не согласен.

- Тогда, чур, с тобой буду спать я! А ты, мама, иди к бабушке на печь.

- Хорошо, сынок, так и сделаем, - улыбнулась та.

Незадолго до рассвета Ванько проснулся (умел делать это без помощи будильника), оделся и бесшумно вышел во двор. В сарае без труда нашел место, где зарыт противогаз и подсумки с патронами. Отвинтив маску, ее и обоймы сложил в сумку, остальное зарыл обратно. Выйдя, приподнял акациевый хлыст тот оказался ему под силу. Все пять бревен перетаскал во двор - классные будут дрова! Управился затемно. Вернувшись в хату, в потемках натолкнулся на Елену Сергеевну: одетая, она сидела возле посапывающего Сережи.

- Теть Лен, вы че не спите?

- Услыхала во дворе возню, - сообщила она полушепотом. - Испугалась, пришла к вам и обнаружила, что тебя уже нет. С чем ты там возился?

- Перетаскал те бревна к вашему сараю. Как-нибудь придем, распилим на дрова.

- Да как же ты их осилил, такие тяжеленные?! Мог ведь надорваться...

- Они оказались не такими уж и тяжелыми.

- По земле волочил?

- Да нет, на плечах. Следов видно не будет.

- Да я не к тому... Их как-то дедок какой-то хотел утащить, да не подюжил. Вот я и побоялась...

- Не бойтесь, я к тяжестям привыкши. Мне ложиться уже не стоит, поспешил он переменить тему, - еще немного - и отправлюсь к своим. Коптилку зажечь нечем?

- Нет, сынок, теперь только утром.

- Я почему и спросил. Могу вам в этом помочь. Клочок бумажки найдете?

- Поищу. Большой?

- С рублевку или чуть больше.

Он достал из специального кармашка "зажигалку" - пулю с надпиленным носиком, для безопасности втыкаемую в гильзу острым концом внутрь. Разрядил один из принесенных патронов, отсыпал щепотку пороху на ладонь и стряхнул на светящуюся голубым черточку на бумажке, оставленную зажигательной пулей. Порох вспыхнул, бумажка взялась пламенем.

- Прямо чудеса какие-то! - воскликнула удивленная хозяйка, зажигая лападку.

- Эти чудеса, если хотите, могу оставить вам. Чтоб Сереже не бегать каждый день за угольком. Не побоитесь?

- А это опасно?

- Не очень. Если быть аккуратным. Надо, чтоб содержимое этой вот пули не попало на кожу, иначе будет ожег. Ну а если все-таки случится промашка, тоже не страшно: сразу опустить руку в воду и стереть тряпкой. Так как?

- Заманчиво, конечно... Покажи еще раз, как это делается.

- И покажу, и вы при мне повторите. Поверьте, ничего сложного нет!

Продемонстрировав наглядно и предложив то же самое проделать ей, он оставил хитрую зажигалку, а также насыпал в стакан пороху, разрядив для этого несколько патронов.

- Эту сумку спрячьте в надежном месте, - попросил под конец. - Я за нею приду позже. Сереже, когда проснется, привет. И большое вам спасибо за сохраненные вещи, они будут очень кстати.

- Спасибо, сынок, и тебе. Привет от нас Тамарочке и Валере. Будь осторожен: на нашем краю ходить небезопасно, - напутствовала она, проводив за порог. - Немцы или полицаи по ночам, иногда под самое утро, кого-то расстраливают в карьере неподалеку отсюда. Не приведи господь нарваться!

- Буду очень осторожен. До свиданья!

На этот раз Жучок то ли проспал, то ли поленился встретить на подходе, как делал это зачастую. Лишь когда скрипнула калитка, он вылез из будки, заходился потягиваться и фыркать носом. Ванько почесал у него за ушами, погладил; поднимаясь с корточек, увидел тетю: она поджидала его в дверях.