- ...И не мог же ты предугадать, - насмешливо продолжил безжалостный собеседник, - что именно за эти несколько часов все и случится. Так?
- А что, - внезапно возмутился Евгений, - разве не так?!
- Есть такие люди, - не отвечая, заметил Ян, - для которых набитая физиономия - это нормальное состояние...
Евгений с трудом заставил себя не среагировать на псевдофилософское замечание... Веренков снова усмехнулся:
- Что, не нравится быть в их числе? Тогда не думай, что мир живет по законам логики! Мир живет по своим законам, и логики в них совсем не так много...
- Вы что, издеваетесь надо мной? - вздохнул Евгений.
- Совсем немного, - с удовольствием откликнулся Веренков. - Так, небольшое воспитание! И я вполне согласен, - продолжил он, - что с точки зрения логики ты все сделал правильно. Нельзя было догадаться, что ситуация в поселке идет к трагедии.
- Вы тоже так думаете?
- Разумеется. Окажись я на твоем месте, я тоже ничего не сумел бы предвидеть. Но одно я сделал бы обязательно, и гораздо раньше: в твоих условиях необходимо иметь радиотелефон! Согласись, что будь с тобой этот до обидного простой прибор, тебе не пришлось бы потом рисковать и действовать в цейтноте... Но даже не это главное. Я удивлен, что ты этого еще не понял...
- Что вы имеете в виду?
- Так часто употребляемое тобой слово "представить". "Не мог же я представить, предвидеть, предугадать..." Разумеется, не мог: имела место классическая случайность. Но фактор неопределенности - это тоже фактор, и он вполне поддается планированию. Твое дело, - Веренков явно намекал на недавнюю реплику Евгения "делом заниматься будет некогда", - твое дело, как куратора - это обеспечивать безопасность твоих подопечных, присматривать, чтобы они сами не начали представлять угрозу, и по возможности изучать их. Только в этом порядке и никак иначе! Понятие защиты само по себе связано с чрезвычайными ситуациями: когда все хорошо, защищать никого не надо. Ты согласен?
- Согласен.
- Но жить в ожидании опасности, постоянно воображая, "что может случиться", нельзя - значит, надо заменить это ожидание чем-то эквивалентным. Чем это заменяется в твоем случае? Ну? Вспомни учебу, это несложно...
- "Экспоненциальная оборона", - пожал плечами Евгений. - Это известно. Но как в моем случае...
- Ты меня разочаровываешь, - вздохнул Веренков. - Но это и моя вина тоже...
Евгений покраснел: Веренков был одним из немногих, кого очень не хотелось разочаровывать - да и последствия этого, честно говоря, могли быть весьма неприятными... Однако Ян, не упрекая больше, спокойно продолжил разговор.
- В твоем случае, Женя, - объяснил он, - "экспоненциальная оборона" это элементарная аккуратность. Аккуратность во всем, начиная от содержания в порядке техники до регулярности общения с агентами. Честно тебе скажу: твоя аккуратность была едва ли не основным аргументом, когда я помогал тебе стать куратором.
- А как же...
- То, что ты говорил о возможных интересных находках в "Лотосе"? Это само собой... Но кладоискательство - опасное пристрастие. Без него нельзя, я согласен, это в каком-то смысле двигатель, но излишек его губит любого исследователя. Иногда только фигурально, а иногда и буквально - примеров достаточно... Между прочим, - он оживился, - скажу тебе по секрету: Никлас, твой предшественник, тоже считал, что в "Лотосе" есть нечто интересное. Но чем это кончилось? Что он представляет собой теперь? Вот-вот, - ответил он на невольную гримасу Евгения, - учись на чужих ошибках.
- А не поздно?
На более определенный вопрос он не решился, но промолчать не мог: упреки Веренкова насторожили его достаточно, чтобы он стал опасаться за свою судьбу.
- Тебе бы дипломатом быть, - откликнулся Веренков то ли с осуждением, то ли с одобрением. - Впрочем, нашему исследователю очень часто требуется быть дипломатом, так что все правильно... Нет, - после паузы прямо ответил он, - ты зря беспокоишься: твоей карьере ничего не грозит. Никаких взысканий не последует, даже наоборот... В конце концов, ты допустил только одну оплошность, и это не привело к необратимым результатам. Вероятно, потому и не привело, что в остальном ты оставался аккуратным, даже слишком...
- Почему слишком? - удивился Евгений.
Ян засмеялся:
- Ты вернулся с пикника, причем не к себе домой - но все же прослушал сообщения автооответчика! Согласись, что оставшись наедине с женщиной, беспокоиться о делах... Твоя подруга имела полное право обидеться!
- Да я не беспокоился! - воскликнул Евгений, снова оправдываясь, на этот раз перед всеми женщинами, которые когда-либо испытали подобное невнимание. - Просто я привык при любой возможности слушать автоответчик и чисто машинально...
- Вот за это "машинально", Женя, тебя и следует оставить на прежней должности. Ясно?
Евгений обрадованно вскочил.
- Только имей в виду, - Веренков снова попытался придать голосу строгость, - не расслабляйся. Твои подопечные, судя по всему, неплохо сами о себе заботятся. Так?
- Более чем...
- В такой ситуации нетрудно забыть о своей главной задаче. А судьба умеет мстить за такие ошибки... Представь, что было бы, не успей ты вчера ночью?
- Может быть, и обошлось бы, - рискнул предположить Евгений. - Мой агент предупредил эсперов, и они ушли в горы.
- Хвастаешься? - улыбнулся Веренков. - Какие хорошие у тебя агенты? Тут есть, чем хвастаться... так же, как твоими контактами с полицией! При том, какие у нас здесь иногда возникают сложности...
- В такой глуши, как Сент-Меллон, не приходится зазнаваться: дорог любой союзник. Не могу же я, согласитесь, держать там наших оперативников!
- Можешь, - лаконично возразил Ян. - Но не хочешь. И возможно, правильно делаешь: если ты можешь заставить полицию поверить показаниям телепатки, то вряд ли испытываешь нужду в оперативниках! Но мне все же интересно, - вдруг спросил он, - как именно ты уговорил Есиповича провести дополнительное расследование? По слухам, он редкостный тупица...
- Я не уговорил, - коротко ответил Евгений. - Я заставил. Сказал, что с подтверждения СБ показания телепатов могут иметь юридическую силу.
- Что?! - Веренков нагнулся к нему через стол, впервые за весь разговор теряя невозмутимость. - Откуда ты это взял?