Разливала Галина Васильевна.

— Что ж, обмоем покупку! — Эдуард Эдгарович поднял наполненный стакан.

— Приобретение, — поправила Галина и, не оборачиваясь, спросила: Кирилл Евгеньевич, а вы?

— С удовольствием, но — увы! — печень последнее время пошаливает, отговорился Кирилл.

— С Богом! — напомнил, что пора уже и выпить, нетерпеливый Гена.

С удовольствием выпили по второй и только изготовились к третьей, как опять объявилась Светлана и молча застыла на пороге.

Галина подняла голову.

— Да, Света?

— Он пришел, — почти зловеще сообщила Светлана.

Кирилл Евгеньевич развернулся вместе со стулом и произнес непроизвольно:

— Джон Бойтон Пристли.

— Иностранец, значит, — понял Эдуард Эдгарович. Агент Гена, не выдержав, хихикнул и тут же закашлялся.

— "Он пришел" — пьеса знаменитого английского писателя Пристли, холодно объяснил Кирилл Евгеньевич.

— Ага, — кивнул Эдуард Эдгарович и, отодвинув стакан, кинул взор на «Картье». — Ну, нам пора.

— Посошок на дорожку, — предложила Галина. — Налито уже.

— Милое дело, — быстро согласился Гена. А его наниматель просто поднял стакан, выпил вместе с Галиной и Геной и деловито задал свой главный вопрос:

— Куда платить?

— У Светланы все готово, — заверила Галина.

— Тогда пошли, Геннадий, — скомандовал Эдуард Эдгарович.

Света на мгновение задержалась для получения инструкций.

— Быстренько здесь прибери посуду и… — Галина приподняла бутылку виски. Оставалось больше половины. — … чистые стаканы принеси. А потом с покупателем займешься.

— А с этим что делать? — Светлана мотнула головой, указывая на приемную.

— Как только стаканы заменишь — впускай.

…В кабинет вошел мужчина лет сорока, при галстуке, в хорошем двубортном костюме. В меру симпатичное лицо, как у всех, приятная улыбка, как у большинства, взгляд хищный, как у волка.

— Здравствуйте, здравствуйте, Андрей Альбертович! — протянув руки, двинулась ему навстречу Галина Васильевна. Обе руки и предложила для рукопожатия. — Заждались!

— Рад приветствовать, Галина Васильевна, вас и Кирилла Евгеньевича.

Кирилл Евгеньевич поднялся, строго поклонился.

— Здравствуйте.

— Немножко выпьем для разгона? — предложила Галина и позвала: — Кирилл Евгеньевич, присоединяйтесь к нам.

Устроились за обновленным столом. Андрей Альбертович подробно изучил золотую с черным этикетку "Чивас Регал" и сообщил:

— В силу специфики своей работы я стараюсь не выпивать особенно, но в честь знакомства чисто символически одну…

— …другую, третью… — с обаятельным смехом перебив, продолжила счет Галина.

— Вы уж скажете! — откликнулся на шутку Андрей Альбертович и слегка расслабился, откинувшись на спинку стула.

На этот раз выпил, несмотря на печень, и Кирилл Евгеньевич. Для храбрости. Выпил, решительно вздохнул и приступил к вопросам:

— Не хотелось быть бестактным, но…

— Спрашивайте, спрашивайте! — разрешил Андрей Альбертович. — Я отлично понимаю, что вам не хочется покупать кота в мешке. Правда, насколько мне известно, Юрий Егорович отрекомендовал меня Галине Васильевне, но так, в общих чертах.

— Андрей Альбертович, нам хотелось бы знать, насколько вы подготовлены к той работе, которую должны сделать для нас, — спросил Горбатов.

— Смотря что считать подготовкой, — сказал Андрей Альбертович. — По мне, так пятнадцать лет на земле — подготовка, лучше которой не бывает.

— Не понял, — настороженно признался Кирилл Евгеньевич, и Андрей Альбертович с покровительственной улыбкой разъяснил:

— На земле — это в самом низу, в отделении милиции. Сначала опер, потом старший опер и, наконец, пик — зам. нач. отделения по розыску.

— А после пика? — поинтересовался Горбатов. Хорошая доза пошла по жилочкам, и ему стало все интересно.

— Не после, а на, — поправил его посетитель. — На пике. На пике уволился по состоянию здоровья.

Поняв, что собеседник повредил свое здоровье в борьбе с преступностью и преступниками, Кирилл Евгеньевич деликатно помолчал и продолжил:

— А после, так сказать, демобилизации чем вы занимались?

— Опять шагал по служебной лестнице. Но по другой. Охранник, начальник охраны, начальник службы безопасности банка. Крупного.

— Но собственно розыскной работой вы в последнее время занимались?

— Полтора года только этим и занимаюсь. Сильно надоело чиновником штаны протирать. Вот и занялся вольной охотой.

— И успешно?

— Клиенты не жалуются.

— По второй? — весело предложила Галина Васильевна продолжить счет. Она уже разливала по стаканам, не дожидаясь согласия. Договорившись, что это последняя, выпили.

Галина Васильевна внесла предложение:

— Теперь кофейку?

— Кофейку — это хорошо, — согласился Андрей Альбертович; слегка опьяневший Кирилл Евгеньевич продолжал наседать:

— Делами какого плана вы занимались эти полтора года?

— Всякими, — исчерпывающе осветил свою деятельность детектив.

— Но все-таки? — настаивал Горбатов.

— Поиск исчезнувшего крупного должника. Такое вас устраивает?

— И нашли?

— А куда ж он денется?

— И деньги из него выбили? — делово полюбопытствовала Галина Васильевна.

— Выбили. Но не я. Выбивать не входило в мои обязанности.

— Дело, которое мы хотим вам поручить, много сложнее, чем поиск человека в бегах. Дело запутанное, темное, со многими концами и без какого-либо начала, — двинулся было к главной цели встречи Кирилл Евгеньевич, но Андрей Альбертович развязно перебил:

— Нет начала — начнем с конца. Ноу проблем, господин искусствовед!

— Я с подозрением отношусь к людям, в жизни которых нет проблем, отчеканил Горбатов. Но и удачливый детектив невзлюбил нервного интеллигента.

— Ну, комплексы — это по вашей части.

Галине Васильевне пришлось принимать крутые меры.

— Прошу тебя, Кирилл, успокойся. А вам, Андрей Альбертович, лучше по-доброму договориться с нами. Не правда ли?

— Безусловно, — бодро подтвердил сыщик, — я готов выслушать вас, Галина Васильевна. Вы, надеюсь, подробно и точно изложите все обстоятельства.

Он, с надеждой заполучить союзника, дружелюбно посмотрел на нее. Галина Васильевна понимающе улыбнулась.

— Сейчас скажу Светлане, чтобы кофе принесла. — Встала и ушла в предбанник.

Мужчины взглядами проводили ее и — деваться некуда- посмотрели друг на друга. Кирилл Евгеньевич решительно положил два нежных кулачка на столешницу и сказал:

— Все-таки придется выслушать меня, Андрей Альбертович. Именно меня.

Расположились в столовой. Только сейчас, когда Александр Иванович бродил по комнате из угла в угол, Константин заметил, что старый мент сильно прихрамывает.

Ксюшку прогнали, чтобы беседовать втроем: Константин, Александр Иванович Смирнов и Лидия Сергеевна Смирнова-Болошева, тоже, кстати, полковник милиции запаса, еще и кандидат каких-то там специальных наук.

Константин рассказал о том, что случилось за последние три дня. Было над чем поразмыслить. Вот и взяли паузу. Смирнову, видимо, надоело размышлять на ходу, и он бухнулся в кресло. И тут же получил от Лидии Сергеевны приказ:

— Саша, говори. Излагай соображения косного милицейского ума.

— Ну, что предупреждали — ясно. Теперь давайте попробуем просчитать, кого из вас троих предупреждали. Тебя, Константин, пока, я думаю, предупреждать рановато. Да и о чем? Вряд ли за четыре месяца ты успел всерьез влезть в дерьмо, именуемое специфическими особенностями российского шоу-бизнеса. Или влез?

— Я к шоу-бизнесу даже не сбоку припека, — заверил Константин.

— Не скажи. Как говаривал мой учитель физики в одна тысяча девятьсот тридцать девятом году: все из той же оперы. — Смирнов сделал ударение на второй гласной и произнес ее как «э». — Футбол тоже шоу-бизнес.

— Но пока в нем такое не творится, — защитил свою профессию Константин.