ГЛАВА 6

Уор

Если и было за что я был благодарен, когда дело касалось девушек, так это за то, что они не были заинтересованы в расширении своего круга общения дальше того, что был у нас. Эви не в счет. Она была семьей.

Ривер сбегает по ступенькам, ведущим в гостиную, где я курю косяк и потягиваю виски. То, как он скользит по моему горлу, словно мед, означает, что он дорогой.

Она приподнимает бровь, перекидывая свои длинные светлые волосы через плечо.

— Должна ли я волноваться из-за сегодняшней вечеринки?

— Чем ты обеспокоена? — Спрашиваю я, затянувшись. Я нахально прищуриваюсь, глядя на нее, и она скрещивает руки перед собой, приподнимая бедро. Ривер была настоящей занозой в моей заднице с того дня, как она сделала свой первый вдох в этом мире. В смысле, в глубине души я радовался за стариков, но в то же время спрашивал себя, почему они не могли подарить мне брата? Или что-нибудь еще. Что-нибудь попроще, чем Ривер.

Даже когда эти слова проникают в мою голову, я морщусь. Я не могу представить свою жизнь без неё. Заноза она в заднице или нет, Ривер преданна, как гребаный золотистый ретривер... у которого так уж случилось, что лучшими друзьями являются Доберман и Питбуль.

Она плюхается на единственный кожаный диван возле камина. Языки пламени лижут каменную спинку, когда Ривер беспокойно болтает ногами взад-вперед.

— Ты принимаешь сегодня лекарства?

Она не отвечает. Это значит — нет.

— Эта юбка довольно короткая, сестренка... — Я стряхиваю пепел в металлический лоток на кофейном столике. Все наши родители хронически курят, что облегчает нам задачу, потому что нам никогда не приходилось скрывать тот факт, что мы курим. Не то чтобы мы все равно скрывали это. Просто оставляем спор на потом.

— Сегодня моё терпение к тебе на исходе, старший брат, поэтому, пожалуйста, если тебе есть что сказать – говори.

Сразу к делу. Хорошо.

— Что Хален имела в виду, говоря, что вы, ребята, собираетесь на вечеринку в Риверсайд? — Я стараюсь не показывать, почему спрашиваю. Я имею в виду, я спрашиваю за всех нас... не только за себя.

— Это правда. — Ривер играет со своими ногтями, глядя на меня снизу-вверх темными глазами. Она похожа на папу, когда делает это. Я должен сказать ей. Испортить ей день. — Мы занимаемся этим со времен средней школы. — Она поворачивается к нам. — Итак. Где алкоголь?

Ее каблуки стучат по дороге, по которой она пришла, когда она исчезает в поисках алкоголя, как раз в тот момент, когда Вейден прислоняется к стене с противоположной стороны.

Его высокая фигура возвышается над баром, и я наблюдаю, как он оглядывает Стеллу с головы до ног, когда она проходит мимо него, ее черные волосы струятся по спине, как гребаный шелк. Музыка громкая, но никто не пришел. После того, как Бишоп объявил, что девушки придут, мы все поняли, что лучше не бросать ему вызов, хотя я знаю, что он ожидал этого от меня. Прист был прав. Это не означало, что мне это должно нравиться или что я собираюсь быстро к этому привыкнуть.

— Они все уходят? — Спрашиваю я Вейдена, но смотрю на Стеллу, которая приподнимает бровь, глядя на меня. Черт. Это уже чертовски странно.

Выхлопные трубы простаивают снаружи, а свет фар проникает в окна, выходящие в сад за домом. Пьянящий звук японского импорта, и американская мускулатура сотрясают стекло, отделяющее нас от бассейна.

— Ага. Дерьмо в последнюю минуту для ритуала. — Вейден отхлебывает виски, поворачивая голову. Татуировка в виде одинокого креста сбоку на его шее привлекает мое внимание, и я ухмыляюсь.

Вейден спускается по ступенькам к дивану, так как освещение здесь приглушено настолько, что мы можем внимательно следить за толпой, которая вваливается через заднюю дверь.

— Я нашел нового татуировщика. Я тебе говорил? — Он сворачивает долларовую купюру, лежащую рядом с пылью от кокаина, натягивает на голову толстовку с капюшоном Philipp Plein и поднимает на меня взгляд. Он говорит, что его глаза другие, потому что, когда он был зачат, его душа была в перетягивании каната, на чью сторону она хотела встать. Темный — его отец – или светлый — его мама. Он не мог решить, поэтому потребовались оба. С годами его голубой глаз начал темнеть...

— О да? Он сексуальный? — С намеком спрашивает Ривер, приподнимая брови и раскуривая косяк. Она протягивает его мне.

Я сжимаю его между губами.

— Она, — поправляет Вейден. — И не в моем вкусе.

— Никто не в твоем вкусе, о неспасенный. — Хален наклоняется и целует его в щеку. Игнорируя меня по пути в другой конец зала, она, скорее всего, будет продолжать игнорировать меня так долго, как сможет. Я могу исполнять эту песню и танцевать с Хален Хейс до тех пор, пока у меня не подкосятся ноги.

— Я принесла перекусить.

Моя улыбка сменяется хмурым взглядом. Я зажимаю косяк между пальцами и направляю его на неё, щелчком бросая ей на колени.

— Уходи.

Она невозмутимо скидывает его.

— Пошел ты, Уор.

Я выдерживаю её взгляд.

— Ты уже пыталась.

Она замирает, грубый шепот слетает с её губ. Она первой срывается с места, отчаянно желая сменить тему, когда Прист опускается на единственный диван, стоящий перед стеклянными дверями, ведущими на задний двор.

Отсюда все видно. Люди собираются на заднем дворе, машины въезжают в ворота паддока и паркуются в ряд. Бассейн подсвечен кроваво-красным, в углу настраивает ди-джей со своей колоды. Здесь все группы из Университета Риверсайд. Все они. Забавно, потому что никто из нас не учился в школе, но нам не нужно было посещать эту дерьмовую систему, чтобы нас боялись. Они не глупые.

Однозначно.

За исключением того, кем является маленькая игрушка Хален.

— Что думаешь, Уор? — Ривер откидывает голову на спинку кресла, пока её длинные светлые локоны не касаются пола. Она выпускает кольца дыма из своих губ. — Может, нам сегодня вечером устроить драг-шлейф? Может быть, отвезти крестьян к нашему новому месту назначения?

Я пожимаю плечами, наблюдая, как Вейден проходит мимо Ривер. Он удерживает её взгляд, проводя пальцем по её горлу, и направляется к бару на другой стороне зала.

— Тебе повезло с этой клятвой. Не трахаться, Вейден... — Ривер смотрит ему вслед. — Кузен или нет. — Мы все замолкаем, и она закатывает глаза. — Я шучу. Это было просто немного горячо. — Я знаю, что это не так. Не то чтобы кто-то из нас поступил бы так, как поступали наши предки, и с радостью трахался бы друг с другом, но мы сидим в подвешенном состоянии, мы, блять, не раскапываем старое дерьмо. В страхе, что там давным-давно скрещены ДНК.

Вейден и Стелла – наши двоюродные братья, хотя моя мать была сводной сестрой их мамы. Они никогда не росли вместе. Сэйнт также сводная сестра Бишопа. Мы с Хален настолько близки к инцесту, насколько это возможно, поскольку у ее отца и моей мамы есть сводная сестра, хотя ни у кого из них нет общих родителей или крови.

Да. Я знаю.

И нет.

— Господи... вот как вы, девочки, себя ведете, когда нас нет рядом? — Я указываю на Ривер и Хален, но выдерживаю пристальный взгляд Хален.

Моя сестра довела до совершенства искусство лгать мне, как только научилась говорить, но Хален... она может лгать сколько угодно своими прелестными маленькими губками. Ее душа рассказывает мне истории, которые, держу пари, она убила бы, чтобы скрыть.

— Хуже, — поддразнивает Хален, закидывая ногу на ногу. На ней винтажная футболка с оркестром, которая слегка спадает с плеча, маленькие черные шорты, черные сапоги до бедер и кожаная сбруя, пристегнутая к бедру. Ее сиськи выпирают из маленькой дырочки на груди.

Мой взгляд опускается на мягкий изгиб ее груди.

— Как?

Она отодвигается на край дивана, хватая телефон с кофейного столика.

— Мы можем поехать поездом. Я просто знаю, куда мы можем поехать. Где Стелла?

Мой взгляд скользит поверх её плеча и останавливается на черноволосой лисице, пробирающейся сквозь толпу. Она выхватывает выпивку у какого-то чувака и осушает её одним глотком, выбрасывая чашку в одно из множества установленных нами мусорных ведер.

Люди обычно сходят с ума, когда мы устраиваем вечеринки, но в дом никто не заходит. Никогда. Только мы и те, кого мы приглашаем. Один парень однажды попытался, и я застрелил его на месте. Хотел бы я сказать, что пошутил. Он выжил. Все в порядке.

Стелла возвращается в двери и садится напротив Приста.

— Что я пропустила?

Мы не удивились, когда она появилась в обтягивающем сером топе без бретелек, короткой джинсовой юбке, джинсовых сапогах до бедра и хрустальных цепочках с кисточками. У всех девушек похожий стиль, в том смысле, что они никогда не следуют никаким правилам. Сегодня они будут на каблуках, а на следующий – в Джорданах или уггах.

За исключением Ривер. Ривер вполне соответствует её эстетике.

Я ставлю ботинок на кофейный столик, позволяя своим глазам отдохнуть от толпы людей снаружи. В любой другой день я бы, наверное, взял одну, просто чтобы она посидела на моем члене и выглядела красиво, но прямо сейчас я этого не хочу. Я даже не могу сказать почему.

— Ничего. Хален хочет запустить поезд. — Вейден указывает туда, где она сидит.

— О, ты за рулем, Хейл? — Спрашивает Стелла, переводя взгляд на Хален.

— Я не знаю. Возможно.

— Хммм... — Я поднимаюсь со стула и, направляясь к выходу, прихватываю бутылку виски. — Я никуда не поеду.

Музыка будоражит мои чувства, когда я проталкиваюсь сквозь тела. Вечеринки надоедают, особенно со временем, но они по-прежнему отлично отвлекают нас. Особенно за несколько дней до того, как мы собираемся улетать.

Я подношу бутылку к губам, кружу жидкость во рту, пока она не попадает в горло. Хален ловит мой взгляд через окно, где все они все еще сидят внутри, и я протягиваю руку, чтобы поймать первую пару рук, которые попадают в мои.

Теплый. Ничего похожего на ледяную королеву внутри.

Я притягиваю её к своей груди, поднимая палец к её подбородку. Я даже не знаю её имени, но она симпатичная. Она подойдет.