Отвращение переполняет меня с такой силой, что я не знаю, как меня не вырвало всем, что я ела на ужин. Я сжимаюсь, делаю шаг назад и чувствую, как щиплет глаза.

Беспомощность – это, конечно, самое страшное.

Ощущение, уверенность в том, что я ничто, что я ничего не стою помимо воли человека, стоящего передо мной, наказывает меня сильнее, чем что-либо другое. Это не так уж и отличается от того, как Тициано обращался со мной в последние несколько месяцев, не так ли? Да, мое тело реагировало на его действия, но так же, как и мой жених, Тициано никогда не уважал мое "нет".