ГЛАВА 1

Линден

Честно? Я никогда не верил, что она вламывалась в дом.

Да у любого бы возникли вопросы, если бы он увидел незнакомую женщину, идущую к давно пустующему дому с ломом и электродрелью в руках. Мне было достаточно только увидеть.

Но я не предполагал, что она грабитель. Я вообще ничего не предполагал. Я просто хотел узнать, что происходит.

Если кто и виновен в ложных предположениях, так это мой брат. Эш упивался тем, что выяснял все раньше других. Он вообще любил давать на все правильный ответ.

— В соседний дом проник чужой человек, — объявил он еще от входной двери вместо положенного приветствия. — Ты в курсе?

Я сидел за кухонным столом и не поднимал глаз от газеты. Она меня мало интересовала, а текущая встреча с братом, обещала заинтересовать еще меньше.

— Знал ли я происходящем преступлении? Нет.

Эш поставил свою сумку с ноутбуком на стул напротив и окинул меня пристальным взглядом, что говорило о том, что он не оценил мой ответ. Даже если бы я не знал его последние тридцать шесть лет, я бы понял это. Мой старший (на двадцать девять минут) брат был легко читаем.

— Спасибо за такой ответ. — Он посмотрел на меня, обошел стол и достал бокал из шкафа. — В любом случае, не считаешь, что нам стоит проверить?

— И пропустить ежемесячное обсуждение моих деловых счетов? — Я закрыл газету, сложил ее пополам. По соседству ничего не происходило. Там вообще ничего не происходило (уточнение: больше не происходило). — Я и не знал, что твой мозг способен сгенерировать такой вариант.

Эш локтем закрыл дверцу холодильника и взболтал бутылку с холодным кофе.

— Мы бы сначала проверили, происходит ли преступление, а после проанализировали бы будущие показания. Очевидно.

— Очевидно. — Я отошел от стола, встал у окна, чтобы посмотреть на предполагаемого грабителя.

Коттедж по соседству — единственный дом в конце этой тупиковой улицы, примостившейся на тенистом склоне государственного парка Вомпатак — выглядел таким же забытым, каким был уже несколько лет, с тех пор как скончалась Морин Мидж Мисселбуш. Краска облупилась, деревянная отделка сдалась дятлам и гниению. Задняя дверь была заколочена досками, так как тропический шторм, пронесшийся в прошлом году, разбил в ней стекло. Шторы задернуты, и от окон исходила мутная серая дымка заброшенности. Если не считать кустов гортензии и нескольких деревьев, на которые сейчас опускалась осенняя позолота, это место было призраком в городе.

Мидж бы это не понравилось. Она бы приставила к стене свою шаткую ржавую лестницу, счистила бы краску, а затем опробовала бы с десяток новых цветов. Потом постучала бы в мою дверь и объявила, что остановилась на… старом добром сером, который она всегда и использовала.

Я никого не увидел, хотя с этого угла входную дверь и не было видно. Машина, припаркованная наполовину на подъездной дорожке, наполовину на дороге, учитывая что на улице день, наводила на мысль, что грабитель не стремился к скрытности А еще вероятнее, что это был вовсе не грабитель. Наверное, продавец или тот, кто плохо ориентируется. Может быть, перепутал адрес. Никто не сворачивал на эту улицу.

Видите? Никаких гипотез. Я никогда не строил гипотез.

— С каких это пор старый как мир вольво-универсал используется в качестве машины для ограбления? — спросил я.

Эш подошел ко мне, держа в руке кофе.

— Верное замечание. — Он подергал плечом. — Все равно странно. Определенно похоже, что человек пытается вскрыть дверь.

Мы с минуту или две молча стояли на месте, глядя на заброшенный дом и припаркованную машину.

— Как давно дом пустует? — спросил брат.

— Около двух лет.

— Давно.

Я кивнул. У Мидж было не так много родственников, и они жили не здесь, в Новой Англии, но меня до чертиков раздражало, что никто даже не удосужился проверить дом после ее смерти. Черт, а ведь это я заколотил заднюю дверь после урагана.

— Интересно, кто платит налоги на недвижимость? — протянул Эш. Он первым делом думал о таких вещах. Меня бы не осенило. — Наверное, наследник. Ты знаешь, кто является душеприказчиком?

— Нет. — Я покачал головой.

— Ну, ладно. Тут ничего не видно. Ни взлома, ни ограбления. У меня нет времени смотреть, как растет трава. Давай разберемся с твоими финансами.

Вообще-то, смотреть в окно в ожидании, когда что-нибудь произойдет, было гораздо предпочтительнее обсуждений финансов. Даже с бухгалтером — моим братом. Я знал, что это большое преимущество утверждать, что меня не волнуют деньги, и мне повезло, что спрос на древоведов — специалистов по разведению деревьев в лесах — достиг рекордного уровня, но процветающий бизнес не означал, что я хотел говорить о делах.

— Ты можешь просто дать мне краткую сводку и на этом закончить?

— Конечно, могу. Хотя, я бы предпочел, чтобы ты знал хоть что-нибудь о своих прибылях и убытках...

— И что я сделаю с этой информацией?

Эш хлопнул себя по лбу. Я подавил смех. Я ненавидел говорить о финансах, но мне нравилась подкалывать своего брата. Как у младшего из тройни, это была одна из немногих привилегий, дарованных мне. Это было мое право по старшинству рождения: при каждом удобном случае выводить из себя Эша и сестру Магнолию.

— Изменишь ли ты свою повседневную работу в результате отчета о прибылях и убытках за прошлый месяц? Нет. Твои накладные расходы чрезвычайно низки, а потоки доходов стабильны, что является прекрасным аргументом в пользу того, чтобы сосредоточиться на лечении деревьев, а не на бухгалтерии.

— Мне нравится, когда ты приводишь аргументы за меня, — сказал я.

— Примешь ли ты показатели за прошлый месяц как еще одно доказательство того, что тебе следует рассмотреть предложение Магнолии о партнерстве, которое откроет тебе более...

— Придержи-ка эту мысль.

Опираясь руками на оконную раму, я прислонился к стеклу, чтобы рассмотреть женщину, направляющуюся к вольво. Но сказать, что она просто шла, было бы грубым преуменьшением. Каждый шаг был целенаправленным и четким, словно она хотела, чтобы земля знала, что она не остановится. От нее исходила энергетика, далеко не теплая, но и не совсем холодная, и было ясно, что она может топнуть одной ножкой в красивых туфлях на высоком каблуке, и разверзнется глубокая пропасть и полностью проглотит тех, кто осмелится встать у на ее пути, и она покончит с ними, не оставив на руках ни малейшего пятнышка грязи.

В этот момент я не видел цвет ее волос, глаз и особенностей фигуры, но я понял о ней все по ее походке.

И это что-то делало со мной. Что-то, что я не мог объяснить. Я не мог даже начать анализировать звенящий грохочущий гул, который она зажгла во мне.

Я жестом указал на женщину. Она была одета в платье, которое выглядело как артефакт пятидесятых годов прошлого века.

— Это наш предполагаемый грабитель?

— Думаю, да.

Ткнув пальцем в ее сторону, я продолжил:

— Какой из нее грабитель?

— Признаю, она выглядит неординарным взломщиком. — Эш придвинулся ближе и своим плечом ощутимо задел мое. — Что у нее в руках? Это монтировка?

— Нет, это ломик и… о, черт возьми, электродрель. — Я сделал шаг назад, потянулся к дверной ручке. — Пойдем. Пойдем. Давай посмотрим, что там и как.

Брат зашагал рядом со мной до конца подъездной дорожки, где плотный ряд роз отделял мой участок от участка Мидж.

— Какой у нас план? — пробормотал он, все еще сжимая свой напиток.

Я бросил на него раздраженный взгляд, но начинку моего брата не изменить. Даже чтобы приготовить сэндвич с ростбифом, ему требовался стратегический план. Не обращая на него внимания, я обратился к женщине.

— Доброе утро. Нужна помощь?

Женщина повернулась от двери Мидж — дрель в руке, а ломик зажат подмышкой. Она даже не улыбнулась в приветствии, просто ответила:

— Здравствуйте. Доброе утро. У меня все в порядке, спасибо. — И молча повернулась к двери.

Эш махнул бутылкой с кофе и сказал мне:

— Может, позвать кого-нибудь?

— Нет необходимости. Мы справимся.

Оставив брата позади, я обошел розы и пересек двор Мидж, остановившись на достаточном расстоянии от двери. Независимо от того, что здесь происходило, я не собирался быть тем парнем, который заблокирует женщину на крыльце. Особенно, если эта женщина обладает несколькими видами оружия и густой аурой бесстрашия.

— Извините. Что вы делаете?

Она снова повернулась ко мне лицом, и это было единственной видимой реакцией на мой вопрос.

— Я открываю дверь, так как этот замок не подходит к моему ключу.

— Значит, у вас есть ключ?

Женщина протянула цепочку, на кольце которой болтался единственный ключ. На другом конце цепочки поблескивал блестящий брелок в форме персика.

— Да, у меня есть ключ.

В ее голосе был мед, что-то теплое, южное и совершенно не сочетающееся с остальной ее сущностью: сомкнуть челюсти, утащить в океан, раздробить кости и уничтожить, как кракен корабль.

— Вообще-то, это дом Мидж, — сказал я. — Прости, но я не знаю, кто ты, черт возьми, такая, поэтому мне понадобится еще немного информации, прежде чем я позволю тебе открыть ее дверь.

— Прежде чем вы позволите мне. М-м-м. Очаровательно.

— Правда? — Я сжал руки в кулаки.

Она секунду смотрела на меня, лишь моргая, а затем властное выражение сменилось чем-то гораздо более устрашающим. Ее глаза засияли, а губы растянулись в полуулыбке, и ловушка ее минутного изумления отвлекла меня, чтобы я, наконец, понял, как она великолепна. Волосы цвета насыщенного бурбона, темные глаза, полные сочные изгибы фигуры. Она напомнила мне о летних скрипучих дверях, о спелой клубнике и о гнетущей жаре, от которой пот катится по спине.

Это тоже что-то со мной делало. Я не мог объяснить, что происходит, но был достаточно обеспокоен своей реакцией, что готов был спорить с ней.

— Я ценю ваше беспокойство, хотя оно и излишне. Мидж моя тетя. Вернее, была моей тетей.