ГЛАВА 2

Джаспер

— Я Джаспер-Энн Клири. Как жизнь?

Я спустилась по ступенькам крыльца, оглядывая этого огромного медведя, намеревающегося помочь. Последнее, что я сегодня могла вынести — очередной человек, осложняющий мои планы, не говоря уже о грубияне, который считал, что вправе рыскать по моему двору и указывать, где мое место.

Все, что я хотела — это попасть внутрь, включить в розетку тостер и проспать часов двадцать-тридцать. Сорок, если моя потребность в пище не победит где-то в середине. Вот и все: тост, сон, одиночество и ни одного напоминания, что я забила на этот коттедж после смерти Мидж два года назад.

Я остановилась на второй ступеньке, потому что если этот парень собирался со мной спорить по поводу моих законных прав на коттедж, ему следовало бы подойти ко мне и сначала как следует пожать мне руку. Я не собиралась сама сокращать расстояние.

Медведь, стоящий на лужайке, взглянул на мою руку, что-то про себя пробормотал и устремился вперед, словно у него и его бороды были серьезные сомнения в том, что женщинам разрешено владеть собственностью.

И было просто замечательно, что я осталась на ступеньках. В противном случае он бы возвышался надо мной, а я не могла этого допустить, когда речь шла о священных войнах между домовладельцами.

Медведь бросил раздраженный взгляд на мою руку, а затем проглотил ее своей ладонью для быстрого пожатия, которое оказалось не таким агрессивным, как я ожидала.

— Линден Сантиллиан. А это мой дом. — Отпустив мою руку, он указал на коттедж-близнец по соседству. — Как я уже сказал, я не знал, что у Мидж есть племянница.

Я улыбнулась Линдену самой продуктивной улыбкой из своего арсенала. Эта улыбка никогда не подводила меня. Она очаровывала старых политиков и мнительных благотворителей. Она смазывала колеса бесконечным репортерам, неверным любовницам и более чем нескольким суровым охранникам. Она должна была сработать и на этом парне. Она всегда срабатывала.

— Я не знала, что у тети есть сторожевая собака по соседству.

— Извини, но мне показалось, что ты вломилась в дом.

— Когда речь идет о твоем доме — это не взлом и проникновение. Это просто открытие заклинившего замка с помощью инструментов.

Единственным мне ответом был жесткий взгляд, который я бы смогла интерпретировать миллионом разных вариантов, если бы у меня хватило энергии. Но у меня ее не было.

Я снова улыбнулась. На этот раз должно было сработать. Это все, что у меня осталось.

— Спасибо, что заглянул. Было очень приятно познакомится.

Я развернулась и зашагала вверх по ступенькам к входной двери. Эта дебильная штука стала последней милей в самом неприятном марафоне недели за всю мою жизнь. И как и я, она одновременно и разваливалась, и упрямо стояла на своем.

Поднимая лом с пола крыльца, я услышала:

— Подожди-ка секундочку, — сказал медведь.

— Извини. Не могу. Не буду.

Я снова атаковала дверь, нажимая на трещину между замком и косяком, где показалось, можно было немного расшатать. Как только я начала ощущать некоторую податливость, лом вытянули у меня из рук. Я обернулась на Линдена.

— Могу я спросить, что ты делаешь?

— Так делать неправильно, — сказал он.

— Конечно, нет, — ответила я. — Не тогда, когда рядом стоит чересчур услужливый сосед, который сделает это за меня. — Линден лишь жестом попросил меня отойти в сторону. Я не шелохнулась. — Ты принял меня за человека, которому нужна помощь. Ты также принял меня за человека, который может вытерпеть еще минуту глупостей после той жуткой недели, которая у меня была. Вот что нужно тебе понять. Мне все равно, что я сделаю это неправильно, лишь бы получилось.

— Задняя дверь просто заколочена.

Этот легкий шутливый тон разрушил последние остатки моего терпения. Может быть, это было не терпение, не умение общаться с людьми или что-то еще, что обычно держало меня единой как корсет из ниток. Может быть, это было осознание того, что я не смогу попасть туда, куда нужно, не убив этого человека, и мне придется обойти его.

— Я заметила. — Поскольку я не собиралась просить вернуть мне ломик, я снова попробовала ключ. Он легко вошел в замок и даже повернулся без особых проблем, но засов не открылся, и дверь не сдвинулась с места. — Давай оставим этот вопрос на другой день, хорошо? Уверена, ты согласишься, что сегодня мы проделали большой объем работы.

Линден покачал головой, покрутил в руках лом. Я не хотела обращать внимания на его руки, но не могла не заметить, какие они огромные. С такими лапами он мог бы влегкую сорвать эту дверь с петель.

Честно говоря, я могу жить с таким подходом. Мне нужно как можно быстрее остаться наедине со своим тостом, и мне все равно, как я попаду на кухню.

— Я упоминаю заднюю дверь, потому что ее все равно нужно чинить. Если ты продолжишь в том же духе, — сосед подбросил железяку в воздухе и поймал, после того как она перевернулась, — ты сломаешь замок и повредишь дверной косяк. В результате у тебя в наличии окажутся две сломанные двери и минус несколько тысяч долларов на ремонт. — Он снова подбросил лом, на этот раз поймав его за противоположный конец. — Но тебе ведь все равно, если ты пойдешь своим путем, верно?

В любой другой день я бы приняла во внимание его тонкий анализ. Я бы обвела его вокруг пальца и сделала это с такой южно-девичьей миловидностью, что он бы не понял, что его нагрели, пока не оставил бы меня в блаженном одиночестве. В любой другой день. У меня закончились и кнуты, и пряники, и единственной картой в моем рукаве была вера, что у меня все под контролем. У меня всегда все было под контролем. Даже среди хаоса и бедствий я всегда знала, что делаю. Я не могла потерять это сейчас и не могла развалиться на части перед этим парнем.

Я пролила достаточно слез из-за мужчин, которые их не заслуживали.

— Старые двери заклинивает, когда стоит такая душная погода. — Он махнул рукой. — У меня такая же проблема. Иногда просто нужно хорошенько толкнуть.

— М-м-м. Ага. — Я постучала пальцем по подбородку. — Толкнуть как следует тоже стоит в списке. Я попробовала этот вариант, до того как ты бросился сюда, переживая за женщину с инструментом в руках.

— У меня нет проблем с женщинами, использующими инструменты. Но у меня есть проблема с тем, что их используют неправильно, Джаспер-Энн.

— Джаспер сойдет, спасибо, — ответила я. — И возможно, твое определение правильности слишком ограничено.

— Возможно, но Мидж будет преследовать мою задницу с того света, если я буду заниматься своими делами, пока кто-то ломится в ее дом.

— Твое предположение о том, что я взломщица, лишено воображения и аргументации. Пожалуйста, прекрати это предполагать.

— Почему же? Ломик в этой ситуации — весомый аргумент. — Он пожал плечами. — Позволь мне взглянуть на ключ.

— Ты все еще полагаешь, что я преступница? Это уже начинает надоедать.

— Как и твоя попытка проникнуть в этот дом. Дай мне посмотреть. — Он схватил за конец цепочки. Поскольку у меня не осталось выбора, я отдала ключ. — Иногда их нужно потереть. Разогреть, понимаешь? Как долларовые купюры, чтобы их принял торговый автомат. Нужно несколько раз разгладить их, подышать на уголки. Или как у старых игровых приставок, где нужно подуть на штырьки.

Линден принялся тереть ключ подолом своей серой футболки, натянув ткань достаточно высоко, чтобы я смогла рассмотреть темную полоску волос на животе. Его джинсы висели низко на бедрах, открывая взгляд на зеленую резинку боксеров. Пока Линден старательно протирал своей футболкой каждую выемку ключа, мне показалось, что он мощный как дуб и почти такой же высокий. Загорелая кожа только оттеняла темно-каштановые волосы и бороду.

Я заметила, что он крупный грузный парень, когда он еще шел через двор, но до этого момента не могла собрать все части воедино. Черт, я едва замечала свое окружение в бешеном беге, чтобы сбежать, исчезнуть.

Чтобы не привлекать внимания, я выехала в два часа после полуночи и ехала всю ночь, и это прекрасно работало, пока горячий сосед не настоял на том, чтобы помочь мне открыть дверь.

По правде говоря, это было жестко. Было откровенно малоприятно, что такие брутальные внешние данные были потрачены на этого всезнайку, незваного рыцаря в рваных джинсах, объясняющего как мне жить. Где эти безумно сексуальные парни, которые появлялись из ниоткуда и заявляли, что женщина не должна использовать лом, чтобы открыть дверь? Где были те, кто спрашивал, могут ли они помочь, а когда им отказывали, предлагали просто потусоваться и послужить усладой для глаз? А как насчет тех, кто не принимал меня автоматически за преступницу? Почему они не могли быть моими соседями?

Не то чтобы в моей жизни было место для кого-то, кроме меня и моей лодки полной проблем. Не было на свете человека, который хотел бы получить хоть кусочек моего беспорядка.

— Итак. Попробуй.

Линден сдвинулся с места, вытянул руку в мою сторону, и зверская улыбка растянула его губы. Его плечи перекрывали весь проем двери, и мне пришлось уговаривать себя отвести взгляд, а не смотреть ему в глаза.

Взяв у Линдена ключ, я опустила взгляд на замок. Широкие плечи? Плевать! Волчьи ухмылки? Плевать! Безумно любопытные соседи — плевать. На все плевать, кроме следующего шага.

Я попробовала открыть замок, несколько раз повернула ручку и изо всех сил ударила плечом в дверь, но ничего не произошло. Я уже была готова прекратить этот эксперимент и вернуться к методу «долбить и крушить», пока не добьюсь своего, когда Линден сказал:

— Перестань смотреть на лом. Он не поможет.

— Тогда предложи альтернативное решение, — ответила я, вконец раздраженная этим мужчиной и его присутствием рядом. — В противном случае я сама разберусь с этим. Вперед.

— Давай повторим, — сказал он, кивнув на дверь. — Ты работай с ручкой, а я надавлю на дверь.