Возможно, в моей жизни просто было слишком много Дейла, но я ожидала, что Люк отнесется к этой теме так же, как Дейл, то есть как всезнайка. Дейлу не хотелось признавать, что он знает меньше меня обо всем, даже о видеоиграх. Я предполагала, что Люк будет очень влиятельным и слишком эгоистичным, чтобы признать какое-либо невежество, но он не только признал свое невежество, когда дело касалось программирования, но и принял его. Не было никаких сомнений в том, что он хотел учиться.

— Эй, помедленнее, — сказала я в какой-то момент, пытаясь попить горячий шоколад, одновременно перемещаясь по камням.

Люк остановился и схватил меня за локоть, чтобы поддержать:

— Извини, я иду слишком быстро?

Я засмеялся:

— Нет, я не имею в виду замедление темпа ходьбы, я имела в виду вопросы.

Он поморщился:

— Извини.

— Не надо, — запротестовала я. — Я восхищаюсь твоим энтузиазмом, но тебе не обязательно выучить все, что нужно знать о программировании, за один день.

Он ухмыльнулся мне:

— Справедливо. Но я не хочу быть бездельником в этом вопросе, я хочу…

— Я знаю. — Не раздумывая, я ободряюще положила свободную руку на его бицепс, а затем быстро потянула ее назад. Находиться так близко к Люку было опасно для моего психического здоровья. И трогательно? Это добавило совершенно новый уровень путаницы.

Он изучал мое лицо, и что-то в нем расслабилось. Именно тогда я поняла… он волновался. О, изменения в нем не были серьезными или что-то в этом роде, но в какой-то момент за последние время, я думаю, я начала узнавать этого парня, потому что, хотя это и не было очень очевидно, я заметила его волнение.

Он был рад, что я ему поверила. Он не хотел, чтобы я думала, что он бездельник.

Стеснение в груди было совершенно необоснованным. Как и это мягкое ощущение, словно моя грудная клетка плавилась.

Блин. Люк Уорнер официально представлял угрозу моему здравомыслию.

— Тогда новая тема, — сказал Люк, поворачиваясь, чтобы продолжить идти, но теперь его рука зависла над моим локтем, не то чтобы, направляя меня, но готовая помочь мне в любой момент. Этот жест напомнил мне одну из тех пар в британском старинном произведении, какой-то джентльменский поступок из другой эпохи. Определенно не в духе того умника, которого я узнал и полюбил.

Не любовь-любовь. Если вы понимаете, о чем я. Это была всего лишь фигура речи.

— Как ты попал в игры? — спросил он.

Я не это имела в виду, когда просила его сократить время вопросов и ответов по программированию. Воспоминания нахлынули, но я пожала плечами и пробормотала:

— Не помню.

— Хорошо, — сказал он забавным протяжным голосом. — Новый вопрос. Ты знаешь, в какой колледж отправишься?

Я вздохнула с облегчением. Это было то, на что я могла ответить. Я дала ему стандартный ответ, который давала своим благонамеренным членам семьи в течение последних шести месяцев, перечисляя свои лучшие варианты, а затем резервные.

— Что-то мне подсказывает, что тебе не придется беспокоиться о резерве, — сказал он с нежной улыбкой, которая заставила меня отвернуть голову, чтобы скрыть румянец. Внутри меня грохотало смятение: что это, черт возьми, такое?

Не слишком ли много я вкладываю в эту его улыбку? Улыбнулся бы он так любой другой девушке, если бы они случайно оказались здесь, гуляя с ним одни на природе?

Вероятно.

— А ты? — Мой голос прозвучал слишком громко и игриво, поскольку я старался не показать, насколько меня тронули его улыбки и внимание. — Есть планы на колледж?

Он издал звук, который был частично вздохом, частично стоном и полностью раздражением.

— Прости, — сказала я. — Ненавистный вопрос?

— Скорее, ненавистный ответ.

— Какой?

Он посмотрел на меня сверху вниз, и за его обычной улыбкой скрывался оттенок печали.

— Ответ: у меня нет плана на колледж.

Я моргнула. Понятия не имею, что на это сказать. Я имею в виду, мы были в старших классах. Насколько я знаю, у всех нас был План. Нам как бы приходится. Этого требовали принудительные занятия с консультантом. Даже если это был не колледж, у всех, с кем я разговаривала в нашем классе, был какой-то план: путешествие, учеба в профессиональном училище или сразу на работу… хоть что-то.

Но, видимо, не у Люка.

Он посмотрел прямо перед собой и продолжил идти:

— Я знаю, что у каждого есть план. Просто... не у меня.

Последнее он добавил, пожав плечами.

Я все еще не знала, что сказать, но он заполнил для меня тишину:

— Как будто мы все просто учились, а потом все резко начали думать о будущем. — Он опять пожал плечами. — Видимо, все это поняли, пока я спал.

Я немного посмеялась над его самоуничижительным юмором, но, честно говоря, была поражена его честностью. Я испытала прилив симпатии к парню, который вдруг стал выглядеть не дерзким, а растерянным.

Тем не менее, у меня было чувство, что он не захочет моей жалости, поэтому я понизила тон и толкнула его локтем:

— Не тогда, когда ты спал, — поддразнила я. — А когда ты тусовался.

Он повернулся ко мне со смехом, а я продолжила и стала загибать пальцы:

— Пока ты играл в баскетбол и общался с каждой девчонкой в нашем классе, и…

— Ладно, ладно, — прервал он. — Я понял твою точку зрения. Я был бездельником.

Было приятно услышать смех в его голосе.

— Я не об этом, — чопорно сообщила я ему. Просто потому, что мне хотелось снова услышать его смех, я быстро пробормотала, прежде чем сделать еще один глоток горячего шоколада. — Говоря, что ты игрок, я не говорю, что ты обязательно бездельник.

Он коротко рассмеялся и остановился, прижав руку к сердцу:

— Сьюзи Кью, ты издеваешься над моей болью?

Его ухмылка не позволяла не улыбнуться в ответ.

— Не издеваюсь, — ответила я. — Просто немного поддразниваю тебя.

— Справедливо, — сказал он. — Думаю, я это заслужил.

Так-то да, но:

— Я не имела в виду, что ты все время бездельничал, — сказал я. — Просто пока ты был занят своими делами в старшей школе, остальные из нас планировали наш Великий Побег.

Он засмеялся:

— Побег, да? Неужели школа Гровера настолько плоха?

Я уставился на него:

— Ты забыл первый день в школе, да? Когда меня унижали перед всеми школьниками, а затем безжалостно издевались в течение следующего месяца или около того?

Ему хватило доброты съёжиться от воспоминаний.

— Да. Насчет этого… — Он посмотрел на меня сверху вниз. — Мне очень жаль, что это случилось с тобой. Я как-то никогда этого не говорил, а мне следовало бы это сделать.

Я перестала дышать. Перестала двигаться. Это действительно происходит?

— Ох, эм… — я сглотнула. — Спасибо.

Ага. Как красноречиво. Я прям мастер слова.

После того, как напряженное молчание затянулось, я откашлялась:

— Может быть, нам стоит вернуться к машине. — Я многозначительно огляделась вокруг. — Думаю, я хорошо поняла, что вы хочешь сделать для игры.

Он изогнул брови:

— И…?

Я знала, о чем он спрашивает.

— И… я думаю, что это действительно отличная идея, — признала я.

Судя по тому, как он мне ухмыльнулся, можно было подумать, что я только что подарил этому парню миллион долларов. Его реакция заставила меня почувствовать себя немного виноватой, и я пнула землю под ногами.

— Это была действительно отличная идея, — повторила я.

Люк пожал плечами и изобразил скромность:

— Да, ну, у меня бывает иногда.

Я засмеялся, радуясь, что мы вернулись в нормальное русло. Если Люк вел себя дерзко, значит, в мире все в порядке.

Но что-то меня все равно терзало. Я не знала, как это донести, что сказать, но когда мы добрались до парковки и уже направлялись к моей машине, я придумала что сказать. Может, это не мое дело, но я уже решилась:

— Знаешь, тебе не обязательно сейчас все это выяснять, — сказала я.

Он посмотрел на меня, его брови изогнулись от удивления. Однако ничего не сказал.

Я почувствовала, как кровь прилила к моим щекам. И пока мы шли к машине, я смотрела под ноги, как будто там могли быть нужные слова.

— В смысле, мы еще молоды. У тебя много времени. И не обязательно сейчас продумывать все свое будущее. — Я оглянулась и увидела, что он смотрит на меня напряженным взглядом.

Он смягчил это легкой улыбкой, которая не дошла до его глаз:

— Ага. Ну, попробуй сказать это моему отцу.

Я прикусила внутреннюю часть губы, не зная, что на это сказать. Конечно, я прекрасно его поняла, но мы с Люком не были лучшими друзьями… Или даже друзьями вообще. Но он продолжил говорить, и мне очень хотелось услышать, что он скажет.

— Я своего рода неудачник в своей семье.

Удивившись, я взглянула на него. Удивительны были не только слова, но и его тон. Голос звучал так пресыщенно, так беспечно. Как будто он просто констатировал факты. Честно говоря, мне было больно за него.

— Люк, если ты неудачник, мне будет страшно встретиться с остальными членами твоей семьи.

Он удивленно посмотрел на меня, и я слегка улыбнулся ему в ответ:

— Я имею в виду, посмотри на себя. — Я неопределенно указала в его сторону. — Ты чертова звезда баскетбола…

— Бывшая. — Поправил он. — Да и звездой я никогда не был.

Я проигнорировал это.

— Не говоря уже о том, что все тебя обожают, — добавила я.

— Популярность не очень-то влияет на аттестат, — сказал он кривым тоном и печальным выражением лица.

Я пожал плечами:

— Может быть. Но, по моему опыту, харизма помогает добиться большего в жизни, чем все пятёрки на планете.

Почувствовав на себе его взгляд, я проклинала жар на своих щеках.

— Серьезно, — продолжила свою мысль я. — Я имею в виду, что учителя и наши родители говорят, что ключ к успеху — это изучение фактов и цифр, но на самом деле, если бы мы с тобой сегодня проходили собеседование на одну и ту же работу, ты бы ее получил.

Он весело фыркнул.

— Это же правда. Жизнь по своей сути несправедлива.

— Вау. — Мы оба остановились перед моей машиной, и он озорно посмотрел на меня. — Хотя мне на самом деле нравится твой цинизм, я должен отметить, что ты на самом деле недооцениваешь себя.

Я закатила глаза: