– Виктор? – окликнула я его, но он не обернулся.

Мне хотелось надуться, но я вспомнила его слова, сказанные ночью. Он очень ясно дал понять, что для него значила наша близость, и что он не намерен продолжать в этом же духе. И действительно, о чем я думала? Какое будущее могло быть у нас с ним? Я уверена, что его доброта останется в моем сердце до конца моих дней.

Я съела столько, сколько смогла, хотя мой желудок еще не успокоился. Когда я закончила, Виктор вернулся с небольшим рюкзаком, который висел на его мохнатой спине.

– Готова?

Я взяла свою маленькую сумку, в которой почти не осталось припасов.

– Я готова. Итак, дуб...

– Я знаю, где это.

Я нахмурилась.

– Правда?

Виктор кивнул.

– Это было любимое дерево твоей матери. Она любила сидеть там и читать или разговаривать с тобой.

Да. Я могла представить ветви так же легко, как и вспомнить ее лицо.

– Хорошо.

Его пальцы дрогнули, а взгляд на мгновение смягчился, прежде чем он покачал головой.

– Следуй за мной.

Неужели весь день будет так неловко?

– Виктор...

Он зашагал вниз по течению, и я закатила глаза, прежде чем обогнать его и резко остановиться. Он остановился, прищурившись.

– Что?

– Мы можем заключить что-то вроде перемирия? Или просто радоваться, что можем провести день вместе? Я не хочу, чтобы все было так. Прошлая ночь кое-что значит для меня, и я знаю, что для тебя она тоже имеет значение.

На его скулах дрогнул мускул, прежде чем он тяжело вздохнул. Его плечи слегка опустились, и я увидела, как напряжение покидает черты его лица.

– Да, Скарлетт, – его глубокий голос звучал нежно. – Прости. Прошло много времени с тех пор, как я... с тех пор, как у меня были какие-то отношения с кем-то. Как с человеком или троллем.

Я взяла его за руку и сжала.

– У меня тоже.

– Но сегодня мне действительно нужно сосредоточиться.

– Я понимаю.

– Так что не отвлекайся.

Его взгляд опустился на мою грудь. А потом ниже.

Я подняла руку.

– Я буду вести себя хорошо. Честное скаутское.

Он фыркнул, и его глаза засияли весельем.

– Хорошая девочка.

Я проигнорировала покалывание внизу живота, когда он продолжил в более медленном темпе. Я прижалась к нему, когда он нес меня через ручей, чтобы я не промокла. Мы поднимались по той же тропинке, по которой я убегала две ночи назад. Неужели с тех пор, как я встретила Виктора, прошло всего два дня? Казалось, что прошло гораздо больше времени.

Мы добрались до вершины следующего утеса, а затем вошли в вечнозеленый лес. Именно здесь прятались безделушки, но я не слышала ни топота их бегущих ног, ни жуткого хихиканья. Я погладила повязку на ухе. Я надеялась, что мое ухо заживет, но, если этого никогда не произойдет, мне придется жить с последствиями своего опрометчивого поступка.

Виктор нес свою дубинку на плече, и если при нашей первой встрече ее вид внушал мне ужас, то теперь воспринимала как безопасность. Он был смертельно опасен с этой дубинкой.

Местность изменилась, когда мы спустились с другой стороны утеса. Воздух стал теплее, и вечнозеленые растения сменились лиственными. Я ступала по опавшим дубовым листьям, когда сами деревья протягивали к небу свои голые ветви. На некоторых появились новые почки, предвещающие весну. Великая оттепель. Я жаждала солнца. Новое начало.

Однажды моя мама провела для меня экскурсию по своему любимому лесу, и когда окрестности стали казаться знакомыми, мое сердце воспарило.

– Мы близко? – взволнованно спросила я Виктора.

Он кивнул, не отрывая взгляда от окружающей нас местности.

Еще не было и полудня, когда мы вышли на поляну, и перед нами оказался любимый мамин дуб, сквозь ветви которого пробивалось солнце. Я издала победный вопль и промчалась мимо Виктора, чтобы опуститься на колени перед дубом. Я порылась в норе в нижней части ствола, и когда мои руки коснулись мягкой ткани, мои глаза наполнились слезами.

Я вытащила ткань, горя желанием взглянуть на семейную реликвию, но обнаружила, что она разорвана в клочья. Пусто.

– Кто? – прошептала я, когда тень Виктора нависла надо мной.

Я отбросила ткань в сторону и полезла глубже под дерево, но все, что я получила за свои усилия, – это землю. Мох. Сухие листья. Вещей моей матери там не было.

– Их... украли.

Мой голос звучал откуда-то издалека. Поход. Все эти усилия. Время. Надежда. Все рухнуло. Я осталась с пустыми руками.

– Что?– взревел Виктор.

Он сам залез под дерево, разбрасывая повсюду землю и кору, в то время как я оцепенело сидела рядом с ним, не зная, что дальше делать. Я потратила последние несколько месяцев своей жизни на достижение этой цели, и теперь она была недостижима.

Мех Виктора покрылся грязью. Его волосы слиплись от пота, а он все еще бушевал рядом со мной. Наконец, я протянула руку и положила ладонь ему на плечо.

– Прекрати, – пробормотала я.

Он замер.

– Что?

– Просто прекрати.

Мое тело подалось вперед, когда я оперлась на руки и колени.

– Все в порядке.

– Это не в порядке! – закричал он. – Кто-то украл ее вещи!

Я покачала головой, прежде чем откинуться назад и посмотреть на солнечное небо. Облако надо мной имело форму кошки, готовой к прыжку.

– Наверное, это хорошо. Я не думаю, что я могу больше этим заниматься. Поиск. Надежда.

Виктор схватил меня за плечи и заглянул в глаза.

– Я верну тебе это.

Слезы потекли по моим ресницам.

– Виктор.

– Я знаю, что это сделали безделушки. И я знаю, где их найти.

Его большая рука скользнула вверх и обхватила мою шею, когда он прикоснулся своим лбом к моему с такой нежностью, что я заплакала еще сильнее.

– Я сделаю это для тебя.

Он встал, поднял меня на ноги и зашагал на юг.