Схватив ключи и кожаную куртку, я киваю Роско, направляясь к выходу. Он ненавидит, когда его бросают, и я знаю, что он, как и я, готовится к нападению. Но ему не стоит расстраиваться, потому что сегодня он повеселится позже.

Запрыгнув в машину, я проверяю адрес на телефоне и вбиваю его в GPS. Он приводит меня в грязный конец центра Портленда. В отвратительные квартиры, кишащие тараканами и проститутками. Не стоит удивляться, что моя следующая игрушка окажется именно здесь.

Те, кто занимается грязными делами, обычно больше смешиваются с плохими, чем я предполагал вначале.

Простой наркоторговец любит ловить проституток в свободные выходные. Неважно, женат ли он и есть ли у него дети, — слабые коленки и большие сиськи всегда приводят к тому, что у него лопаются яйца.

Но этот парень, Грегори Шамплейн. Известно, что он проводит свои выходные, разъезжая по закоулкам, в ожидании своей очередной жертвы — мужчины или женщины, для него не имеет особого значения. Он привозит их в свою вторичную квартиру, о которой никто не знает, кроме него самого.

А теперь и меня.

Изучать схемы поведения этого парня было не менее интересно. Наблюдать за тем, как он приводит своих жертв в свою квартиру и подсыпает им в напитки таблетки. Затем он занимается с ними сексом так жестоко, как только захочет, а потом тащит их в крематорий, который удобно расположен в квартале от его дома, и бросает там, чтобы они сгорели в пепел.

Я наблюдаю за ним уже некоторое время. Случайные приступы стали происходить так часто, что я понял, что больше не могу сдерживаться. Все началось с того, что я следил за ним, потому что он покупал наркотики у одного из наших сомнительных дилеров, а в итоге меня ждал сюрприз получше.

Я направляюсь в город, срезая путь через элитные районы, пока не попадаю в депилированные кварталы, скрытые от обычных граждан. Они находятся между тупиками и мусорными контейнерами, а едва стоящие на месте квартиры — рядом с районами для малоимущих. Запах стоит отвратительный, даже с поднятыми до упора окнами. Это Нью-Йорк в тысячу раз больше. Количество скопившегося мусора и загрязнений города, циркулирующих в этом маленьком кармане, подобно тому, как если бы вы засунули голову в носок толстяка.

Я паркуюсь на окраине, зная, что если переступлю порог свалки, то буду торчать как бельмо на глазу. Заперев машину, я сую ключи в карман и направляюсь в сторону переулка. Изнутри квартиры доносятся истошные крики, а тонкие бумажные стены не настолько толсты, чтобы скрыть происходящее в доме.

Входная дверь многоквартирного дома, где живет Грегори, подперта пустым ящиком из-под пива. Я натягиваю капюшон на голову, наклоняю лицо к полу, чтобы войти. В нос ударяет сильный запах мочи, и я делаю неглубокий вдох, поднимаясь по заваленным мусором ступенькам на второй этаж.

Я ищу комнату номер два-девятнадцать, от смешения множества запахов и неглубокого дыхания у меня кружится голова. Не понимаю, как люди могут так жить. Как люди в городе до сих пор не сожгли это место дотла. Это гребаное чудовище и больное место для всей Америки.

А, два-девятнадцать.

Я прижимаю указательный палец к глазку и наклоняю голову вперед. Лучше бы этот ублюдок был дома. Мои беглые поиски показали, что он обычно не выходит из дома до обеда.

Гребаный урод.

Когда никаких звуков не слышно, я нажимаю рукой на ручку и поворачиваю ее, желая посмеяться над тем, как легко она отпирается.

Он даже не запирает дверь.

Мое лицо искажается от отвращения, когда запах тела, смешанный с марихуаной и пивом, ударяет мне в лицо. Лучше покончить с этим, и побыстрее.

Я тихо прохожу по квартире, которая кажется размером с коробку из-под обуви. Через кубическую кухню, заваленную пустыми пивными бутылками, и гостиную, в которой стоит только кресло-шезлонг и телевизор с коробкой, стоящий на полу. Направляюсь в заднюю комнату, дверь закрыта, но я не жду, чтобы послушать, желая поскорее покончить с этим. Я распахиваю дверь, позволяя ручке удариться о стену.

Я ухмыляюсь, видя Грегори Шамплейна с его пухлым членом в руках, который он нажимает на что-то в своем ноутбуке на кровати.

Его глаза расширились при моем появлении, и он захлопнул компьютер.

Что бы ни было на его компьютере, это нехорошо.

— Кто ты? — кричит он.

Я делаю шаг к нему, отвожу руку назад и замахиваюсь вперед, ударяя его по голове. Он потух, как огонек.

Потянувшись в карман, я достаю веревку и рулон изоленты. Еще раз копаюсь в кармане, достаю шприц с эторфином и втыкаю ему в шею. Это поможет ему ненадолго отключиться.

Я приступаю к работе, связываю ему руки за спиной и заклеиваю рот скотчем. Ноги я оставляю не связанными, их я смогу замотать в машине. Затем я окидываю взглядом его квартиру, зная, что могу вернуться и осмотреть эту дыру позже. Потянувшись, я беру его ноутбук и засовываю его под мышку.

Убрав вещи обратно в карман, я наклоняюсь, беру веревку между его рук и тяну его через всю квартиру. Он грузный, с небольшим избыточным весом, и это совершенно не мускулы. Парень целыми днями сидит в своей квартире и, вероятно, дрочит на картинки с дерьмом, к которому у него не должно быть доступа.

Я открываю дверь в его квартиру, втаскиваю его в прихожую и пинком закрываю за собой дверь. Затем я иду по коридору и спускаюсь по лестнице, его тело сильно бьется при каждом толчке. Я слышу шаги, и ближайшая к лестнице квартира открывается, и оттуда выходит проститутка, перебравшая кокса, в одном лишь лифчике и красной кожаной юбке.

— Что за... Грегори? Эй! Что ты делаешь? — кричит она.

Я игнорирую ее, спускаясь по лестнице, когда она делает шаг ко мне.

— Я звоню в полицию!

Я тянусь за спиной, достаю из кармана джинсов свой Глок и направляю его на нее, лениво, бесстрастно.

— Звони в полицию. Я обязательно проведу их в твою квартиру, и они заберут тебя за весь кокаин, который у тебя там лежит. — Я не чертов идиот. Я знаю всех людей, живущих в Портленде, и их внеклассные занятия.

Я знаю, что эта тупая шлюха передо мной спит с половиной женатых мужчин в Портленде. Я знаю, что она готова на все ради десяти центов кокса. Она — пустое место и, вероятно, заражена венерическими заболеваниями.

— Ты сукин сын, — усмехается она.

Я держу пистолет на мушке и продолжаю спускаться по ступенькам.

— Позвони им, если хочешь. Или вернись в свою квартиру, набей шишку и веди себя так, будто я никогда не ходил по этим коридорам.

Она ничего не говорит, глядя на меня, чувствуя мою власть над ней. Она отступает назад в свою квартиру и бросает на меня яростный взгляд, прежде чем захлопнуть дверь. Я вздыхаю, засовываю пистолет обратно в джинсы и заканчиваю спуск по лестнице.

Я выхожу на улицу, тащу его по грязной портлендской улице и иду за мусорный контейнер. Я оставляю его там, зажатого в углу, влажного от гравия и мочи.

Я направляюсь к своей машине, запрыгиваю в нее, заезжаю за угол и паркуюсь за мусорным контейнером. Я открываю багажник, выпрыгиваю и хватаю Грегори, забрасываю его внутрь, затем достаю из кармана веревку и завязываю ее вокруг его лодыжек.

Захлопнув багажник, я запрыгиваю обратно в машину, выезжаю со свалки и возвращаюсь домой. Взглянув на часы, я понимаю, что появление Рэйвен — лишь вопрос времени, и она готова приступить к тренировкам.

Следующее испытание будет самым серьезным. Если она выдержит этот день, то сможет выдержать и все остальные дни.

Я пытаюсь убедить себя, что она мне не подходит. Что я не могу быть ни с кем. Я не тот тип человека. Моя ДНК не предназначена для компаньонов. Мне суждено быть одному, и я смирился с этим фактом. Это никогда не беспокоило меня раньше, так что не должно беспокоить и сейчас.

Но с каждым днем, проводя все больше и больше времени с Рэйвен, я вынужден повторять себе, что она не моя. Она не моя.

Потом я вижу ее, моя кожа касается ее кожи, я смотрю в ее глаза, и слова срываются с моих губ, бессовестные и чертовски правдивые. Она моя.

Я сглатываю стон от спутанных мыслей, съезжая с шоссе и сворачивая на длинную подъездную дорожку, ведущую к дому, с телом в багажнике, но моя грудь говорит об обратном. Я чувствую себя альфой стаи, который приносит домой ужин для своей пары. Я приношу ей убийство.

Я делаю ей подарки.

Возможно, мне не суждено быть с кем-то, но это не отменяет того факта, что я знаю, что Рэйвен, которая у меня есть, может быть токсичной. Это может быть смертельная комбинация. Два маньяка вместе не приведут к миру и гармонии, это будет бесполезная комбинация. Но для меня это не имеет значения. Все это не имеет значения. Я знаю, кто она.

Она моя.



Рэйвен: Я здесь.

Я убираю телефон в карман и смотрю на Габриэля, который сидит за кухонным столом с ноутбуком Грегори.

— Рэйвен здесь. Я буду недоступен в течение следующих нескольких часов. — Другими словами, держись подальше от моего пространства.

Глаза Габриэля переходят на мои, как будто он точно знает, что я имею в виду.

— Если ты трахнешь или убьешь ее, то устроишь такую бурю дерьма, что тебе не захочется ее разгребать.

Я издаю свист, и щелчок когтей Роско по дому избавляет меня от необходимости отвечать.

Роско подбегает ко мне, навострив уши и высунув язык изо рта. Он встревожен, более того, он голоден.

Я иду по дому с Роско рядом, и кровь моя начинает согреваться. Так происходит всегда, когда она рядом, и я еще не решил, нравится ли мне это.

Я вхожу в зал, пересекаю пустую комнату и иду к задней двери. Роско останавливается возле ринга, и я бросаю на него взгляд, открывая перед ней дверь. Рэйвен стоит там в толстовке с капюшоном и темных джинсах, ее рюкзак висит на спине.

— Привет, — тихо говорит она.

Я открываю дверь шире, отступая в сторону, чтобы впустить ее.

Она проходит, и ее губы расплываются в улыбке, когда она видит Роско. Она снимает рюкзак с плеч, опускается на колено и расстегивает сумку. Она достает шар из фольги, разворачивает его и протягивает кусок мяса. Она протягивает руку, и мясо оказывается у нее в ладони.