— Могу ли я помочь? Может, я и женщина, но я могу быть полезна во многих отношениях.

Рычание зародилось в моем горле, и ладонь Дариуса накрыла мой рот, проводя большим пальцем по моей щеке. Мои глаза поднялись на Дариуса, пока они продолжали говорить.

— Мы заметили рогуров по всему вашему периметру, мы обеспокоены, что они приближаются, — солгал Дамиан. — Мы уже убили тех, кто подобрался близко, когда мы были здесь в последний раз, но они, кажется, снова активны поблизости. Мы надеялись, что сможем показать Альфе Полу, куда, по нашему мнению, они могли бы пойти, и обсудить, как действовать дальше.

— Я могу пойти с вами, пока его нет, это не проблема. Дай-ка я возьму свой плащ, — она забежала в дом, прежде чем вернулась и закрыла за собой дверь. — Пойдем.

Она взяла Дамиана под руку, и Заид ухмыльнулся, видя, как ему неловко.

Она что-то бурно говорила, пока они уходили, и мы подождали, пока они скрылись из виду. Я выдохнула теплое дыхание через маску в ладонь Дариуса. Дариус посмотрел мне в глаза, и я кивнула в ответ на невысказанный вопрос в его глазах. Я готова.

Он отпустил меня, и мы быстро вышли из нашего укрытия, направляясь к задней двери дома, в котором я выросла. Дариус шел впереди меня, пока мы не достигли черного хода, помня о скрипах, когда мы ступали на деревянное крыльцо. Он положил руку на дверную ручку и посмотрел на меня. Мои руки дрожали, но я задержала дыхание, пока мы не услышали щелчок. У меня внутри такое чувство, что все сжалось от страха, но я проглотила это.

Дариус заглянул внутрь, выискивая кого-нибудь из присутствующих, а затем мы прошли в маленькую прихожую, которую я слишком хорошо знала. Ботинки валялись на полу, плащи висели на крючках. Дариус приложил ухо к другой двери, ведущей на кухню, пока Лео закрыл за нами заднюю дверь. Когда Дариус ничего не услышал с другой стороны, он открыл ее, мы прошли и остановились. Я прислушивалась к любому движению в доме, но его нет, мы здесь одни.

Я оглядела кухню: деревянные поверхности и подвесные сковородки выглядели точно так же, как и до моего ухода. Однако в комнате нет семейных фотографий, она просто голая, безжизненная и несвежая. Обеденный стол, который мои мать и отец с любовью смастерили много лет назад, все тот же, он доминировал в большом открытом пространстве, и я, не раздумывая, двинулась вперед. Останавливаясь у одной из ножек стола, я присела на корточки и провела дрожащими пальцами по отметинам и канавкам на дереве, грусть захлестнула меня, когда я провела по ним кончиками пальцев.

— Что это? — прошептал Дариус, наклоняясь рядом со мной.

Он посмотрел на знаки и скрежетнул зубами.

— Это то место, к которому был прикован Кейд?

Я молча кивнула, чувствуя, как слезы подступили к глазам. Я стояла, не в силах больше смотреть на стол. Дариус посмотрел на него в последний раз, прежде чем двинулся к лестнице.

Я схватила его за руку дрожащей рукой, чтобы остановить. Он оглянулся на меня, и я качнула головой.

— Ее там наверху не будет.

Он нахмурил брови.

— Тогда где она может быть?

Я набрала полную грудь воздуха.

— Если она здесь, то должна быть там, внизу, — я указала на дверь слева от кухни, впервые с тех пор, как мы здесь, я посмотрела на темное дерево. — В подвале.

Дариус мгновение наблюдал за мной, в его глазах мелькнуло что-то вроде беспокойства, прежде чем он повернулся и направился к двери. Я последовала за ним на нетвердых ногах, не уверенная, готова ли встретиться лицом к лицу со своим прошлым.

— Я ничего не слышу, — пробормотал Дариус, прижимая ухо к двери.

— Ты не услышишь, она заколдована.

Я растерла руки, борясь с холодом, который, уверена, чувствовала только я. Мой взгляд переместился на Джоша, его глаза полны боли и страха, скорее всего, он вспоминал, как нашел меня там, внизу, и о возможности того, что Сара сейчас находилась в том же месте.

Дариус посмотрел на дверь, у него заметно подрагивала челюсть, прежде чем он протянул руку и отпустил засов наверху. Он открыл дверь, дерево скрипнуло, когда он вгляделся в темноту. Он не нашел бы никакого света. Пока не добрался бы до другой двери внизу. Он перевел взгляд на заднюю стенку двери, замечая там царапины, и перевел взгляд на меня. Я опустила голову, чувствуя, как холод пробрал меня до костей.

Я помнила, как однажды вырвалась из рук, которые схватили меня, только для того, чтобы подойти к этой самой двери, но она не открывалась. Я царапалась до тех пор, пока мои ногти не сломались и не пошла кровь, пока у меня не появились занозы в пальцах, пока они смеялись на лестнице над моими слабыми попытками сбежать.

Тело Дариуса напряглось, воздух сгустился, прежде чем он начал спускаться по ступенькам, по многим, многим ступеням, которые вели нас глубоко под дом, к кошмару, в котором я выжила. Я последовала за ним, Джош за мной, а затем Лео сзади.

Лео закрыл дверь, и мы оказались в темноте, неспособные что-либо разглядеть. Я оперлась одной рукой на крошащуюся каменную стену, чтобы не упасть, пока мы спускались вниз, мое дыхание стало прерывистым. О боги, я не знала, смогу ли я это сделать.

Чья-то рука схватила меня, мягко, но твердо. Он поглаживал костяшки моих пальцев, прежде чем положил их ему на спину, побуждая меня ухватиться за его плащ. Мне все равно, кто он сейчас, мой враг, мой мучитель, мое падение. Мне просто нужно за что-нибудь ухватиться, за что угодно, чтобы мои ноги не подкосились подо мной.

Мы продолжили спускаться. Вниз, вниз, пока я не наткнулась на спину Дариуса, когда он замер. Мы достигли двери, ведущей в подвальное помещение. Моя старая тюрьма. Место, где могла быть Сара.

Дариус медленно открыл дверь, полоска света пробивалась сквозь щель и расширялась по мере того, как он толкнул ее шире. Я моргнула, внезапный свет на мгновение ослепил меня, пока мое зрение не прояснилось. Мы направились в комнату, а затем остановились как вкопанные, любуясь открывшимся перед нами зрелищем.

— Какого хрена? — рявкнул Лео шепотом.

— Сара, — голос Джоша полон паники, когда он бросился вперед, к задней части комнаты. Туда, где Сара.

Она безвольно лежала на полу клетки, кровь заливала ее прозрачную ночную рубашку. Джош протянул руку сквозь прутья клетки, его руки дрожали, когда он коснулся ее щеки, а затем шеи, чтобы нащупать пульс. Он оглядел комнату глазами, полными убийства, прежде чем встал и поискал что-нибудь на столе поблизости.

— Она все еще дышит, помогите мне найти ключ! — Джош побежал.

Лео начал действовать, заглядывая в ящики и тумбочки, которые тянулись вдоль стены слева от меня, в то время как мои ноги отказывались двигаться. Бумаги, книги и что-то похожее на алхимические наборы разбросаны по поверхностям, в то время как большой письменный стол в задней части комнаты украшало еще больше бумаг и ручек, эскизы прикреплены к стене над ним.

И я не могла пошевелиться. Мое сердце болезненно билось в груди, воздух вокруг меня сжался.

Я нерешительно посмотрела направо, на стену, которую слишком хорошо знала. Оружие, инструменты, яды и другие предметы находились на своих законных местах на крюках, прикрепленных к камню. Я подошла в туда, мои ноги отяжелели, взгляд Дария устремлен на меня. Остановившись перед стеной, я окинула взглядом ножи, ножницы, кочерги, зажимы, веревки, цепи и другие хитроумные приспособления. Я подняла руку, она сильно дрожала, когда я поднесла ее к кочерге на стене. Как только мой палец коснулся ее, я крепко закрыла глаза.

— Хочешь еще? — Патрик насмехался надо мной, нависая надо мной, его колени по обе стороны от моей талии, а его обнаженное тело блестело от пота и крови. Моей крови. Сколько раз мое тело истекало кровью за все семнадцать лет моей жизни?

Он привязал меня к столу, мои руки связаны над головой, а лодыжки прикованы цепями. Я не могла пошевелиться, не могла убежать от того, что он делал со мной. Я покачала головой, глядя на него, слезы катились по моим щекам.

— Будь нежен, Патрик, — засмеялся Чарльз своим скрипучим голосом, поглаживая мои ступни. — Мы не можем допустить, чтобы она снова потеряла сознание так скоро.

— Это правда.

Патрик поднял кочергу, которую держал в руке, и провел ею от основания моего горла вниз, между обнаженных грудей. Мое тело дернулось, не в силах усидеть на месте, я всегда на грани того, что в любой момент могла начаться боль. Он коснулся моего пупка, и мое тело замерло, страх парализовал меня.

— Но я думаю, она хочет еще раз, — он ухмыльнулся, глядя на меня сверху вниз, когда рука Чарльза теперь скользнула вверх по моей ноге.

Кочерга пронзила мою кожу прямо над самой интимной частью меня, и я закричала, мои руки царапали друг друга, пока он облизнул губы, наблюдая за тем, что делал со мной. Он продолжал двигаться, продолжал давить, пока я не почувствовала, как это раскололо все внутри меня и пронзило дерево подо мной.

— Так красиво, когда ты вся красная и кричишь по мне.

Я задыхалась сквозь рыдания, хватая ртом воздух.

— П… перестань, п… пожалуйста.

Патрик застонал.

— О, Ласандрея, ты знаешь, что твоя мольба делает со мной.

Он схватил свой твердый член рукой, поглаживая себя, произнося мое имя, пока его глаза блуждали по моему телу.

Чарльз отошел в сторону, поднял руку и провел пальцем по кочерге, собирая мою кровь. Он вздохнул, как будто довольный, прежде чем засунул палец в рот, его глаза закатились.

— Не забудь смешать это с ее кровью, — прогрохотал он, возвращаясь к обводке пальцем кочерги.

Дыхание Патрика участилось, его тело напряглось, и я знала, что он близко. Чарльз сжал кочергу, закрутил, а затем внезапно вырвал ее из меня. Я открыла рот, чтобы закричать, но Патрик уже там, карабкался на меня. Он двигался так быстро, его колени по обе стороны от моих рук, и, прежде чем я успела опомниться, он засунул свой член мне в рот, заглушая все звуки, которые я издавала, и заставляя меня задыхаться и давиться. Он застонал, его бедра быстро двигались, когда он обхватил мою голову обеими руками и удерживал меня неподвижно.