Меня охватило дурное предчувствие, когда я снова увидела свой старый дом. Выглядел бы он по-другому или точно так же? Я предпочитала, чтобы он выглядел как нечто, чего я никогда раньше не видела, тогда я могла бы сохранить дом, который был у меня в голове в детстве, безопасным и незапятнанным.

Дариус шел рядом со мной с напряженной позой. Он почти ничего не сказал мне с тех пор, как вернулся в столовую спустя долгое время. Он едва мог смотреть на меня, а Дариус всегда смотрел на меня. Он всегда смотрел на меня, когда я рядом. Не могла поверить, что его отец был одним из тех, кто приходил в подвал. Я не особо задумывалась об этом, размышления приходили с воспоминаниями, но я знала, что в какой-то момент нам нужно было поговорить об этом. Неважно, что Дариус сделал со мной, я не стала бы винить его за грехи его отца, который стоял в стороне и наблюдал за тем, что случилось со мной, ничего не делая. И, судя по всему, если бы он был жив, я не уверена, что он протянул бы намного дольше. Темный туман, постоянно обволакивающий Дариуса, словно второй слой кожи, показывал, насколько он зол. Это должно было напугать меня, задаваясь вопросом, злился ли он на меня, но вид его силы пробуждал во мне что-то знакомое и успокаивающее.

Я инстинктивно придвинулась к нему ближе, ожидая, когда меня окутает его запах, а затем неуверенно протянула руку, чтобы взять его за руку. Что-то внутри меня хотело, нет, нуждалось прикоснуться к нему прямо сейчас. С ощущением, что он вот-вот взорвётся в любой момент, я не могла этого отрицать. Он резко посмотрел на меня сверху вниз, когда моя ладонь скользнула по его, в его глазах, наполненных яростью, замешательство, пока он не перевел взгляд на мою маленькую руку, держащую его большую. Может быть, мне не следовало этого делать, может быть, это была ошибка. Я все равно сжала его руку, чувствуя, как моя сила мягко прижалась к его, прежде чем отпустила, но он не отпустил меня. Он сжал мою руку, притягивая меня к себе, пока не остановил нас в высокой траве. Остальные шли вперед, на мгновение оставляя нас позади.

Я вопросительно посмотрела на Дариуса, задаваясь вопросом, что он сделает, когда он наклонился ко мне, туман снова проник в его кожу и исчез. Я задержала дыхание, чувствуя себя добычей в ловушке, но когда он нежно прижался своим лбом к моему, его глаза открылись, и мне казалось, что он увидел мою душу, покоящуюся внутри меня, я не могла пошевелиться.

— Это ничего не меняет, — сказал он мне, это первые слова, которые он мне сказал. — Неважно, что было в прошлом, ты все равно не сможешь убежать от меня.

Я раздраженно выдохнула и качнула головой. Мудак.

Его глаза на мгновение потемнели, в них закралось противоречие, прежде чем он нежно потерся своим носом о мой, это действие такое деликатное и так не похоже на него, что у меня в груди потеплело. Момент быстро прошел, когда он поднял голову, его глаза смотрели в мои. Отпуская меня, он поправил капюшон на моей голове и продолжил идти вперед. Я прикоснулась рукой к носу под маской, моргая от того, как это маленькое, нежное прикосновение согрело все мое тело, а затем последовала за ним, не обращая внимания на трепет в животе.

Мои нервы вскоре сдали, когда мы достигли холма, с которого открывался вид на мой старый дом, я остановилась и сделала резкий вдох. Воспоминание за воспоминанием обрушивались на меня. Хорошее, плохое, грустное, счастливое. Всего этого слишком много. Можно увидеть домик за домиком. Маленький пруд, в котором я пыталась ловить рыбу, светился в лунном свете. На площади в центре деревни установлены прилавки, готовые продавать свои товары с утра, и я помнила, как в детстве всегда первым делом отправлялась туда, чтобы посмотреть, нельзя ли найти что-нибудь новенькое. Деревянных статуй там, где раньше были Боги-волки, больше нет, вместо них теперь только пустое грязное место. Когда они покинули Богов?

Я подняла глаза, увидела свой старый дом и вздрогнула. Он самый большой, в нем могли разместиться двенадцать человек. Он стоял на задворках деревни, гордый и всем известный, что это за дом. Альфы. Я перебирала свои пальцы, мой взгляд расфокусирован, пока я воспринимала все это.

В стае тихо, никого не видно, кроме нескольких патрулирующих домики, и я удивилась, почему они вместо этого не проверяли периметр. Особенно после того, как не так давно мы слышали крики поблизости, но никого не видели.

— Странно, не правда ли? — сказал Джош, пугая меня.

Я кивнула в ответ, не зная, что сказать, все еще немного злая и обиженная на него.

— Он изменился, теперь домов стало больше, но он все еще выглядит так же, как раньше, даже с тем огромным деревом вон там, — он указал направо, и я увидела дерево, о котором он говорил. — Сколько раз мы забирались на это дерево, и на нас кричали, — хихикнул он, и нежеланная мягкая улыбка расплылась по моему лицу, когда я вспомнила эти моменты. — Твоя мама до смерти боялась, что мы сломаем себе шеи.

Так оно и было, хотя она всегда помогала мне, подсказывая, куда лучше поставить ногу и за какие ветки хвататься, чтобы они были достаточно прочными, чтобы выдержать мой вес. Она всегда делала все возможное, чтобы защитить меня, даже ближе к своей смерти.

— Ты думаешь, мы приняли правильное решение? — прошептала я, не в силах сдержать вопрос.

Я знала, что другие слушали, но они и так уже так много знали, что мне просто больше все равно. Джош повернулся и посмотрел на меня с вопросом в глазах.

— Я имею в виду, побег. Как ты думаешь, мы приняли правильное решение? — я уточнила.

Его серые глаза стали сердитыми.

— Конечно, так и было, Рея, как ты можешь даже спрашивать об этом?

Я опустила взгляд, прежде чем снова посмотрела на свой старый дом.

— Что значит страдания одного человека для сотен детей? Если бы я осталась, Чарльз не забрал бы детей. Они были бы дома со своими родителями, любимыми, счастливыми и здоровыми. Они могли бы вести счастливую жизнь со своими родителями.

У меня никого не было.

— Чарльз забрал этих детей, не ты, — говорит он. — Ты не можешь винить себя за то, что сделал старик-садист.

— Нет, — согласилась я. — Но я могу винить себя за то, что осталась незамеченной. Это моя вина.

— Нет, Милал, это, блядь, не так.

Теперь он начал злиться, и я вздохнула.

Дариус подошел с другой стороны от меня, пристально глядя на Джоша, прежде чем сосредоточился на мне.

— Мы не уверены, чего он хочет от тебя, но это связано с тем, что ты Наследница и он хочет произвести щенков на свет. Ты не можешь винить себя за его действия, когда все, что ты делаешь — это пытаешься выжить.

Они не понимали этого, они не понимали. То, через что проходили эти дети, похоже на то, что они сделали со мной. Я бы никому такого не пожелала.

Я снова посмотрела на свой старый дом, снова чувствуя на себе пристальный взгляд Дариуса. У меня вырвался вздох, когда я заметила поле, заполненное грязью, земля сухая и мертвая.

— Поле Лесии.

— Они избавились от него, — сказал Джош, и у меня защипало глаза.

— Как они могли это сделать?

Мой голос дрожал, и я сжала руки по швам, прекрасно осознавая, что все услышали дрожь в моем голосе. Дариус перевел взгляд с меня на поле.

Джош сжал мое плечо, не обращая внимания на то, как напрягся Дариус.

— Почему они делают то, что делают, Милал?

— Просто еще одна вещь, которую они у меня отняли, — сказала я, ненавидя то, как много они разрушили. Сокрушили.

— Нам нужно двигаться, — внезапно прошептал Лео и кивнул в сторону патрульного мужчины, направляющегося в нашу сторону.

— Держись ко мне поближе, — прошептал Дариус с намеком на предупреждение в голосе.

— Хорошо, — он выдержал мой пристальный взгляд, убеждаясь, что я так и сделаю, а затем мы двинулись.

Направляясь в деревню, Дариус взял инициативу на себя, и мы понеслись вниз по холму бесшумными шагами, пока не достигли первой хижины, стараясь не столкнуться с патрульным мужчиной. Присев на корточки под окном, мы прижались к дереву и прислушались, нет ли кого поблизости. Анна дала нам снадобье, скрывающее наш запах, так что они не смогли бы нас учуять, но если мы столкнёмся с кем-нибудь, то наше присутствие будет невозможно скрыть.

Мы осторожно пробрались между хижинами и пробирались на задворки деревни, пока не присели на корточки рядом со старой хижиной, глядя на мой старый дом. По моему позвоночнику пробежали мурашки от того, что я находилась так близко к чему-то, что причинило мне столько боли. Мы заметили Заида и Дамиана, идущих с противоположной стороны, и они кивнули в нашу сторону, прежде чем поднялись на несколько ступенек к дому Альфы.

Мое сердце подпрыгнуло к горлу, когда они постучали в дверь, и вскоре моя тетя Селена открыла. Я поерзала там, где сидела на корточках, Руна внутри меня заволновалась при виде нее. Сестра моей матери не заслуживала находиться в моем старом доме, не заслуживала фамилии нашей семьи, не заслуживала жить. Не после того, как она предала свою единственную сестру и племянницу. Ее сына.

Ярость захлестнула меня, и я начала действовать, не раздумывая, желая, чтобы ее кровь покрыла землю, как моя, за то, что она сделала с Кейдом. Чья-то рука толкнула меня обратно к кабине, зеленые глаза напряжены. Он посмотрел на мою тетю, прежде чем снова на меня, качая головой.

— О, привет, мальчики, — промурлыкала она Зайду и Дамиану, и мое тело напряглось при звуке ее кокетливого голоса.

Я посмотрела на нее и съежилась от того, как щедро блуждали по ним ее голубые глаза. Она никогда не была сторонницей моногамии, хотя и состояла в браке.

— Альфа Селена, — почтительно произнёс Дамиан, — Альфа Пол дома?

— О нет, он в замке Волворн. Лорд Хайер Чарльз хотел поговорить с ним о своенравной предательнице. Мои сыновья тоже с ним. В чем дело? — она открыла дверь шире, но Дамиан и Заид не вошли.

— Я не знал, что он там, к сожалению, — вздохнул Дамиан, как будто это неприятно.