Семь

Дариус

Два месяца спустя

Хлыст рассек воздух, от удара по ней казалось, что он атаковал меня. Ее плоть разорвалась, кровь стекала по бокам, окрашивая ее загорелую кожу в красный цвет. Я сглотнул поднимающуюся в животе желчь и не дал Драксу вырваться наружу.

Я должен сделать то, что должен.

Я снова поднял хлыст и...

Мой клинок рассек рогура от челюсти до шеи, темная кровь вытекла из раны, рот приоткрылся, кожа обвисла. Я снова поднял клинок и нацелил его прямо в верхнюю часть его головы. Он пронзил серую плоть, легко разрезая ее, не обращая внимания на черную пену, капающую из его разинутой пасти. Не то чтобы он мог мне что-то сделать. Его черные глаза прояснились, прежде чем он упал на землю.

Мертв. Из него не высвобождалась сущность, когда он умер.

— Выше голову! — крикнул Лео, когда мимо меня пролетела стрела и попала между глаз другому рогуру, сваливая его замертво еще до того, как она долетела до меня.

Я повернулся, когда другой приблизился ко мне, и поднял руку навстречу ему. Черные усики вылетели из моей ладони, целясь прямо в рогура. Они летали по воздуху и нападали на рогура в разных местах, прежде чем объединились в одно целое, а затем обвились вокруг его шеи. Вокруг нас раздался щелчок, и голова повернулась под неудобным углом, прежде чем упала на пол, как и у остальных.

Я обернулся и оценил ситуацию. Мы в маленькой фермерской деревушке, недалеко от стаи Паслена. Когда мы добрались сюда, эта деревня была захвачена разбойниками, ведьмы Высших уведомили нас о скачке напряжения, когда гадали. Однако мы добрались сюда слишком поздно.

Пол усеян мертвыми телами, повсюду разбросаны кровь и органы. Тела маленьких детей лежали рядом с наполовину съеденными женщинами, у некоторых на мертвых руках их ребенок. В небе кружили стервятники, их стаи, заметив мертвых внизу, перекликались с другими, чтобы полакомиться ими. Никого не осталось, скоро они превратятся в пепел. Тело передо мной забилось в конвульсиях, изо рта пошла черная пена, когда яд рогуров подействовал на них. Его нельзя спасти, у нас нет лекарства от их яда, мы терпели неудачу каждый раз, когда пытались спасти их. Крики слышны вокруг нас, поскольку рогуры продолжали царапать и грызть свой путь сквозь все и вся, заставляя меня наполняться яростью.

Что мы сделали, чтобы заслужить такое наказание этих зверей, которые приносили только смерть?

Топор вращался в воздухе, прежде чем опустился в бок рогуру, Джеррод вскоре настиг его, вынимая топор из его плоти, прежде чем обрушил его, разрубая существо надвое. Зайд сражался с двумя рогурами, оба лезвия рассекали их, когда он уклонился от их попытки напасть на него. Дамиан протыкал своим клинком ноги другого, прежде чем перерезал ему шею, быстро переходя к следующему. Остальная часть моей Элиты быстро работала с другими, сокращая каждого из них.

Я позволил им разбираться с оставшимися мошенниками по мере того, как упал последний. Я подошел к мужчине, бьющемуся в конвульсиях на полу, мой удар быстр, когда я пронзил кожу прямо над его сердцем, погружая лезвие внутрь. Его глаза задержались на мне на секунду, прежде чем стали тусклыми, мертвыми, свободными. Его сущность начала покидать его тело, когда я отвернулся от него и направился к большому складскому зданию, внутри которого удалось спрятаться нескольким жителям деревни.

Стуча в дверь три раза, я оглянулся через плечо, чтобы не увидеть больше рогуров, когда дверь со скрипом открылась. Наружу выглянул пожилой мужчина, его тело тряслось от страха, когда он изо всех сил вцепился в дверь.

— Они мертвы, теперь вы можете выходить, — он не двинулся, и я боролся с желанием зарычать. — Сожгите тела рогуров и сожгите своих мертвецов.

Я повернулся, ушел от них и собрался со своими братьями и некоторыми из Элиты.

— Странно видеть силу Наследника, — сказал Лео, вытирая лоб и вешая лук за спину. — Для тебя это все еще странно?

Я хмыкнул. Это не так, это казалось самой естественной вещью на земле.

— Готов идти?

Я оглянулся по сторонам, зная, что не нашел бы ее, но все равно сделал это.

— Собери остальных и возвращайся в Крепость Волворн, — сказал я Маверику, одному из моих высокопоставленных представителей Элиты.

Он кивнул, прежде чем поплелся выполнять то, что я приказал.

— К Волворну? — спросил Дамиан, и я кивнул, поводя плечами, когда боль пронзила мою спину. Я приветствовал это.

Лео посмотрел на меня с беспокойством.

— Брат...

Я проигнорировал его и вытащил левый камень, соединяясь со всеми ними.

Мое тело сжалось, давление сдавило грудь, пока не возникло ощущение, что она прогнулась, затем мы оказались во внутреннем дворе замка. Мы продвинулись к дверям замка, и снова люди сторонились нас. Больше, чем когда-либо, теперь, когда выяснилось, что я наследник Казье.

Что-то, чего я на самом деле не помнил, но инстинктивно знал.

Когда два месяца назад в большом зале Рея положила руки по обе стороны от моей головы, я увидел ее. Она была в моем сознании, стояла там, раскинув руки, пока ее сила перетекала из нее в меня. Дракс держался стойко, ожидая, когда ее парящая сила вышла бы вперед. Он был расслаблен, но нетерпелив, и я понятия не имел почему. Затем он вдохнул ее силу, и это было похоже на то, что черный туман рассеялся в моем сознании.

Это было неожиданно, но все стало ясно. Яснее, чем что-либо еще за всю мою жизнь.

Мой отец не был Наследником, но каким-то образом эта роль перешла ко мне. Я помнил, он был так же потрясен, как и я, когда у меня появились признаки в шестнадцать лет. Я не родился щенком, каким обычно называли наследников. Вскоре после этого появился Дракс. Мой отец казался гордым, несмотря на то, что Наследники считались опасными, он не мог поверить в подарок, который я получил от Казье. Это был первый раз, когда он отнесся ко мне с наибольшей теплотой. После месяца сокрытия этого по приказу моего отца меня отвели в офис в замке Волворн. Мы вошли внутрь и обнаружили, что Альдус просматривал бумаги.

Я помнил, как сидел в кресле, пока мой отец и Альдус кратко говорили о рогурах. Затем Альдус прижал ладонь ко лбу моего отца, и его глаза затуманились. Я встал со стула, спрашивая его, что он сделал, когда его ладонь коснулась моей головы. Я помнил, как сила текла через меня к моему разуму, окутывая его каким-то пузырем, инстинктивно защищая себя и неосознанно делая так, чтобы только один человек мог очистить его.

Я не знал, как я догадался это сделать, я не мог это контролировать, но Альдус казался удовлетворенным, когда убрал руку с моего лба и продолжил рассказывать моему отцу о рогурах. Я снова сел в кресло и стал ждать, когда они закончат, чтобы мы могли разойтись по домам.

Мои воспоминания о том времени в норме. Я не знал, что был Наследником, и ни я, ни мой отец больше никогда об этом не упоминали. Моя мама и моя младшая сестра Изабелла никогда больше не говорили о том, что я был наследником, перед своей смертью. Почему они этого не сделали? Мой единственный ответ заключался в том, что Альдус, должно быть, сделал то, что он сделал с моим отцом, и то, что он пытался сделать со мной.

Теперь я знал все, и я помнил, почему я скрывал свой собственный разум, и почему Рея была единственной, кто мог очистить его.

Это также причина, по которой то, что Рея сказала о том, что воспоминания Кейда не соответствовали действительности, меня не устраивало. С тех пор, как она и ее стая сбежали, у меня было время побыть наедине со своими мыслями и снова и снова прокручивать в голове случившееся, чтобы понять, что я чего-то не понимал.

С тех пор Рею никто не видел. Мы искали ее во Врокарии, даже возвращались в Эридиан, но ее там не было. Чарльз расклеил по городам и деревням плакаты, объявляющие ее опасной, и попросил людей связаться с ближайшими властями, если они когда-нибудь увидят её. Ее фотографии повсюду, так почему же она до сих пор не в пределах моей досягаемости?

Наследница Захарисс. Как могла Наследница стать причиной стольких смертей и натравить на нас рогуров, когда ей предназначено быть защитницей земель? Это не имело смысла, я не думал, что все это имело смысл, и я потратил последние два месяца, пытаясь выяснить правду, но никто не давал мне прямого ответа. Я даже попросила Чарльза еще раз взглянуть на кристалл памяти, просто чтобы убедиться, что то, что я увидел, было правдой, теперь, когда я мог смотреть на это более ясно и не быть ослепленным яростью.

Он отказался, и я до сих пор ни в чем не уверен.

Особенно после того, как она упомянула, что была слишком молода, чтобы наложить проклятие. Эти последние слова, обращенные ко мне, до сих пор преследовали меня. Дразнили меня воспоминаниями обо всем, что я сделал с тех пор, как мы столкнулись, и обо всем, чего я не сделал.

Мне нужно найти ее, мне нужно получить ответы.

Я зарычал от разочарования, заставляя моих братьев вопросительно посмотреть на меня, что я проигнорировал, когда мы открыли дверь замка и зашли внутрь. Мы направились прямо в кабинет Чарльза, поскольку он вызвал нас ранее в тот же день.

Открывая дверь без стука, Чарльз отвернул голову от большого окна, перед которым он стоял. Его лицо стало хмурым, когда он посмотрел на нас. Мои люди остались снаружи, когда я закрыл дверь.

Покрытый кровью и плотью рогура, я сел перед его столом, наплевав на то, что запачкал бы его. Губы Чарльза скривились, он сам сел.

— С рогурами разобрались? — спросил он, его темные глаза оглядывали меня.

— Меня бы здесь не было, если бы нет, — ответил я, глядя на то место, где он сидел.

Он кивнул.

— Есть какие-нибудь признаки Ласандрии?

— Ничего.

— Ее нужно найти, она опасна для моего народа, и она может вылечить нас от этого ужасного проклятия, — прорычал он. — Она должна заплатить за свои преступления.

— Она исчезла. Я понятия не имею, где она может быть, никто не видел никого, соответствующего ее описанию.