Я почувствовал, как появились отметины Наследника, пульсирующие от моей ярости, когда они ползли вверх по моей шее. Он посмотрел на них с любопытством и блеском в глазах.

— Никогда больше не угрожай мне этим дерьмом. Я не хочу и не стремлюсь быть Высшим, есть более важные вещи, которые мне нужно делать.

— Ты сделаешь так, как тебя попросили! — прорычал он, теряя свое спокойствие, а я просто продолжал смотреть, не обращая внимания на его вспышку гнева.

С тех пор как Рея сбежала, он стал неуправляемым, быстрее впадая в гнев, его навязчивая идея найти ее захватила его повседневную жизнь, выкрикивая приказы вернуть ее в Волворн.

— Ситуация во Врохкарии ужасная, у нас Наследница-предатель в бегах, люди восстают все яростнее, рогуры неистовствуют и их число растет, убивая все больше моих людей. Ты, — зарычал он на меня, и я еще сильнее откинулся на спинку стула. — Поскольку наследник Казье усугубил эти проблемы, ты должен это исправить. Почему бы тебе не выполнить простую задачу по созданию мощной линии, которая поможет обеспечить безопасность Врохкарии в будущем? Ласандрия — симпатичная девушка, тебе не составит труда снова лечь с ней в постель, нет?

Я напрягаюсь. Снова? Откуда он знал о первом разе?

— Мэйз сказала мне, что была очень увлечена тобой, когда увидела вас вместе, она не могла держать свои руки при себе.

Это я не мог держать свои руки при себе.

— Это была хорошая тактика, чтобы заставить ее поддаться твоему обаянию и вмешаться в ее жизнь.

— Я вижу, Мэйз была разговорчивой, — ей повезёт, если в следующий раз, когда я увижу ее, я не сверну ей шею. — Я сомневаюсь, что Рея ляжет со мной в любом случае, так что не имеет значения, хочу я этого или нет.

— Это неважно. У нее не будет выбора, ее поймают, и она будет слаба. Это меньшее, что она может сделать за то, что она сделала, — он говорил это так небрежно, без сомнения в голосе.

Я замер и наклонил голову, прежде чем застыл в смертельной неподвижности.

— Я не буду насиловать ее, что бы она ни сделала, — отвращение охватило меня при этой мысли.

Он усмехнулся, глядя мне прямо в глаза, в них вспыхнул безумный взгляд.

— Ерунда, она бы все равно этого захотела. Такие женщины всегда так делают, а потом кричат "волчица". Либо ты вместе с ней произведешь на свет Наследника, который поможет обеспечить Врохкарии безопасное будущее, либо это сделаю я.

— Ты бы изнасиловал ее? — я медленно встал, низко рыча, когда Дракс обнажил зубы внутри меня.

Он, черт возьми, не прикоснётся к ней.

— Я сделаю то, что нужно сделать для Врохкарии, — сказал он, сложив руки на столе перед собой. — Теперь, должен ли я распорядиться, чтобы твои люди были наказаны, или ты будешь делать то, что тебе сказано? Вскоре у меня назначена еще одна встреча с Альфой Кристофером, которая не может ждать.

Я резко развернулся, распахнул дверь и вышел из комнаты, прежде чем оторвал бы его гребаную башку и устроил войну. Я едва мог контролировать ярость, закипающую во мне при одной мысли о том, что он прикоснулся бы к ней таким образом, овладел бы ее телом, как будто у него было на это гребаное право, быть внутри нее так же, как и я. Рыча, я в ярости понесся по коридору, пока мои братья разглядывали отметины, ползущие вверх по моей шее, пульсирующие от моего гнева. Мне должно быть все равно. Я должен был бы пожелать ей выместить всю боль, даже если что-то во всей этой ситуации казалось неправильным, но я ничего не мог поделать с собственническим чувством, которое нарастало во мне при мысли о том, что кто-то прикоснётся к ней.

Кто-то другой, кроме меня.

Может, мы и враги, но мы оба не могли отрицать притяжения, которое испытывали друг к другу. Я чувствовал это, и она тоже, и это стало сильнее с тех пор, как я восстановил свои воспоминания. Мы связаны как Наследники, и какая-то инстинктивная часть меня хотела вспомнить, что она единственный человек во всей Врохкарии, который может утихомирить мой гнев по отношению к ней. Потом я вспомнил своих родителей и младшую сестру, и ярость захлестнула меня, я захотел разорвать ее на части, но все еще знал, что не мог.

Я сделал достаточно.

Дракс вскоре напомнил мне о том, что я чувствовал к ней после того, как выпорол ее. После того, как ее утащили, все еще истекающую кровью. Я портировался оттуда и излил свою ярость на всю страну, вспоминая выражение ее лица, когда она поняла, что я не стал бы ее слушать, что она не достучалась бы до меня. Ее глаза стали мертвыми, в них были смирение и печаль. А когда Чарльз приказал убить Дэнни и Джози? Я почувствовал ее горе как свое собственное. Мне казалось, что она была внутри меня, и я чувствовал все, что чувствовала она.

Я встряхнулся. Я найду ее и получу ответы. Она не заслуживает никакой свободы действий после того, что сделала с проклятием земель, но я ничего не могу с этим поделать. И я не потерплю, чтобы ее насиловали. Никаких. Блядь. Шансов. Все во мне восстало против этого, а Дракс так близок к тому, чтобы прийти, что я едва мог говорить, едва сдерживал его. Я отрезал бы Чарльзу руки и выпил бы из него всю кровь, а затем скормил бы его разбойникам по кусочкам.

Лео бросил на меня один взгляд, как и остальные. Почувствовав мою ярость, они вскоре стали настороже.

— Вокхайм? — спросил он, и я проворчал.

Он достает протшез, готовый отправиться домой.

— Эй! — крикнул замковый стражник, подбегая к нам. — Ты не можешь использовать это в...

Я схватил его за горло и прижал к стене, ударял головой снова и снова, не в силах остановиться, пока кровь не стекла по моему лицу, а он не упал на пол.

— Вот дерьмо, — пробормотал Дамиан, когда я вернулся к ним. — Нам лучше поторопиться, пока у него на заднице не появились две сотни стражников замка.

— Было бы хорошей тренировкой, — сказал Джеррод, кладя руку на плечо Лео.

— Или смертный приговор, если вмешаются Высшие, — пробормотал Зайд.

— Дариус может просто использовать свои черные щупальца и стереть их с лица земли, — Дамиан пошевелил бровями, глядя на меня.

— Это не гребаные щупальца, — прорычал я на него, глядя сверху вниз.

Ублюдок только ухмыльнулся. Лео сунул мне в руку портшез.

— Может пригодиться в спальне, — ухмыльнулся Дамиан, и как раз перед тем, как я собрался поднять кулак, мы транспортировались.