ЭПИЛОГ

Июнь 2005 года

Божья коровка влетела в парадную дверь нашего причудливого бунгало, и ее побелевшая от времени мордочка, прижалась к моему лицу для страстных поцелуев. В свои тринадцать лет она прекрасно себя чувствовала, и все еще была наполнена щенячьей энергией и безусловной любовью.

Было время, когда я думала, что больше никогда ее не увижу. Но в жизни все, чему суждено остаться, всегда возвращается к нам.

Я прижала ее к себе и поцеловала в нос, упиваясь воспоминаниями и нежностью детской присыпки.

— Мамочка! Тетя Тара здесь!

Когда Божья коровка рухнула ко мне на колени, в дверь вошла моя лучшая подруга с двумя огромными чемоданами, за ней следовала Уитни.

— Самая. Длинная. Поездка.

Я улыбнулась Таре, почесывая за ушами Божью коровку.

— Но оно того стоит?

— Зависит от того, что ты готовишь.

— Запеканку.

Ее глаза задумчиво прищурились.

— И вино?

— Да, пожалуйста, — вклинилась Уитни, стягивая куртку.

— Вино. Мексиканская запеканка. — Мои брови выгнулись. — И хлебный пудинг с виски на десерт.

Глаза Тары округлились.

— Господи. Продано. Тогда мы немедленно отправляемся к океану. Ты не сможешь меня остановить.

Я поднялась с пола и смахнула золотистую шерсть со своих легинсов, когда Рид вышел из кухни с хмурым выражением лица, одетый в свой обычный наряд — футболку и темные джинсы.

Но именно дополнительный предмет одежды, который был на нем, заставил Тару рассмеяться, прикрыв лицо рукой.

— Мило.

Тара сдержала свое обещание, данное несколько лет назад, и подарила Риду фартук.

Он был розовым.

Он был не в восторге от этого.

Но он доставал его из шкафа каждый раз, когда Тара приезжала в гости, а это случалось дважды в год. Летом и на Рождество.

Рид вздохнул и пожал плечами, а потом на его лице засияла улыбка.

— Привет, малышка. — Он взглянул на Уитни. — Уит.

Она приветливо улыбнулась.

Тара шагнула вперед, бросая чемоданы и принимая его теплые объятия.

— Рада тебя видеть, папа, — сказала она, прижимаясь к нему.

От этого зрелища у меня на глаза навернулись слезы.

Прошедшие годы были добры ко всем нам. Поначалу трудные, но тем не менее наполненные состраданием, исцелением и пониманием. Когда Рид собрал вещи в своей квартире и переехал на восточное побережье, чтобы быть со мной, я не представляла, как сложится наше будущее. Сохранит ли Тара свою обиду? Не вспыхнет ли она снова, окрасив нашу жизнь в черные и серые тона?

Эти первые несколько месяцев были наполнены тревогой и пугающими ожиданиями.

Но по прошествии времени, когда Тара продолжала общаться с нами дружелюбно, без напряжения и враждебности, наша жизнь начала обретать новый смысл. Новые перспективы.

Любовь побеждала, как неугасающее пламя.

Когда я отодвинула чемоданы в сторону, в холл с визгом и смехом вбежали наши приемные малыши.

— Привет, бабушка!

— Привет, тетя Тара!

Обе женщины наклонились, подхватывая на руки по ребенку.

Тара прижала нашу дочь к себе, их каштановые волосы соединились.

— Ты стала больше.

— Мне почти пять.

— Когда-то мне было пять. Это было здорово. — Она опустила нашу дочь на пол и взъерошила волосы нашего сына, который распластался на груди Уитни. — Я скучала по вам, маленькие негодники.

— Мы тоже скучали.

— Это правда, — сказала я. — Они говорят о тебе каждый день.

— Конечно, говорят. Я самая лучшая.

Наши мизинцы соединились, мы нежно улыбнулись друг другу, и оба ребенка побежали в спальню показывать Таре свои новые игрушки.

Глубоко внутри я всегда хотела когда-нибудь взять на воспитание детей. Брошенных. Нелюбимых. Бездомных и подвергшихся насилию. Это было желание, которое с каждым днем обретало крылья. Рид полностью поддержал эту идею, и через год наших стремительных отношений мы взяли под опеку новорожденных близнецов, которых забрали из дома наркоманов — девочку и мальчика.

Мину и Джейса.

Мина означала — любовь, а Джейс — исцеление.

Конечно, мое сердце не было готово отдать два драгоценных комочка чистой любви, поэтому вскоре мы подписали документы об усыновлении. Дети росли, и я больше всего на свете хотела лишь одного — продолжать опекать, воспитывать, делиться своим домом с милыми, потерянными душами.

Я сама когда-то была потерянной.

Иногда все, что требовалось, — это рука помощи, чтобы направить нас в правильном направлении. Чтобы позволить нам снова обрести себя.

Когда Тара и Уитни ушли с детьми в спальню, я отправилась на кухню, где Рид проверял запеканку. Я подошла к нему сзади и обхватила за талию, прижавшись щекой к теплой спине.

— М-м-м. Ты хорошо пахнешь.

— Я принял душ.

— Я знаю.

Он повернулся в моих объятиях и подмигнул, а затем поцеловал меня в лоб.

— Возможно, я захочу принять душ позже, — призналась я.

— Да? — Его брови изогнулись, а в глазах сверкнула похоть. — Ты ненасытная.

— Я влюблена.

Он притянул меня к себе, опустил подбородок мне на макушку и провел рукой по спине. Трепет охватил меня, распускаясь в груди, как воздушный шар счастья.

— Я всегда знал, что у нас такая любовь, — сказал он мне, счастливо вздохнув.

— Какая? — Я обмякла в его объятиях, растаяв, как мороженое.

Рид мягко покачивал меня из стороны в сторону.

— Такая, когда стареешь вместе.

Мои глаза закрылись.

На глазах выступили слезы, а сердце воспарило.

Хотя я никогда не испытывала потребности в замужестве, зная, что наша история любви горит ярче свадебных колоколов и юридических обязательств, осенью 2000 года Рид попросил меня выйти за него замуж. Конечно же, я согласилась. Это была простая церемония на местном озере с нашими самыми близкими друзьями и семьей, и Моник с радостью запечатлела наш счастливый день, оставив меня по другую сторону камеры. Теперь у нас были золотые кольца на пальцах, дом, которым мы владели и дорожили, и двое драгоценных малышей, которые благословляли нас каждый день.

У нас было все.

Стареть с любимым человеком — это недооцененное сокровище. Старение было пугающим. Смерть была зловещей неизбежностью, которая маячила на горизонте. Но путешествие по ту сторону этой жизни с тем, кто владел твоим сердцем, кто разделял твои мечты и страхи, кто знал самые тайные уголки твоей души, было потрясающей привилегией. Это было обещание дружеской поддержки в любую бурю. И когда слова Рида обнимали меня, как утешительные объятия, я знала: что бы ни ждало нас впереди, мы справимся с этим вместе.

Мне все было по силам.

И самые трудные вещи в жизни приносили величайшее вознаграждение.

Мы ужинали всей семьей, из колонок в гостиной звучала музыка. «Stop Crying Your Heart Out» группы «Oasis» была привычным саундтреком к нашей трапезе — любимая песня наших детей в этом альбоме. К счастью, я уже давно перестала плакать, поэтому песня вызывала у меня только улыбку, пока мы делились историями, смеялись и строили планы на будущее.

Когда ужин подошел к концу, мы собрались в гостиной у стопки фотоальбомов со старыми снимками, доставшимися нам от Уитни, а также моим портфолио фотографа.

И нашей собственной книгой семейных воспоминаний.

Мина перелистывала альбом в кожаном переплете, указывая пухлым пальчиком на каждую фотографию.

— Это папа. — Ее карие глаза расширились от благоговения, когда она взглянула на очередную нашу совместную фотографию. — Мама и папа на пляже.

— Точно. — Я улыбнулась, моя душа сияла и была наполнена до краев. — Мы собирались искупаться. Это было за день до того, как мы привезли тебя домой, и мы хотели отпраздновать это, окунувшись в океан. Последний день вдвоем перед тем, как наш дом станет больше и наша жизнь изменится к лучшему.

— А это что? — поинтересовалась Мина.

Я взглянула на снимок.

— Это мы с твоим папой открываем третью тренировочную студию в Вашингтоне.

— Место для боев? — поинтересовался Джейс.

— Да. Место для боев. — Я улыбнулась, ущипнув его за руку. — Мы помогаем людям стать сильными и смелыми. Такими же, как ты.

Джейс наклонился, чтобы рассмотреть другую фотографию, на которой Рид наблюдает за тем, как я иду по проходу в скромном платье цвета слоновой кости. Это была моя любимая фотография, сделанная в тот день. Глаза Рида блестели от слез и любви, губы украшала восторженная улыбка, между бровями пролегла складка, вызванная этими эмоциями. Бесценный момент, навсегда увековеченный.

Его любовь ко мне.

Ясная как день, никогда не подвергаемая сомнению.

— Эй, мамочка? — спросил Джейс, его карие глаза скользнули по странице со свадебными фотографиями.

— Хм?

— Как вы с папой полюбили друг друга?

Я моргнула.

Перевела взгляд на Рида, который сидел рядом со мной, сжимая мою руку. Мы обменялись взглядами. Понимающий, пронизанный любовью взгляд, от которого у меня защемило сердце и по спине пробежала теплая дрожь.

Я повернулась обратно к детям, когда Рид обнял меня за плечи и притянул к себе. С довольным вздохом я прижалась виском к его широкому плечу, закрыла глаза и тихо ответила:

— Я расскажу тебе, когда ты подрастешь.

Конец

Notes

[

←1

]

Тип игры, которая включает в себя выпивание рюмки алкоголя с использованием чужого тела. Наиболее распространенным шотом является текила, потому что он включает в себя слизывание соли с кожи, а затем вынимание дольки лайма изо рта партнера. В эту игру часто играют на вечеринках или мероприятиях, где люди хотят расслабиться и повеселиться.

[

←2

]

Выше +27 градусов по Цельсию.

[

←3

]

Плюшевые игрушки, наполненные пластиковыми гранулами.

[

←4

]

Минус 13 градусов по Цельсию.

[

←5

]

Цитата Уильяма Шекспира. Означает, что говорящий настолько невысокого мнения о лице того, к кому обращается, что оно даже не заслуживает обгореть на солнце.

[

←6

]

Цитата из «Гамлета» Уильяма Шекспира.

[

←7

]

Ниже нуля градусов по Цельсию.

[

←8

]

Игра на угадывание слов. Нужно отгадывать изображенное с помощью рисунков слово или словосочетание.

[

←9

]

Интерактивная настольная игра, целью которой является попытаться расшифровать, кто является вашим тайным поклонником.