ГЛАВА 19

Я не видела Рида два месяца.

Снег уступил место зеленой траве и ярким полевым цветам, а я сосредоточилась на учебе, фотографии и всем остальном, кроме него. До окончания школы оставалось три недели, а мой средний балл был чуть ниже четырех. Мало того, что я наконец-то выйду на сцену со своей лучшей подругой и получу заслуженный диплом, так еще и окончу школу с отличием.

От этой мысли у меня захватывало дух.

Я испытывала гордость.

Радость.

Но все хорошее в моей жизни было испорчено тем спаррингом, который произошел в квартире Рида семь недель назад, когда я вывела его из себя и зашла слишком далеко.

Я была унижена. Сожалела. Я очень сожалела.

В свою очередь, Рид прекратил наши тренировки, попросив Скотти сообщить мне эту новость. Рид даже не мог сказать мне об этом в лицо. Он не хотел меня видеть, и я его не винила.

Желая избежать расспросов, я сказала Таре, что достигла всего, чего хотела добиться от этих тренировок, и поэтому нет необходимости продолжать. У Рида были другие клиенты, которым нужна была помощь. Он не мог больше тратить время на такую обузу, как я.

С тех пор как я впервые тебя увидел, ты была для меня проблемой.

Его слова часто проносились сквозь меня, как яростный ураган. Вьюга.

Часть меня понимала, что он делал — пытался залезть мне под кожу, раззадорить меня, разжечь во мне пламя гнева.

Но другая часть меня задавалась вопросом, действительно ли он так считает.

И это разрывало мне сердце.

Когда по небу поплыли тонкие простыни белых облаков, я прищурила глаза от пробивающегося сквозь них солнечного света и заметила знакомый развевающийся хвостик и голубую резинку для волос. Мы с Тарой договорились встретиться возле итальянского кафе в центре города, чтобы насладиться теплой весенней погодой и обсудить наши планы на выходные.

Она припарковала машину в переулке и, выскочив из нее, радостно помахала мне рукой.

— Галс!

Я улыбнулась, сидя с фотоаппаратом за металлическим столиком.

— Ты рано.

— Я знаю! Я же молодец?

— Как прошла тренировка по волейболу? — Я смотрела, как она плюхнулась на стул напротив меня.

— Отлично. Я нервничаю из-за завтрашней игры. А еще я нервничаю из-за школы косметологии. Черт, быть на грани восемнадцатилетия — это стресс.

Я улыбнулась ей.

— У тебя все получится. Никто не сделает мне маникюр и макияж лучше тебя.

Это была правда. Когда Тара сказала мне, что хочет пойти в школу косметологии, я подумала, что это блестящая идея. Мы обе были творческими натурами. Искусство было неисчерпаемым, и его можно было направить в любое русло. Музыка, танцы, фотография, писательство. Мы с Тарой были разными во многих отношениях, но наши сердца были наполнены цветом и экспрессией.

Моя подруга усмехнулась, теребя кончики волос.

— В общем, я надеялась, что ты поможешь мне отвлечься.

— Хочу и могу.

— Я хочу пойти на роллердром с семьей, — сказала она. — Тебе стоит взять с собой Скотти.

Я подмигнула ей.

У нас со Скотти было несколько платонических свиданий, и я считала его хорошим другом. У нас был потенциал для большего, но мое сердце все еще полностью принадлежало другому мужчине, что, несомненно, граничило с трагедией в данный момент. Скотти мне нравился: он был веселым, спокойным и терпеливым. Но он знал, что я сейчас не совсем свободна, поэтому добровольно оставался во френдзоне, пока мы проводили все больше времени вместе.

Конечно, он не был посвящен в детали того, почему я эмоционально недоступна, но Скотти был умен. Он прекрасно понимал, кто завладел моей безответной преданностью.

Сглотнув, я потянулась за заказанной колой и сделала глоток из трубочки.

— Семья, в смысле... твоя мама будет?

— Да. — Она нажала на «П». — И папа тоже.

Я подавилась глотком, но смогла с этим справиться, притворившись, что у меня першит в горле.

— О. Разве это не неловко? Они же не вместе, я имею в виду.

— Нет, это никогда не было неловко. Кроме того, у меня все еще есть предчувствие, что они могут помириться.

Что-то подсказывало мне, что ее предчувствие было ошибочным.

— Интересно.

— Да, это возможно. — Она побарабанила пальцами по столу. — Не знаю, даже думать об этом волнительно. Любовь в конце концов побеждает, после стольких лет. Мне кажется, мы все этого жаждем. Эпической истории любви, которая преодолевает борьбу, разлуку и бесконечные препятствия. — Загадочная улыбка заиграла в солнечном свете. — Мама и папа ни с кем не встречаются, поэтому я думаю, не ждут ли они друг друга. Не говоря уже о том, что с моим отцом определенно что-то не так. Он ведет себя странно, как будто что-то скрывает.

Я пододвинула к Таре вторую порцию газировки, кусая соломинку и запинаясь на каждом слове.

— Я не знаю. В последнее время он редко появлялся в доме.

Рид не появлялся в доме Стивенсов, подавая сигналы, которые, как я беспокоилась, граничили с неоново-красными. Но я подслушала несколько телефонных разговоров и поняла, что его причины сводились к дополнительной работе, новым клиентам и десяткам других оправданий, которые не включали меня.

Вместо этого Тара сама ездила к нему домой, и это было к лучшему.

Для всех нас.

До сих пор никто не задавался вопросом ни о его отсутствии, ни о моей роли в его внезапном исчезновении.

Размышляя над этим, Тара пожала плечами.

— Может, мама с папой поссорились. Он придет в себя.

Покрутив соломинку во всех возможных направлениях, я медленно кивнула, опустив глаза.

— Что ж, катание на роликах звучит весело. Можешь рассчитывать на меня.

— Как у тебя дела со Скотти? — Она ухмыльнулась. — Не думай, что я не догадалась о реальной причине всех этих индивидуальных тренировок.

Мое лицо вспыхнуло от унижения, и я стала обмахиваться одним из пластиковых меню.

— Все идет хорошо. Он довольно милый.

— Он симпатичный. И он немного старше, но не слишком, — добавила она, пригубив свой напиток. — Ты пойдешь с ним на выпускной?

— Нет. Я пойду одна и буду твоим хвостиком. Скотти поедет в Денвер на выпускной в колледже своего старшего брата.

— Облом.

Эрик предложил быть моим спутником, и часть меня хотела сказать «да» с единственной целью — чтобы мой мозг переключился на то, что мальчики моего возраста тоже могут быть привлекательны. Но я не хотела вводить его в заблуждение, поэтому отказала. Лучше было пойти одной.

— У Скотти есть машина? Он может встретиться с нами на роллердроме? — Тара откинулась на спинку стула и положила свои сандалии мне на колени.

— Да. Я позвоню, когда мы вернемся, и узнаю, удобно ли ему.

— Замечательно. Думаю, это как раз то, что нам нужно — время, проведенное вместе, которое не имеет отношения к окончанию школы и планам на колледж, — сказала она. — Мама и папа слишком много работают. Я хочу насладиться временем, проведенным с ними, прежде чем я перееду и начну свою собственную жизнь.

Я тоже этого хочу.

Жаль, что Рид так не думает.

Там твое место. Как можно дальше от меня.

Его слова были кислотой в моих легких, отравляли каждый вдох.

— Тебе повезло. — Я сглотнула, глядя на накрашенные ногти Тары, покачивающиеся на моих коленях. — У тебя двое родителей, которые тебя любят.

Тара теребила край своей футболки, на глазах выступили слезы.

— Тебя тоже, Галс. Мама и папа любят тебя как родную.

Тара даже не представляла, как это больно.

В этой боли была своя красота — Уитни, скорее всего, видела во мне приемную дочь. И я была благодарна ей за это. Так чертовски благодарна за ее доброе сердце и щедрую душу.

Но в этой боли была и тьма.

Та, что разъедала меня изнутри.

Я отогнала ее и заставила себя улыбнуться, как раз в тот момент, когда облака закрыли солнце, устраивая световое шоу в полуденном небе. Отогнав от себя мрачные мысли, я сказала:

— Надеюсь, все получится, Тара. — Затем я выпила остатки колы, позволяя ей остудить угли в моем сердце. — Я правда очень надеюсь.

Я покачивалась на своих роликовых коньках, раскинув руки в стороны, готовая к неизбежному падению. Скотти был профессионалом, он скользил рядом со мной задом наперед с глупой улыбкой на лице. Я уставилась на него и его легкие движения.

— Я в этом полный отстой.

— Ты когда-нибудь раньше каталась на роликовых коньках?

— Нет. Это так очевидно?

Все еще улыбаясь, он взял меня за руки, чтобы подстраховать, пока мы проезжали мимо нескольких роллеров, а я пыталась удержать свои ноги от того, чтобы они разъехались в разные стороны.

— Ты скоро освоишься. Держись за меня.

Прожекторы отбрасывали разноцветные узоры на пол из клена. Из колонок лился «MMMBop»¹⁵, отчего моя улыбка расцвела, как только я научилась лучше держать равновесие. Я оглядела площадку в поисках Тары и заметила, что она выделывает какие-то сомнительные танцевальные движения с Джошем, который кружил вокруг нее и победно бил кулаком по воздуху. Мое настроение улучшилось благодаря бодрой музыке, разноцветным огням и моим друзьям, которые веселились от души. Даже Уитни надела ролики и медленно двигалась по краю площадки, держась за бортик.

Двадцать минут пролетели как один миг, и я растворилась в головокружительном чувстве, распиравшем мою грудь. Держась за руку Скотти, я подняла на него глаза.

— На самом деле это очень весело.

— Конечно, весело. Это на тысячу процентов весело. Если бы у веселья было конкретное определение, то это было бы оно.

— На самом деле это было бы удовольствие от снятия пленки с нового электронного устройства.

Глядя на меня в свете стробоскопов, он открыл рот, чтобы ответить, но потом передумал.

— У меня нет аргументов против.

Я засмеялась и сжала его руку, когда мы пронеслись мимо Тары и Джоша. Тара подняла руки вверх и с легкостью покатилась вперед, а Джош свистнул нам вслед. Я повернулась к Скотти, все еще чувствуя себя неуверенно и боясь отпустить его.

— Удивительно, что я могу уложить взрослого мужчину на тренировке по самообороне, но при этом с трудом держусь в вертикальном положении на этих коньках.