Глава 7

Айзек

Она изолирует себя. Последние две недели я уделял этому немного больше внимания, чем обычно, и не доволен своими открытиями. Она больше не сидит со своей обычной компанией. С каждым днем она улыбается все меньше и меньше, и, судя по разговорам, которые она ведет со своей подругой на моих уроках, она вообще не пьет алкоголь. Последнее приносит мне небольшое облегчение. По крайней мере, она не причиняет вреда своему телу и плоду.

— Мисс Блэкбёрн, не могли бы вы задержаться на минутку? «Мне нужно с вами поговорить», — говорю я Элоизе, когда она встает. Мои глаза сканируют её тело, особенно область вокруг живота. Ничего не видно, значит, ещё рано. Это при условии, что она решила оставить оккупанта.

Она выглядит нервной, когда идет к моему столу и терпеливо ждет, пока я закрою дверь за последним учеником. Конечно, некоторым из них любопытно, но они не задерживаются, слишком стремясь попасть на обед.

Я не трачу время впустую. Сразу показываю её прошлые работы и вопросительно приподнимаю бровь.

Кажется, она не понимает, о чём я говорю.

— Что-то не так, сэр?

— Твоя работа не закончена.

— Которая...?

Я быстро её прерываю, присаживаясь на угол своего стола и скрещивая руки на груди.

— Вся. Ты по-прежнему не ответила на первые вопросы, а у тебя было два шанса ответить на них, целых две недели. — Она морщится и открывает рот, чтобы извиниться, но я поднимаю руку, чтобы заставить её замолчать. — Ты умная девушка, я это знаю. Я просмотрел твои работы до того времени, когда оценки начали скатываться. — Она снова открывает рот, но тут же закрывает его, когда я продолжаю. — У меня такое чувство, что на этих занятиях ты не прилагаешь никаких усилий. Хочешь бросить этот предмет?

Её глаза расширяются от испуга.

— Нет... Нет! Это даже не вариант. Мне нужна высокая оценка.

— Сядь, — говорю я ей, указывая на парту напротив моего рабочего стола. Она так и делает, ставя свою сумку перед собой и обхватывая её руками. Я ставлю её в неловкое положение, что не входило в мои намерения. Чёрт. — Тогда в чём проблема? Задания слишком сложные? Мы проходим материал в классе, у тебя есть конспекты...

Она сглатывает и втягивает в рот свои пухлые, идеальной формы губы. Я смотрю, как они возвращаются на место, блестя от влаги, у меня пересыхает во рту. Я немедленно стряхиваю это с себя и хватаюсь за свои мысли, предшествовавшие её соблазнительному на вид движению.

— Честно говоря, не так уж и сложно. Просто... — Я смотрю, как она ударяется лбом о сумку, а её рыжие волосы рассыпаются по плечам и шее от сильного движения. — Я так боюсь потерпеть неудачу, что всё время забываю даже попытаться.

Чего?

— Чего?

— Всё сложно. Могу я просто пообещать, что буду стараться лучше и... — Она указывает на дверь. — Пойду с миром.

— Нет. — Она вскидывает голову, а её рот открывается от моего отказа. — Ты можешь закончить свою работу прямо сейчас под моим присмотром, а потом сможешь идти.

Она сужает глаза от гнева, шок прошел, и на его месте появилось раздражение.

— Сейчас время обеда.

— А я и не заметил, — саркастически замечаю я и обхожу свой стол. — У тебя есть два варианта: будешь выполнять несделанную работу прямо сейчас и во время обеда до конца недели, или покидаешь мой класс навсегда.

— Это несправедливо!

— Это твой единственный шанс. Я, как и ты, жертвую своим обеденным часом.

Она закатывает глаза и бормочет:

— Как будто у вас есть другие дела.

— Тебе семнадцать, а не двенадцать. Наверняка ты уже знаешь, что учителя существуют не только в вашем присутствии. Разумеется, у меня есть дела поважнее, чем нянчиться с ребенком, который отказывается учиться.

Застонав от разочарования, она достает из сумки блокнот вместе с ручкой и раздраженно швыряет их на стол.

— Можно мне есть, пока я занимаюсь?

— Ради бога, — Достаю свою собственную работу и устраиваюсь поудобнее за своим столом. От запаха свежего хлеба и листьев салата у меня неприятно скручивает живот, а рот неудержимо наполняется слюной.

Элоиза самодовольно улыбается, разбрасывая свою работу по столу и разворачивая левой рукой фольгу, обернутую вокруг её обеда. Тот, кто приготовил его ей, должен быть богом или повелителем обедов. Чёрт, я не голоден.

Это хумус? Кто, блин, приносит морковные палочки и хумус?

Она пододвигает ко мне контейнер и кивает в его сторону. Я отказываюсь и не отрываю глаз от своей работы. Я не буду брать еду у беременного подростка, хотя она больше клюет, чем ест. Может, ей неловко есть в одиночестве. Женщины иногда могут быть странными по этому поводу.

Без дальнейших колебаний я беру половину её багета, и её губы подрагивают в тайной улыбке. Через несколько секунд она присоединяется ко мне, и в тишине мы оба наслаждаемся блаженным сэндвичем. Такой хрустящий и вкусный, ветчины не слишком много, вполне достаточно. Я едва сдерживаю стон удовольствия и абсолютного блаженства от вкусов, которые проносятся у меня на языке.

Элоиза

Это задание не такое сложное, как я думала. Все ответы есть в учебниках, которые были розданы на первом уроке. Предполагаю, что в течение года работа будет усложняться, но на данный момент я благодарна за легкость.

Мистер Прайс был прав, сказав, что на самом деле здесь нет неправильного ответа. Когда речь заходит об истории, есть только факты и мнения. Поскольку в нашем распоряжении Google, осталось совсем немного того, что еще не было исследовано.

Заканчиваю первый лист заданий, который я не сдала, всего за сорок пять минут. Не теряя ни секунды, кладу работу на стол и киваю, глядя на часы над дверью.

Он поднимает глаза: — Иди. Наслаждайся оставшейся частью своего дня.

— Вы тоже. — Бормочу я без чувств, потому что все еще раздражена тем, что пропустила из-за него свой обеденный перерыв.

— Спасибо за сэндвич.

— Рада, что вы не подавились, — отвечаю приторно сладким тоном и неторопливо выхожу из комнаты. В это же время его хриплый отрывистый смех звучит вокруг меня. У него приятный смех. Очень приятный смех.

***

Хейли, моя вечно преданная подруга, находит меня после отправки быстрого сообщения, и я удивляюсь, что улыбаюсь её обычному легкомысленному отношению. Она ни в коем случае не тупая, но временами, конечно, бывает довольно глупенькой. Думаю, что Бог случайно пропустил её, когда раздавал мозговую кнопку для логики.

— Дельфины — не рептилии?

Я смеюсь и качаю головой.

— Даже не буду париться и отвечать на то, что ты не потрудишься запомнить.

— Это закономерный вопрос. Я думала, все животные в океане — рептилии?

— Тогда как ты объяснишь змей?

Она ахает.

— Змеи — это рептилии?

Закрываю глаза и молюсь, чтобы кто-нибудь открыл шкафчик или дверь, о которую я могла бы стукнуться головой. Подобного не происходит. Обычно.

— Умоляю, пусть глупость не будет заразной.

Хейли надувает губы и толкает меня локтем.

— Ты говорила, я никогда не бываю глупой, только особенной.

— Ну, тогда я молюсь, чтобы твой вид особенности не был заразным.

Она фыркает, но тут же отвлекается на своего фаворита месяца. Я едва успеваю избежать тройничка, когда их сталкивающиеся тела падают в мою сторону. Неловко и мерзко. Я полностью за милые публичные проявления привязанности, которые занимаю значимую часть в отделе романтики, такие, которые заставляют вас чувствовать себя растекающимися и теплыми внутри. Просто не фанатка жевания лиц.

Чувствую похлопывание по плечу и сразу же улыбаюсь при виде Гаррета. Он крепко обнимает меня, и я вдыхаю аромат его, без сомнения, дорогого лосьона после бритья.

— Давно не виделись.

Кивнув, откидываюсь назад и смотрю в его темно-карие глаза.

— Да, была занята. Извини.

— Никаких проблем. Позволишь проводить тебя в класс английского? — Он отстраняется и протягивает руку. Быстро бросаю взгляд на Хейли и решаю оставить её и Райли там, где они есть. То есть у стены высасывающими лицо друг у другу.

После того как беру Гаррета за руку, мы идем на наш следующий урок, улыбаясь и болтая, как старые друзья.

— Сядешь со мной? — Шепчет он, ведя меня мимо моей обычной парты к своей в конце класса. Когда Хейли, наконец, приходит, то, похоже, не возражает застрять с Райли. За это я благодарна. Гаррет умный. Возможно, он даст мне списать.

Айзек

В настоящий момент в дом въезжают новые соседи. Мне следует предложить им помощь, но у меня слишком много дел. Школа хочет организовать вечеринку в честь Хэллоуина для учащихся старших классов, и, к сожалению, Кэтрин добровольно предложила мои услуги, не спросив меня. Я знаю, что это уловка, чтобы мы оба проводили больше времени вместе, особенно теперь, когда я сказал ей, что буду занят на следующей неделе во время обеда, чтобы помочь студентам с их работой. Это своего рода ложь, так как я помогаю только одной конкретной ученице.

Говоря об упомянутой ученице, думаю, я выяснил, кто отец этого нерожденного оккупанта, которого она носит. Я видел, как она и тот ученик шли рука об руку на свой следующий урок. Можно только надеяться, что если он узнает о её затруднительном положении, то поддержит её, что бы она ни решила. Сейчас слишком много матерей остаются одни с детьми, которых бросили их партнеры.

Будь это я, то, как бы сильно ни ненавидел ситуацию вечной привязанности к одной женщине, то не смог бы отказаться от своего ребенка. Это неправильно. Если это часть меня, то это моя ответственность.

Звук сообщения, приходящего на мой телефон, отрывает меня от моих мыслей. Это от Кэтрин, моей уж очень настойчивой коллеги.

Кэтрин: Когда мы сможем собраться вместе, чтобы начать подготовку к вечеринке?

Айзек: Поговорим завтра. Я помогаю переехать моим новым соседям.

Ложь так и продолжает вырываться. Какого черта со мной не так?

Мне нужно заняться сексом.

Если бы только у меня были настоящие друзья в городе, с которыми можно куда-нибудь пойти и выпить. И вот я вспомнил, как сильно ненавижу это место, потребность снова сбежать почти непреодолима.