Запираю дверь своей спальни и выключаю свет. Сомневаюсь, что мой отец будет меня сейчас беспокоить. Если он дуется, то так же сильно, как и я. Его гордость не позволит ему сказать, что он сожалеет, и будь я проклята, если собираюсь извиниться перед ним.

За моим окном есть карниз, который ведет в оранжерею. Хватаю сумку и быстро выбираюсь наружу. Мой топ цепляется за угол и слегка рвется, когда я падаю на выступ.

Вот же ж.

Он один из любимых.

Выкинув из головы злость на собственный идиотизм, я осторожно пробираюсь к углу карниза, где его удерживает от земли деревянная колонна, следя за тем, чтобы мои ноги не ступали по плиткам, чтобы ничего не сместить.

Верно, я уже делала это раньше. Смогу сделать и снова.

Делаю глубокий вдох, приседаю и соскальзываю с края так, что только моя верхняя половина цепляется за плитки, а нижняя болтается, пока мои ноги пытаются нащупать колонну. Когда они соприкасаются, мое сердце выравнивает свой ритм, дав мне достаточно времени и смелости, чтобы опуститься ещё ниже и обхватить бедрами узкую древесину.

Последним движением и с дрожащими руками я сдвигаю себя ещё дальше к краю, используя ноги как якорь для дерева, за выступ держатся только пальцы.

Выдыхаю и, наконец, отпускаю одну ногу, чтобы нащупать ею ограждение веранды.

Когда благополучно оказываюсь на земле, то моё облегчение невообразимо. Какого черта я снова это делаю?

Да кого это волнует, время напиться и забыть обо всём.