Ее разочарование налицо, но меня это не волнует. Чем скорее она поймет, что я не подхожу для брака и детей, тем лучше.

Стюарт, как и ожидалось, только «за» пообедать вне школы. Обед — единственное свободное время, которое у него есть. По крайней мере, мне так кажется, поскольку у него есть шарообразная жена с цепью, а еще два таких же миниатюрных шарика. Хотя выглядит он вполне счастливым.

Мы направляемся в новое местечко на окраине города. Его здесь не было, когда я уехал в университет бог знает сколько лет назад. Странно, что как только тебе исполняется двадцать три, время начинает просто пролетать. Конечно, мне всего двадцать девять, но чувствую я себя старше, но все же менее зрелым, чем должен. Время летит, но я пока не спешу остепеняться. Быть может, когда мне будет тридцать пять, если буду еще жив.

Carpe diem (ка́рпэ ди́эм, с лат. — «лови день») — устойчивое латинское выражение, означающее «живи настоящим», «лови момент».

— Как твои занятия? — спрашивает Стюарт, когда мы присаживаемся у окна и берем меню.

— Не столь занимательны, как мои занятия в городе. Дети здесь все время такие раздраженные.

Кэтрин медленно кивает, сжимая губы.

— У меня есть предчувствие, что этот учебный год будет не самым лучшим. Как и в прошлом году.

Стюарт слегка вздрагивает.

— Да, прошлый год был... безумным. Неконтролируемый хаос.

— К счастью для нас, большинство детей, которые были зачинщиками хаоса, ушли. Оставшиеся, похоже, значительно успокоились.

Откидываюсь на стуле и жду, пока официантка подойдет и примет наш заказ. Она делает это в ту же секунду, как я заканчиваю свою мысль, и достаточно быстро уходит.

— Итак, расскажи нам о жизни в Кембридже. Ты ведь оттуда перевелся, верно? — Кэтрин слегка надувает губы. Тонкая линия округляется, я знаю, что так она пытается привлечь мое внимание к своему рту. Я даю ей его на секунду, прежде чем снова посмотреть ей в глаза и ответить.

— Там хорошо, современно, высокотехнологично и легко. Здесь все делается вручную, в то время как у всех учеников моей старой школы были нетбуки для работы.

— Радости работы в частной школе. — Стюарт слегка смеется. — Немного отстойно видеть, как каждый из школы выбирается в большой мир, в то время как мы все остаемся здесь. Я максимум был в двух часах езды отсюда, это была поездка в Парк отдыха в Клиторпсе.

— В этом городе нет ничего плохого… — вмешивается Кэтрин, явно оскорбленная.

— Нет, если ты не учитель, присматривающий за тремя сотнями скучающих подростков с желанием разбить наши машины и забросать яйцами наши дома.

Она закрывает и открывает рот несколько раз, прежде чем признать поражение и успокоиться на некоторое время. Мы все сидим в тишине, пока не приносят еду. Это неловко и неудобно, но мы, кажется, разделяем взаимное отвращение к нашим нынешним позициям. Конечно, нам нравится быть учителями. Что нам не нравится, так это недостаток той власти, которой мы, похоже, обладаем в настоящее время. Дети нас больше не слушают. Мы должны что-то сделать, чтобы это изменить. Преподавание — моя единственная цель в жизни на данный момент. Это единственное, что поднимает меня с кровати, и единственное, что приносит хоть какое-то счастье.

— Мы со всем разберемся, — говорю я им и делаю глоток своего напитка. — Мы что-нибудь придумаем.

Элоиза

Моя работа сегодня начнется до обеда. Я не горю желанием остановиться и перекусить с друзьями. Ощущение утреннего унижения все еще не прошло, и мне, честно говоря, нужно просто пойти на час домой и зализать раны перед работой.

Погода, похоже, не на моей стороне. Дождь стучит по земле, когда я возвращаюсь домой. При каждом быстром шаге вода забрызгивает мои лодыжки, а волосы прилипают к шее и плечам. Почему я не надела куртку потеплее? Мой шарф официально стал бесполезным, сейчас он больше подошел бы в качестве кухонного полотенца.

Войдя в свой дом, я не радуюсь, что он пуст. Папа, наверное, как обычно вкалывает на работе, а мама, как всегда, делает маникюр. Это не проблема. Мой отец много работает, поэтому ей не нужно об этом заботиться. В этом он немного старомоден. Мама занимается домашними делами, чтобы отцу было приятно возвращаться после работы. Все это мне кажется немного сексистским, но если им обоим нравится, то почему бы и нет? Я бы с радостью бросила работу, чтобы меня содержал красивый мужчина, который бы меня очень ценил. Кто бы отказался?

Быстро приняв душ, чтобы согреть замерзшую кожу, я надеваю теплые джинсы и непромокаемую куртку, а под нее толстый джемпер. Кладу свою рабочую одежду в сумку вместе с обувью и засовываю телефон в лифчик, чтобы он был более защищен. Дождь ничуть не утих, я совсем не жду этой поездки на работу. Теперь начинаю жалеть, что мамы нет дома. Мы делим с ней одну машину с тех пор, как полгода назад отец забрал у меня мою, спустя всего два месяца после ее получения. Вот почему я работаю сейчас. Пытаюсь накопить на собственную машину, чтобы мне было на чем ездить в следующем сентябре, когда поступлю в университет в Бостоне. По крайней мере, надеюсь попасть именно туда. Это как минимум в двух часах езды отсюда, что для меня достаточно далеко, чтобы жить собственной жизнью, но достаточно близко, чтобы я могла вернуться, если понадобится.

Что мне, скорее всего, нужно будет делать время от времени.

— Я рано, я бежала, мне нужно переодеться и присесть. — Я тяжело дышу после того, как врываюсь в кафе «У Кристал» и чуть не сталкиваюсь с этой самой Кристал — восьмидесятивосьмилетней женщиной. — Прости.

— Иди, — фыркает она и ведет меня в подсобку, где я поспешно переодеваюсь и трачу пять минут, чтобы собраться.

Завязываю волосы в пучок на макушке и возвращаюсь к кассе. Кристал бросает мне фартук, который я повязываю вокруг талии, и объявляет, что у нее перерыв. Смотрю, как женщина с серебристыми волосами исчезает в той же комнате, которую я только что освободила.

Затем принимаюсь за работу. Из-за отсутствия клиентов я могу проверить свой телефон. Вздыхаю, когда вижу несколько сообщений от друзей с просьбами пойти на вечеринку. Мне правда хотелось бы это сделать, но я заканчиваю только в девять. По графику я отвечаю за уборку.

Хейли, будучи потрясающей подругой, решает прийти и посидеть со мной, пока я работаю. Я очень благодарна ей за компанию.

— Дерьмовый день в школе? — спрашивает она, прислоняясь к стойке, пока я протираю поверхность.

— Такое чувство, что в данный момент вся наша жизнь поглощена учебой. Понимаю, что нам нужно много заниматься, но я просто не чувствую в себе большого интереса к этому.

Она кивает, слегка нахмурившись.

— Знаю. Сейчас все кажется таким серьезным. Особенно с тех пор, как в прошлом году мы провалили наши пробные экзамены несмотря на то, что сдали все школьные предметы. Было страшновато.

— Я хочу веселиться, но сейчас папа не выпускает меня после десяти. Он совсем мне не доверяет.

Она громко смеется, а я вздрагиваю от этого звука, так как не сказала ничего смешного.

— Извини, я просто вспомнила, как меня вырвало на его ботинки во время каникул.

Теперь моя очередь смеяться.

— Ты отвратительна. Это были его лучшие рабочие ботинки.

— Кого это волнует? Он конфисковал твою машину, помнишь? — Ее брови поднимаются, а глаза становятся шире и ярче.

— Кстати говоря, угадай, кто скоро пригласит тебя на свидание.

— Кто? — Пожалуйста, скажи Гаррет, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!

— Гаррет, естественно. Слышала, как он сказал Райли, что считает тебя хорошей девушкой.

Мое лицо вытягивается.

— Хорошей? Вряд ли парни будут так трепаться о кандидатке в жены.

— Он не похож на того, кто будет трепать языком. Это может стать началом чего-то особенного.

— Или катастрофы, — бормочу, отталкивая ее в сторону, когда входит клиент и направляется прямо к стойке. Я готовлю его заказ и наблюдаю, как он направляется к столику у окна.

— У нас осталось всего тридцать восемь недель до окончания учебы, потом я поступлю в Бостонский университет, а ты, моя «самая лучшая» подруга, поедешь в Лондон, чтобы продолжить свою карьеру певица. — Бросаю на нее долгий взгляд, прежде чем добавить. — Несмотря на то, что ни хрена не умеешь петь.

— Ой, да ладно тебе, ты же знаешь, я пошутила. Просто я романтизирую реальность. Я навсегда застряну в этой адской дыре и никогда не уеду. Вероятно, стану учителем, как мистер Диплок

Мое сердце сжимается, а глаза округляются от беспокойства.

— Хейли, ты достаточно умна, чтобы стать тем, кем захочешь. Не сдавайся.

— Сказала мисс «Легкие Пятерки».

Я закатываю глаза.

— В прошлом году я тоже провалила свои пробные, Хей.

— Лишь потому, что перестала стараться.

— То же самое относится и к тебе! На выпускных экзаменах ты была всего на одну оценку ниже меня. Четыре «четверки» и три «тройки» — это не то, чего стоит стыдиться.

— Неважно. — Она закатывает глаза и постукивает по телефону, который держит в руке. — Пожалуйста, брось работу пораньше и приходи на вечеринку. Разве ты не можешь просто сделать уборку утром? Мы можем повеселиться до одиннадцати, а завтра встать в пять, везде прибраться и сразу отправиться на занятия.

— Этому не бывать. Ни за что на свете я не проснусь раньше семи. Без шансов.

— Лентяйка. Сейчас я каждое утро встаю до семи вместе со своим младшим братом. Он просто невыносим, клянусь.

— Но такой очаровашка, — добавляю я. Она не может отрицать правду.

— Быть может, мне стоит принести вечеринку сюда.

— Не надо. Мне нужно сделать домашнее задание.

— Знаю. Что не так с учителями, которые задают домашку в первую неделю? Безумие.

Я также не могу отрицать и ее правду.

Она наклоняется над стойкой и целует меня в щеку, оставляя липкое пятно своего персикового блеска для губ.

— Я сваливаю отсюда. Согрею для тебя Гаррета.

Я собственнически рычу, что только заставляет ее гоготать, пока она уходит из кафе, не забыв показать мне средний палец на выходе. Когда мы вдруг стали такими... взрослыми? Не помню, чтобы у нас когда-либо раньше был такой серьезный разговор о наших оценках и планах. Она действительно выглядела взволнованной из-за своего будущего, хотя, вероятно, не больше, чем я из-за своего. Я лишь хотела бы понять, кто я такая и кем хочу быть до конца своей жизни.