Она закатывает глаза и откидывается на спинку стула, больше не щелкая меня по голове.

— Как скажешь.

— Да ладно, у меня едва хватает времени на тебя, а ты мой самый любимый человек в мире.

Ее угрюмость быстро сменяется радостью.

— Да, я знаю. Посмотрим фильмы вечером у меня?

Уф…

— Я слишком устала. Если ты дашь мне поспать, то соглашусь прийти.

— Мы идем праздновать твой день рождения на следующей неделе? Чувствую, что нам стоит повеселиться.

— Еще не решила. У меня такое чувство, что я буду слишком занята

Хейли щелкает меня еще раз, на этот раз по лбу.

— Это твое восемнадцатилетие! Мы должны веселиться, напиваться и знакомиться с парнями!

— Веселиться где? Мы все это уже делали.

— Тогда давай поедем в Лидс или еще куда-нибудь, сходим в потрясающее место. Давай сходим в гей-бар! Я всегда хотел пойти в гей-бар.

Я снова зеваю, одновременно потягиваясь всем телом. Я чертовски устала.

— А мы не можем сделать это на твой день рождения? Я бы предпочла остаться поближе к дому.

— Такая скучная.

— Я просто не вижу смыс... — Из коридора доносится громкий шум, который немедленно поднимает меня на ноги. Что, черт возьми, произошло на этот раз?

Айзек

Я морщусь при виде упавших стремянок и перекладываю сумки в руках повыше.

— Упс.

Дверь в столовую открывается, Хейли и Элоиза выходят со своими пакетами.

— Что случилось? — Они обе говорят одновременно.

— Сглаз. — Элоиза смеется и зажимает Хейли рот ладонью. — Нужна помощь?

— Я справлюсь. — Смотрю на огромные пакеты в каждой из моих рук. — Просто неправильно рассчитал расстояние между этой стороной и стремянкой.

— Повезло, что на ней никого не было, — бормочет она и смотрит на свою подругу, которая все еще зажимает рот после того, как ее сглазили. — Я помогу.

— Нет... — Пытаюсь я, но она уже хватает сумки с моей правой руки и несет их в учительскую. — Что ж, ладно.

Хейли хмыкает и похлопывает меня по руке, прежде чем указать на свой рот. Я знаю, что она просит меня освободить ее от этой детской шалости, но, честно говоря…

— Я не знаю твоего полного имени, поэтому ничем не могу помочь.

Она фыркает и следует за Элоизой, которая всего в нескольких шагах впереди.

— Где тот отважный парень со списком? — Спрашиваю я, когда мы идем по темному и тихому коридору.

— Он будет здесь завтра, чтобы все организовать. — Отвечает Элоиза и зевает в локоть, так как ее руки заняты сумками с костюмами.

— Ты переутомишь себя. — Говорю я ей, когда она зевает два раза подряд.

— Возможно, но это того стоит.

Я хмурюсь на ее улыбку и раздраженно качаю головой.

— Это не имеет значения. Мы справимся. Я почти ничего не сделал.

— Вы привезли костюмы, а завтра придете следить за детьми.

Я буду следить за детьми?

— Я буду следить за детьми?

— Что ж, вы только что вызвались добровольно. — Она хихикает вместе с Хейли и открывает дверь учительской. — Просто поставьте сумки в угол. Эйден справится с маркировкой. Он приведет их в порядок в три раза быстрее, чем это потребовалось бы нам. — Хейли рычит сквозь сжатые губы, ее глаза требуют освобождения. Элоиза отмахивается от нее и бросает свои сумки в угол. — Приятно, когда вокруг тишина. Я избавлю тебя от этого, когда у меня перестанет кровоточить из ушей. — На это я смеюсь. Видно, что они были подругами долгое время, потому что, хоть Хейли и ведет себя оскорбленно, то, как она смотрит на свою подругу, говорит о том, что она очень заботится о ней и находит ее оскорбление забавным.

— Вы обе готовы к ночи страха? — Ставлю свои сумки на землю и разглаживаю рубашку.

— Перестань тыкать в меня, — рявкает Элоиза на Хейли, которая только начинает делать это чаще, целясь в плечо, щеку и практически в любое место, которое выглядит мягким и чувствительным. — Эмм… думаю да. Нужно о многом позаботиться. Миссис Кэри работает над сценариями и музыкой; задействованы практически все учителя в школе. Нам нужно как можно скорее закончить оформление, чтобы мы могли начать репетировать. — Она хлопает свою подругу по руке, и довольно скоро они обе шлепают по воздуху между собой, как пара кошек. Я продолжаю идти, поскольку, вероятно, лучше держаться подальше от этого. — Хорошо, хорошо! Хейли Джорджия Уэстбрук. Счастлива?

Хейли разминает челюсть и взволнованно кивает.

— Да, но теперь я не знаю, что сказать.

— Вот и хорошо. — Элоиза тычет пальцем в подругу и поворачивается обратно ко мне. — Вы уверены, что вас устраивает ваша роль?

Так ли это?

— А у меня есть выбор?

— Не-а.

— Тогда, думаю, мне придется это сделать.

Она толкает Хейли локтем и смеется.

— Почему все не могут быть такими же легко соглашающимися, как он?

— Я все равно не буду девушкой-призраком.

— Я уже нашла лучшую кандидатуру на роль девушки-призрака! Я говорила тебе об этом вчера.

— Оу...

Элоиза снова зевает и замирает на секунду.

— Я так устала. Клянусь Богом, я могла бы лечь спать прямо здесь.

— Может, тебе стоит пойти домой? — предлагаю я и тут же жалею об этом, когда ее глаза, горящие решимостью, сжигают меня дотла. — Или нет. Это твой выбор.

— Я в порядке. Мне позволено жаловаться на усталость, потому что я действительно устала, но это не значит, что я собираюсь сдаваться.

— Я бы убила за сэндвич с беконом прямо сейчас, — рандомно вставляет Хейли и потирает живот. — С кетчупом и маслом, и обязательно на одном из этих хрустящих роллов. Знаете? Те, что хрустят, когда их кусаешь.

Отлично, теперь я проголодался.

— Сходи пообедать. Мне нужно вернуться в зал. — Элоиза подталкивает подругу к выходу. — Позвони мне позже.

— Не забудь запланировать что-нибудь на свой день рождения! — кричит Хейли, пятясь от нас.

— Хорошо, — легкомысленно отвечает Элоиза, водя большими пальцами по экрану телефона. Мы проходим в тишине несколько шагов, прежде чем она останавливается и чертыхается. — Извините, я только что закрыла кое-что, что мне нужно было открыть. — Я стою и жду, и понимаю, что нет никакой причины, по которой я должен стоять и ждать.

Но жду.

Почему?

— Я должен идти.

Элоиза смотрит на меня и наклоняет голову, по-видимому, сбитая с толку тем, что я только что сказал.

— Если только тебе что-нибудь не нужно?

— Нет, я просто забыла, о чем хотела вас спросить. — Что ж, это объясняет выражение лица.

— Ты хотела меня о чем-то спросить? — Теперь мне интересно.

Она чешет шею и оглядывается по сторонам, словно желая, чтобы ответ появился сам собой.

— Да, это не могло быть чем-то важным. — Она качает головой и начинает идти, снова не отрывая взгляда от телефона. — Поговорим позже, мистер Прайс.

Мое тело напрягается, сердце болезненно бьется в течение нескольких секунд. Я не могу расшифровать боль или причину ее появления.

— Поговорим позже, мисс Блэкберн.

Она машет мне рукой и неторопливо уходит, ее мысли витают в другом месте.

Наблюдаю, как она исчезает за двойными дверями коридора, боль возвращается. Она острая и раздражающая. Такая, какой я никогда раньше не чувствовал.

Мне следует начать питаться правильнее; такое чувство, что это может быть мое сердце.