ГЛАВА 16

Мия

С той минуты, как Коди высадил меня у дома, я запираюсь в своей спальне.

Нико не сказал мне ни слова с тех пор, как Тео снял парашют, и я не знаю, что с этим делать. Он то горячий, то холодный, то тянет, словно хочет меня, то толкает, словно не хочет. Это похоже на игру, но я не знаю, во что мы играем. Я не знаю правил и не знаю, выигрываю ли я.

Мои бедра дрожат, когда я вспоминаю поцелуй. Кружевная ткань между ног такая мокрая, что становится не по себе.

Он поцеловал меня в ответ.

Он поцеловал меня.

Еще один тревожный укол похоти усиливает потребность в освобождении. Я не могу продолжать это делать. Я не могу продолжать играть со своим телом, думая о Нико. Это неправильно... но так приятно, когда возникает это чувство.

Я поднимаюсь с пола, раздеваясь, чтобы пойти в душ, потому что скоро начнется семейный ужин, но вместо того, чтобы войти в ванную, я заползаю на свою кровать.

Только в последний раз.

Мое тело гудит от первобытного, дикого возбуждения, дыхание вырывается неглубокими толчками. Одна только мысль о том, что губы Нико так настойчиво работают с моими, заставляет меня быть на грани разрядки. То, как его пальцы перебирают мои волосы, как он прикусывает мою губу, углубляя поцелуй... как будто он сидит в первом ряду и знает, чего я хочу, что мне нравится.

Я провожу рукой по животу, подрагивая на кровати, когда касаюсь щекочущего места, а затем погружаюсь в подушки, обводя свой клитор. Я уже близко, на грани, готова упасть. Боже, я разрывалась по швам, когда Нико целовал меня.

Разве такое вообще возможно?

В голове возникает его образ, нависающий надо мной; его голодные глаза и татуированная грудь, когда он входит в меня, нагнетая и выходя. Я представляю, как он шепчет мне на ухо, его тон низкий, хриплый и требовательный.

Ты почти у цели, не так ли? Кончи для меня, детка. Освободись.

Это все, что требуется для оргазма, который наваливается на меня со всех сторон. Моя спина отрывается от кровати, и мой стон рикошетом отражается от стен. Я представляю, как Нико наклоняет голову и пьет этот стон, пока он продлевает мой оргазм, выжимает из меня все до последней капли удовольствия, пока я не окажусь в бреду от перевозбуждения.

Я не открываю глаза, задерживаясь на зрительных ощущениях. С болью я разобралась, но поняла, что чувство удовлетворения длится недолго. Максимум через несколько часов я снова буду нуждаться в прикосновениях Нико.

***

VIP-вечеринка начинается в шесть часов вечера. Коди заехал за мной, одетый в черный смокинг, его волосы были убраны назад и собраны в пучок.

— Мы можем заехать в магазин, пожалуйста? — спрашиваю я, когда он заканчивает рассказывать мне, что сегодня в меню.

Если Нико хочет играть в игры, то и я могу.

— Зачем? Что тебе нужно?

— О, эм... это просто кое-что, что я хочу подарить Нико позже.

Он щелкает индикатором, останавливаясь у заправки.

— Что именно, Жучок?

— Увидишь, это небольшая внутренняя шутка.

Я забегаю внутрь и осматриваю полки. Преисполненная гордости за свою умную идею, я расплачиваюсь с кассиром, запихиваю покупки в сумку и возвращаюсь в машину.

Мы приезжаем в Кантри Клаб последними. Ну, почти. Нико нигде нет, и я не заметила его машины, хотя у него их три, а я знаю только две, так что, возможно, он здесь.

Фойе служит местом встречи и знакомства, где мы проводим полчаса, общаясь с изысканной публикой.

Я поражаюсь тому, как зрело и красноречиво троица обсуждает политику с представителями высшего класса.

Не каждый день они показывают себя с такой стороны.

Логан приходит пожаловаться, что моя сестра завалила его телефонами, прося попозировать для очередной обложки — продолжения Сладких истин. Прежде чем мы успеваем начать разговор, Кэссиди отмахивается от него, и он оправдывается. Я наблюдаю, как он обхватывает ее за плечи и целует в висок, прежде чем обратить внимание на мужчину, с которым разговаривает Кэсс.

Его место занимает Тео, единственный Хейс, с которым меня не познакомили должным образом до сегодняшнего дня. У него такое же чувство юмора, как у Конора, и он немного похож на Кольта с этими яркими, оценивающими глазами. Думаю, от него не ускользнет ни одна деталь.

— Мия! — радостно восклицает Моника Хейс, устремляясь к нам. Ослепительная улыбка растягивает ее розовые губы, прежде чем она целует меня в щеки. — Это прекрасное платье, дорогая. — Она берет меня за руку и кружит вокруг себя. — Ты готова играть завтра?

— Да, я репетировала всю неделю.

— Отлично! — она нежно сжимает мою руку. — Я не могу дождаться. Моя мама уже несколько месяцев поет тебе дифирамбы.

— Преувеличение, — говорю я с улыбкой. — Все это.

— Не нужно быть такой скромной. — Ее глаза пересекают комнату, где маленький Ной только что начал плакать на руках у няни. — Я лучше пойду и посмотрю, смогу ли я помочь. — Она бросается прочь, выхватывая внука из рук няни, словно не доверяя ей свою работу.

— Ты позвонила папе, чтобы сказать, что прыгнула? — спрашивает Коди.

— Пока нет. В эти выходные они участвуют в гонках в Азербайджане, а там уже поздно. Я позвоню ему завтра. Хотя сомневаюсь, что он мне поверит.

— У тебя будут доказательства, — говорит Конор, подходя к своей спутнице. — Один из инструкторов, который прыгал с тобой и Нико, сделал фотографии. Мы получим их на следующей неделе.

— Тот пируэт, который вы сделали в воздухе, был крут. — Шон останавливается рядом с нами вместе со своим мужем Джеком. — Коди сказал, что ты боишься высоты. Почему ты прыгнула?

— Почему? — отвечаю я, сдерживая улыбку. — Я не против высоты. Только прыгать я не могу, но вы все выглядели так, будто вам было очень весело там... — я прерываю разговор, мельком взглянув на Нико, когда он входит в здание.

Наши глаза встречаются, и он медленно берет меня в руки, как всегда, дюйм за дюймом, словно смакуя каждую секунду. Мои хаотичные чувства заставляют сердце учащенно биться, когда он приближается к нашему маленькому собранию. Я молча, открыто смотрю на него, и прошло не менее пяти секунд с тех пор, как я замолчала.

— Как только мы сели в самолет, я умоляла Нико вернуть меня на землю.

— Ты не хотела спускаться обратно на самолете, — говорит Нико. — Ты бы сказала «красный», а не «желтый» и «оранжевый».

— Красный? — спрашивает Коди.

— Она сказала, чтобы я не позволял ей отступать, но пробормотала «нет», а я не хочу делать это без остановки во время инструктажа по безопасности, поэтому я выбрал безопасное слово, которое она могла бы использовать, если бы действительно хотела остановиться.

— Я использовала его. Только немного поздновато.

Нико расправляет плечи, когда я улыбаюсь ему, его поза напряжена, челюсть плотно сжата. Улыбка сползает с моего лица, как будто я падаю с обрыва.

Они рассказывают о том, как я кричала по дороге вниз и какие сальто мы делали, но я в этом не участвую.

Неужели я была наивна, думая, что Нико будет заинтересован после того, как он поцеловал меня в ответ? Я не планировала его целовать. Это просто произошло. Накачанная адреналином, я потянулась к единственной вещи, которую так сильно хотела.

Кто-то стучит вилкой по хрустальному бокалу — сигнал для всех занять свои места. Коди ведет меня туда, пока Моника стоит на сцене и благодарит людей за их выгодные пожертвования. Я никогда не была гостьей на балах Моники, но много слышала от тройняшек. Они редко посещают вечерний ужин в пятницу, поэтому я знаю больше о том, что произойдет завтра.

Сегодня зал не заполнен даже наполовину, но аура важности окружает каждого присутствующего. Я благодарна тому, кто разработал план рассадки, когда сажусь напротив Нико. Через десять секунд я уже не так благодарна. Его лицо искажается в выражении отвращения, а челюсть сжимается, когда он ловит мой взгляд.

Он поцеловал меня в ответ. Почему он так раздражен?

Ужин подает целая армия нарядных официанток в черно-белых нарядах. Одна из них, высокая темноволосая девушка, привлекает внимание Коди, когда ставит перед ним тарелку.

— Мне кажется, она слишком молода для тебя, — говорю я, когда его взгляд провожает ее в сторону кухни. — Ей на вид около шестнадцати, Коди. Веди себя хорошо.

Он усмехается, перекладывая соленые грибы, которые мне не нравятся, из моей тарелки в свою.

— Ты выглядишь примерно на двенадцать, Жучок. Расслабься, я просто наслаждаюсь видом.

— Я не напрягаюсь, но... не знаю. Может, попросить документы? Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

Он снова смеется, проводит рукой по моим плечам и притягивает меня ближе, шепча на ухо.

— Я думаю, Нико слишком стар для тебя, но это не мешает тебе пялиться, не так ли?

— Я... Прости, — тихо заикаюсь я, изо всех сил стараясь не смотреть на Нико, хотя чувствую его взгляд. — Я...

— Я знаю, — шепчет он, прежде чем я успеваю склеить связное предложение. — Он горячий, правда? — он ухмыляется, отодвигаясь. — Ешь. Уже остывает.

Я тыкаю в мясо, мои глаза сами собой притягиваются к горящему взгляду Нико. Он смотрит между мной и Коди, и его брови трудно расшифровать. Я сосредоточиваюсь на своей тарелке, проталкиваю несколько кусков мяса в горло и промываю их спринтером.

Раздражение просачивается в мое сознание, как аккумуляторная кислота, и идея, которая возникла у меня в машине, меняется. Нико все равно получит то, что я ему купила, но исполнение будет другим.

Подается десерт: шоколадный брауни с шариком ванильного мороженого. Официантка ставит перед Нико тарелку, и он роняет вилку, издавая при этом много ненужного шума.

Я поджимаю губы, чувствуя себя меньше и злее пчелы, открываю свой клатч, затем тянусь к тарелке Нико. На ее месте я оставляю пакетик с арахисовым M&Ms.

— Ты бы предпочел это, не так ли?

Он смотрит на меня пристальным взглядом, его пальцы сжимаются в кулак на столе. Впервые я не отворачиваюсь. Сердце бешено колотится в груди, колени дрожат под столом, но я не отворачиваюсь.