ГЛАВА 10

Нико

Я бью кулаком по спинке пассажирского сиденья, когда Мия исчезает в доме. Ее залитое слезами лицо задерживается в моем сознании. Мне так неуютно в собственной гребаной голове, что хочется ее оторвать.

Осознание того, что моя извращенная личность, слишком быстро переходящая к выводам, и вспыльчивый характер — вот причина ее расстройства, сводит меня с ума.

Я больше никогда не хочу видеть, как эта девушка плачет. Я никогда не хочу видеть, как дрожит ее подбородок, а большие глаза наполняются слезами.

— Ты собираешься пойти за ней или...? — спрашивает водитель.

Подголовник пассажирского сиденья раскололся на две части под моим кулаком, а обеспокоенный, испуганный взгляд парня, заглядывающего в зеркало заднего вида, говорит мне, что он будет более чем рад, если я уберусь к черту из его машины. Он не может быть старше меня, но он вдвое меньше меня. Сомневаюсь, что он попытает счастья, пытаясь вытолкать меня.

Я достаю из бумажника пачку наличных, чтобы оплатить проезд и возместить ущерб.

— Девятнадцать-одиннадцать-шесть Порт-Рэмси-Уэй.

— Это слишком много, чувак. — Он постукивает по счетчику, где стоимость проезда еще не достигла и двадцати баксов. — Кроме того, она уже заплатила.

— Тогда тебе заплатят дважды. Остальное — за ущерб. У меня нет сил спорить. Возьми и отвези меня домой, хорошо?

— Да, хорошо, — хмыкает он, делая радио достаточно громким, чтобы я мог разобрать «Scrubs» группы TLC, но не настолько громким, чтобы помешать ему говорить. — Хочешь разбить окно или два? Проколоть шину? Ну, знаешь... получить свою выгоду и расслабиться.

Я оставляю это без комментариев, срывая розовую оберточную бумагу с подарка. Я ударяюсь головой о спинку сиденья, когда достаю пластинку, которую подарила мне Мия. У меня дома есть этот альбом, но у меня точно нет автографа группы с надписью «Dream on, Nico» на лицевой стороне.

Я понятия не имею, как ей удалось это сделать. Должно быть, это стоило целого состояния и кучи услуг, если только она не дружит с группой.

Даже разгромив всю машину, я не смогу избавиться от плохого настроения. Я уверен, что Мия не имела в виду ничего такого, но этот подарок, его идея... черт. Такое ощущение, что она специально выжимала из этой ситуации все до последней унции унижения, пытаясь поставить меня на место.

Отличная работа.

Я думал, что раскусил ее. Дважды. Но оба раза я ошибался. Она совсем не похожа на Кайю, и уж точно не такая бесхребетная, какой я ее считал, раз ей удалось так сильно подорвать мою уверенность.

Я хватаю телефон и сообщаю Тоби, что не присоединюсь к ним в Q. Затем пишу Коди.

Пусть лучше он узнает от меня, чем от Мии.

Я: Я заставил твою девочку плакать.

И я никогда не чувствовал себя таким грубым человеком.

Кайя сто раз выплакивала глаза, но ее слезы никогда не задевали меня так, как слезы Мии. По сравнению с этим удар по яйцам — просто прогулка по парку.

Вместо сообщения на экране высвечивается входящий звонок — мой брат слишком нетерпелив, чтобы перебрасываться сообщениями.

Я глубоко вдыхаю, прежде чем ответить.

— Что ты сделал? — Коди сжимает трубку. — Почему ты вообще был с ней? Она со своей сестрой!

— Уже нет. Айша предпочитает Тоби. Она бросила Мию и меня... Я сделал поспешные выводы. Почему ты не сказал мне, что она та девушка, которую Ашер чуть не изнасиловал в прошлом году?

— Потому что это не твое дело и не моя история. Что ты сделал?!

Я подавляю вспыхнувшее во мне раздражение. Коди имеет право злиться.

— Джастин Монтгомери был весь в ней в Тортуго. Она не оттолкнула его, но бросила на меня взгляд, который Кайя всегда делала, когда позволяла придуркам прикасаться к себе...

— А ты думал, она такая же, как твоя бывшая. Черт! Это не так. Она немного неловкая и едва держится на ногах, Нико. — По мне, так она прекрасно держит себя в руках.

— Она робкая и не умеет противостоять, — продолжает он, его тон граничит с криком. — Она совсем не похожа на Кайю.

— Да, я понял это, когда она объяснила, почему не оттолкнула Джастина. Потом она рассказала мне об Ашере. — Я щипаю себя за переносицу. — Слушай, просто проверь ее, ладно? Я привез ее домой.

— Ты извинился?

— Я пытался. Она мне не позволила.

— Ты невыносим! Я знал, что ты найдешь способ причинить ей боль. Я просто предположил, что ты трахнешь ее, когда сказал, что она великолепна.

Он в сотнях миль от меня, но его слова долетают до меня, ударяя прямо в нутро. Коди сильно изменился за последние несколько лет. Из беспечного, глупого ребенка он превратился в мужчину, который не только имеет принципы, но и действует в соответствии с ними.

В этом плане он похож на меня больше, чем любой другой Хейс. Хотя и не такой вспыльчивый. Это Кольт.

— Она твоя, Коди. Ты мой брат. Я бы не стал ее добиваться, какой бы красивой она ни была. Прости, что расстроил ее, ладно? Я не хотел, чтобы ты узнал об этом от нее первым.

Коди насмехается.

— Она ни черта мне не скажет. Она будет слишком бояться, что мы поссоримся.

— Слишком поздно для этого.

— Чертовски верно. Просто держись от нее подальше. Ей не нужно твое дерьмо. Ей и так хватает забот.

Он обрывает звонок, не давая мне вставить ни слова. И снова я чувствую себя неуютно в своей собственной голове. Я никогда не спорю со своими братьями. Конечно, мы не согласны, но я никогда не выводил никого из них из себя так, как Коди сегодня.

Это только показывает, как сильно он заботится о Мие. Может, он и не торопится, но он серьезно относится к ней. И мне нужно дать этой мысли окончательно укорениться.

— Мы на месте, — говорит водитель, вырывая меня из раздумий. — Это твой дом, чувак?

— Да.

Он качает головой, глядя на трехэтажную виллу, которую я называю домом.

— Мне больше не жалко брать твои деньги. — Он поворачивается на своем сиденье и протягивает мне свою визитку. — Позвони мне, если тебе когда-нибудь понадобится подвезти.

Я беру карточку, собираясь уходить, но что-то на сиденье привлекает мое внимание. Павлинье перо лежит скомканным, стебель сломан в двух местах.

Мгновение спустя я уже у себя дома, перо у меня в руке, а в голове — сомнительная идея.