Я сделала глубокий вдох.

Найт позвал меня.

— Детка.

Я посмотрела на него и увидела, что он смотрит на меня. Или, точнее, на мою руку, которая мертвой хваткой вцепилась в подлокотник двери.

Его взгляд остановился на мне, и он заявил.

— Во-первых, я за рулем с двенадцати лет. Я знаю, что делаю, так что можешь перестать пытаться слиться с машиной, расслабься и получай удовольствие. Во-вторых, я должен знать, куда еду.

— Ты водишь машину с двенадцати лет? — спросила я.

Он не ответил. Вместо этого он спросил в ответ:

— Куда я направляюсь?

— Кэпитал Хилл.

Он отвернулся, повернул налево, и я дала ему свой полный адрес.

Никто не разговаривал, пока он ехал по улицам так, словно пытался установить рекорд скорости на участке от центра Денвера до Кэпитал-Хилл. Я попыталась «расслабиться и получить удовольствие». У меня с треском провалилась эта попытка, но мне удалось оторвать руку от подлокотника, хотя во время молитвы я сцепила обе руки на коленях.

Мы заехали в мой квартал, и он нашел необычное место для парковки ночью, днем или в любое другое время на улице через два дома от моего дома. Однако это было не место как парковка. Скорее, проход. Тем не менее, на одном дыхании, со скоростью, от которой мое сердце подкатило к горлу, при параллельной парковке он втиснул свою дорогую машину на такое место, которое, я была уверена, ей не подойдет, но каким-то образом вписалась.

Я закрыла глаза, глубоко вздохнула и повернулась к нему, чтобы поблагодарить, радуясь, что ночь закончилась, и радуясь тому, что я провела с ним время.

Но мой взгляд упал на его спину, когда он выходил из машины.

— Дерьмо, — прошептала я, не уверенная, что мне нравятся его своеобразные проявления джентльменства. Он решил подвезти меня. Не оскорбляя меня и подметил, что мне это необходимо. Защищая меня от того, что я могла бы увидеть в спальне. Джентльмен и Найт как-то не сочетались. Меня это озадачило, потому что я знала, что не должна забивать себе голову, учитывая, что это был единственный раз, когда я была в его присутствии, но я также знала, что буду забивать себе голову не только этой ночью.

Я расстегнула ремень безопасности. Моя дверь открылась, его длинные пальцы обхватили мой локоть, и я вышла. Он захлопнул дверь и повел меня к тротуару, но остановил нас обоих.

Я подняла на него глаза, собираясь сказать, что благодарна ему за поездку и за внимание, и за то, что он не обязан провожать меня до моего дома, но слова не шли с языка. Это было потому, что его взгляд был направлен вдоль квартала, и я посмотрела туда же, куда и он.

В те времена, когда экономика была на высоте, моя улица процветала. Дома были отремонтированы, перекрашены и прекрасно озеленены. Два убогих многоквартирных дома обвалились, и на их участках можно было построить шикарные, модные кондоминиумы. Автомобили на улице были новыми. Может, и не роскошными, но и не экономичными, и атмосфера была спокойной. В этих домах и кондоминиумах жили семьи или пары с двойным доходом. Они заботились о них, и это отражалось на всем квартале.

За исключением моего многоквартирного дома, который Найт и осматривал. Он был старым. Никто не задумывался о том, как он будет выглядеть, когда его построят. Никто не заботился о том, как за ним теперь ухаживать. Это было бедствием для района. Хорошо, что арендная плата была низкой, и к ней прилагалось место для парковки. Плохо было то, что соседи ненавидели это место, ненавидели арендодателя, а иногда, по ассоциации, ненавидели арендаторов, в том числе и меня.

Теперь, как ни странно, Найт пристально смотрел на него, и снова его лицо ничего не выражало, но его созерцание было глубоким.

— Найт, — тихо позвала я. Его голова слегка дернулась, и он перевел взгляд на меня. — Тебе не обязательно провожать меня до моего дома. Я в порядке. Спасибо, что привез меня домой.

Он не ответил и снова полностью проигнорировал меня, когда, все еще держа меня за локоть, повел нас к моему дому.

— На самом деле, — продолжала я, пока мы шли, — Это хороший район.

Я как будто ничего не говорила. Не сводя глаз с моего дома, он продолжал двигаться, его пальцы крепко сжимали мою плоть.

Я вздохнула и сдалась. Это было не так уж далеко, и скоро все закончится.

Мы поднялись по ступенькам к двери, и Найт остановил нас.

Я подняла на него глаза, чтобы еще раз поблагодарить, но он заговорил раньше меня.

— Введи код, детка.

Я уставилась на него и спросила.

— Код?

Он мотнул головой в сторону клавиатуры у двери.

Я посмотрела на клавиатуру, понимая, что она не работает, потому что не работала уже полгода. Я подняла руку и толкнула незапертую дверь. Когда я это сделала, могу поклясться, что услышала тихое шипение, похожее на раздраженный выдох, но когда моя голова быстро повернулась к нему на звук, он просто протащил нас сквозь толпу.

Когда мы оказались внутри, он остановил нас. Он посмотрел на меня сверху вниз и сказал.

— Детка, пожалуйста, скажи мне, что ты живешь не на первом этаже.

Это было странно, и я посмотрела в коридор на двери квартир на втором этаже.

Я посмотрела на него и ответила.

— Нет, на последнем.

— Слава Богу, — пробормотал он.

Он повел нас, разглядывая первую лестницу, на которой была натянута веревка, а к ней было прикреплено небрежно напечатанное от руки объявление с надписью «Не используется». Затем Найт повел нас к лифтам, но его шаги замедлились, когда он увидел небрежно написанную от руки табличку с надписью “Не работает”. Я определенно услышал его вздох, когда он повел нас к другой лестнице и поднялся по ней.

Я не знала, что с этим делать, но это меня немного разозлило. Я имею в виду, он ясно дал понять, что знает, откуда я родом, и это не страна просторных гостиных и Астон Мартинов. Может, мое здание и было дерьмовым, а арендная плата относительно дешевой, но оно также находилось в относительно безопасном районе, так что арендная плата была не такой уж дешевой, и, следовательно, арендаторы были довольно крутыми. Например, пока мы поднимались по лестнице, не было никаких шумных вечеринок (в отличие от его дома), и все было тихо и умиротворенно.

Мы поднялись на третий этаж, и он повел меня по коридору, хотя это я вела нас к своей двери. Я случайно взглянула на него и заметила, что он запрокинул голову. Я сделала то же самое, и я увидела, что дальше по коридору три лампы из пяти не горят. В холле, по понятным причинам, было темно. Я звонила по поводу этой ситуации четыре раза (как и по поводу лифта, системы безопасности и лестницы), но ничего не было сделано. Поэтому я перестала звонить и решила сама поменять лампочки, в конце концов, когда у меня выдалась свободная минутка.

Мое тело качнулась в сторону двери, и Найт повел нас к ней и остановил. Я порылась в сумочке, доставая ключи, и мои губы приоткрылись, когда его пальцы сомкнулись на них. Он взял их у меня из рук и, словно обладая шестым чувством, выбрал нужный. Он вставил его в замок, открыл дверь, зашел внутрь и нажал на выключатель, чтобы зажегся верхний свет.

Он схватил меня за руку, втащил внутрь и закрыл дверь, но поставил меня сбоку от нее.

И снова, как ни странно, он посмотрел мне в глаза и приказал.

— Не двигайся.

Я моргнула.

Он пошевелился.

Я смотрела, как он проходит через мою двухкомнатную квартиру на кухню, которая была такой же открытой, как и у него, и разделена короткой барной стойкой. Он включил свет и огляделся, хотя мог видеть все (почти все) из гостиной. Оставив свет включенным, он вышел. Он открыл дверь в ванную, включил свет, просунул свое туловище и заглянул внутрь.

Что, черт возьми, он делал?

Снова оставив свет включенным, он развернулся и направился в мою спальню.

— Эм... Найт? — мое тело дернулось, и я позвала, но он не колебался. Зажегся свет, и он исчез за дверью.

Серьезно, что за чертовщина?

— Найт? — позвала я, сделав два шага в сторону своей квартиры, но он появился снова и направился ко мне своими длинными шагами, его лицо оставалось бесстрастным, но он пристально смотрел на меня.

Он остановился передо мной и протянул мне ключи.

— Ты в порядке, — заявил он, когда я взяла их. — Приятно познакомиться, Аня.

А... что?

Его взгляд метнулся к двери. Он как-то странно прищурился, словно вид моей двери вывел его из себя не совсем понятным образом. Он снова посмотрел на меня, и его глаза сузились, но раздраженный взгляд не исчез.

Он пробормотал.

— Господи.

Я уставилась на него в замешательстве. Или, лучше сказать, в глубоком замешательстве.

Прежде чем я успела задать вопрос, хотя и не была уверена, что задам, он вышел за дверь. Он остановился на пороге и обернулся, его взгляд остановился на мне, и он приказал.

— Запри это за мной, детка. Бессмысленно, но хоть что-то.

Затем он ушел.