— А твои родители знают, что Ник…?

Найт перебил меня.

— Я защищаю их от дерьма Ника, но, кроме этого, мои родители знают все, Аня. Я говорил тебе, что у меня хорошая жизнь, и, если не считать ежедневных головных болей, которые у всех бывают из-за работы и прочего дерьма, это так. И когда я говорю «все», я имею в виду все. То, как они познакомились, когда Карлу нужно было прибраться за ней, это не Оззи и Гарриет. Они знают, что у меня есть девушки. Они знают, что не только этот клуб, недвижимость, которой я владею, но и этот бизнес помогают им жить в их доме на Гавайях и позволяют им жить хорошей жизнью. Ты можешь подумать, что это ненормально, но с моей жизнью, с моей семьей это не так. Они гордятся мной, они верят в то, что я делаю, и они не стесняются говорить мне об этом.

Я сделала глубокий вдох, и Найт наблюдал, как я это делаю.

Затем я поделилась:

— Я боюсь, что на меня упадут здания, когда я нахожусь на подземных парковках.

От моих слов все его мощное тело дернулось.

Затем он спросил:

— Что?

— Я знаю, это иррационально, но это правда. Дерьмо случается. Моих родителей убили во время угона машины. Итак, я знаю. Какой-нибудь архитектор ошибется со своим компасом или... что бы там ни было, произойдет авария. Здание рухнет мне на голову.

— Аня… — прошептал он.

— И, — продолжила я, перебивая его, — Я боюсь лифтов. Я захожу в них и, если не могу сосредоточиться на чем-то другом, все, о чем я могу думать, это о том, что они сбросят меня вниз и я разобьюсь насмерть. Я никогда не пользовалась лифтом в своем доме. Ты живешь на пятнадцатом этаже. Я в хорошей форме, но это... нет.

Найт на мгновение замолчал, а потом тихо спросил:

— Детка, зачем ты рассказываешь мне все это дерьмо?

— Потому что ты только что раскрыл мне все свои секреты. Я подумала, что должна отплатить тебе тем же.

При моих словах он мгновенно опустил голову, чтобы рассмотреть свои ботинки, но я знала, что он их не видит, потому что увидел, как он закрыл глаза, опускаясь вниз.

— Найт?

Он вскинул голову и прорычал:

— Сюда.

Я подошла к нему, и в двух шагах от меня он вытянул руки, его пальцы крепко сжали мои бедра, и он притянул меня к себе, обхватив руками. Одна его рука по-прежнему крепко обнимала меня за талию, прижимая к себе, в то время как другая скользнула вверх и запуталась в моих волосах.

Не сводя с меня пристального взгляда, он прошептал:

— Ты в порядке с этим дерьмом?

— Признаюсь, это шокировало меня. Но ты сказал, что, если я услышу какую-нибудь хрень, я должна прийти к тебе, и ты все объяснишь. Ты объяснил, и сделал это тщательно. Но, в конце концов, я та женщина, которая тебе нужна, Найт. Я была создан для тебя такая, какая я есть. Чего ты не понимаешь, так это того, что ты мне подходишь таким, какой ты есть. Я понимаю это, милый. И я поняла это уже давно.

Я не успела договорить «давно», но как раз перед тем, как его рука, зарывшаяся в мои волосы, наклонила мою голову в одну сторону, в другую, и его губы прижались к моим.

Затем он начал поглощать, а я держалась, как обычно, как всегда, наслаждаясь поездкой.

Он оторвал свой рот от моего, но скользнул губами по моей щеке к уху, прижимая меня к себе так крепко, что казалось, он никогда меня не отпустит, и прошептал:

— Черт, я люблю тебя.

— Я знаю, милый. Я тоже тебя люблю. И раз уж мы делимся секретами, ты должен знать, что я поняла это, когда ты укрыла меня одеялом. -

Он поднял голову и поймал мой взгляд.

— Что?

— Наше первое, очень долгое, очень странное, очень насыщенное свидание. Я заснула, а когда проснулась, ты укрыл меня одеялом. С тех пор, как умерли мои родители, никто не беспокоился о том, что я могу простудиться. До тебя. В глубине души я знала, что мужчина, который подумал бы об этом и предпринял что-то в связи с этим, что заставило меня улыбнуться, был тем, кто мне нужен. Я поняла это только... только сейчас. Но, знаешь... ты должен знать.

Он усмехнулся мне, но пробормотал:

— Никогда не выброшу это одеяло.

— Только попробуй, я повалю тебя на землю.

Я почувствовала, как его тело прижалось к моему, и улыбнулась ему.

Моя улыбка угасла, и я прошептала:

— Еще кое-что, что ты должен знать, милый, и мне очень жаль, но Ник договорился об этом с Дрейком Нэйром. Он был на улице возле моего дома. Он наблюдал за этим. Он не подходил ко мне близко, но Нэйр сказал, что Ник разговаривал с ним. И по тому, как Ник наблюдал за мной, я поняла, что это он все подстроил.

Я видела, как Найт резко вздохнул, и раздраженно выдохнул.

— Прости, детка, — пробормотал он.

— Мне тоже, но это уже сделано, так что неважно.

— Не все равно. Перекладываю это дерьмо на Карла.

Наклонив голову, Найт начал перебирать пальцами мои волосы, отвечая:

— Я разбирался с этим. Больше не разбираюсь. Карл знает, что Ник настолько вляпался, что сойдет с ума. Держись, детка. А еще он пристегнет свою задницу к сиденью авиалайнера через пять минут после того, как я поделюсь, и прилетит в Денвер, чтобы надрать своему парню новую задницу.

Я моргнула.

Губы Найта подергивались.

— Просто, чтобы ты знала, Карл был мускулистым местным здоровяком. Единственный способ, которым он смог оторвать мою маму от ее сутенера, - поиметь его. Что он и сделал. Карл хороший человек, но это не значит, что он чист. Он большой, хорошо сложенный, и он умел и до сих пор умеет позаботиться о себе. У Ника не было привычки наезжать исключительно на меня. Карл умеет заставить его держать себя в руках. Ник не пойдет по пути Карла, и самое меньшее, что он сделает, это позаботится о том, чтобы это дерьмо больше не просачивалось к нам с тобой. И Карл, вероятно, будет очень зол, что я скрыл от них то, что у меня есть, и он будет громко заявлять об этом. Ты рядом, не принимай это близко к сердцу. Он будет набрасываться на меня, но он никогда не обидит женщину и не выведет ее из себя напрямую. После того, как он порвет меня на куски, ты окажешься рядом, клянусь Богом, детка, он повернется к тебе и предложит угостить пивом и помассировать ноги.

Я начала хихикать.

— Это не шутка, — сказал мне Найт.

Я захихикала еще сильнее.

Найт наблюдал за мной, улыбался, и его пальцы пробежались по моим волосам.

Я прижалась ближе.

Его улыбка погасла, и он мягко сказал:

— Ладно, детка, ты все поняла. Теперь я даю тебе слово, что это все, но это также все, что ты получишь. Это дерьмо, девчонки, русские, это мое дело, а не моя жизнь. Ты моя жизнь. Это не имеет значения, кроме того, что я должен делать, чтобы поддерживать ее, что отнимает у меня время и энергию. Ты не новая лучшая подруга для пятидесяти семи сук. Для тебя этого не существует. Рэш, он крепко связан с Вивикой и становится еще крепче. Он не хотел, чтобы между ними были секреты. Но ты должна знать, что он установил этот закон и для нее. Бизнес есть бизнес, дом есть дом, жизнь есть жизнь. Во-первых, вы с Вив ни при чем, вы оба только последние. Ты должна поделиться с ней, чтобы она знала, что ей не нужно беспокоиться о том, что она скрывает что-то важное от своей подруги, вы двое поговорите. Как только это будет сделано, а в остальном, детка, мы будем жить тихо. Ты со мной?

Я кивнула.

Его пристальный взгляд блуждал по моему лицу.

Затем он прошептал:

— Ты со мной.

— Всегда, Найт.

Его взгляд встретился с моим.

— Трахни меня, — прошептал он, — Трахни меня, — повторил он, тепло разлилось по его лицу, и он повторил это снова, — Трахни меня.

Он говорил это, когда я делала что-то, что его трогало (и, конечно, в другие моменты).

И вот тогда я поняла. Для Найта «мое сладкое никогда не становилось кислым».

И это значило для него все.

И тогда я поняла, что отдаю ему все, точно так же, как он отдавал мне.

И это значило для меня все.

Я прижалась к нему, обхватила его руками, откинула голову назад и улыбнулась своему мужчине.