Глава пятнадцатая
Бренна
Теперь, когда мой мозг вернулся из того смятого состояния, в котором его оставил Джейкоб, я прекрасно провожу время. Дети отрываются по полной, бегают, катаются на аттракционах и встречаются со своими друзьями. Кажется, я не видела их такими счастливыми с тех пор, как мы жили во Флориде. Калифорния была тяжелым временем для них. Люка отправили в армию через два дня после нашего приезда, и они так и не смогли почувствовать, что по-настоящему вписались в коллектив. Не знаю, из-за частной школы или потому, что они скучали по Пенсаколе, но им было тяжело. А потом Люк умер. Здесь у них простор, друзья, и они вписались в коллектив. Это приятно видеть.
Мелани бросается к нам и хватает меня за руку.
– Можно мне пойти посмотреть на трактор?
– Хмм...
– Пожалуйста, мам! Брат Крисси и Кэрри Энн участвует в соревнованиях, и мы хотим пойти посмотреть, выиграет ли он.
Я понятия не имею, о чем она говорит, но, похоже, ей очень хочется.
– Наверное, только убедись, что у тебя с собой телефон.
Она закатывает глаза.
– Конечно, мам!
Джейкоб наклоняется, его теплое дыхание касается моего уха.
– С ней все будет в порядке. Они почти никогда не заканчиваются авариями, в которых кто-то получает травмы.
Я поворачиваюсь к нему.
– Что?
Он смеется.
– Я шучу. Я серьезно удивлен, что ты ничего об этом не знаешь. Люк был чемпионом однажды.
– О, я слышала об этом. Он рассказывал мне про тот год и о том, как девушки из этого города помогали ему праздновать.
Джейкоб ухмыляется.
– Девушки – это всегда самое лучшее.
– Ну, это здорово, но моей девочке это не светит.
– Верно подмечено. Но я уверен, что с ней все будет в порядке.
Я немного расслабляюсь и киваю. Мелани – умная девочка, а я в ее возрасте сходила с ума по мальчикам, так что я не могу удивляться, что она тоже такая. Мы с Джейкобом проходим через карнавальную секцию, ищем Себастьяна и Остина. Мы замечаем их на одном из многочисленных аттракционов, оба смеются и ухмыляются, пока аттракцион кружит их по кругу.
– Деклан заставлял нас четверых кататься, пока нас не стошнит.
– И вы думали, это весело?
– Это был обряд посвящения. Тот, кто блевал первым, должен был делать всю работу по дому утром. Мы ели до тех пор, пока не наедались до отвала, и тогда... тогда мы становились храбрыми.
– Я не знаю, что, черт возьми, не так с парнями.
Он игриво подталкивает меня.
– Мы не такие уж плохие. У нас есть свои преимущества.
– Назови хоть одно.
– Мы можем открывать банки, которые вы не можете.
– Думаю, это первое. Тогда назови мне пять вещей, – бросаю я ему вызов.
– Баночки считаются за одну вещь. Мы можем доставать предметы на полке, переносить тяжести...
– Я могу носить тяжести.
Он вздыхает.
– Ладно, хорошо, мы можем нести очень тяжелые вещи. Это три, – Джейкоб смотрит в сторону.
– Оргазм.
Я разразилась смехом.
– Уверяю тебя, мы, женщины, можем справиться и с этим самостоятельно.
– О, ты можешь? Пожалуйста, просвети меня.
Я улыбаюсь и отвожу взгляд.
– Дальше...
– Дети.
Я дам ему эту возможность.
– Знаешь, благодаря современной медицине вы нам для этого не очень-то и нужны. Однако нам нужна сперма, так что, думаю, вы нам вроде как нужны.
Джейкоб поворачивается к ограждению лицом к толпе, а я смотрю на аттракцион.
– Ты заставляешь меня чувствовать себя довольно незначительным.
– Такое когда-нибудь случалось?
– Нет.
– Добро пожаловать в клуб смертных.
– Я не уверен, что хочу вступить в этот клуб.
Я улыбаюсь.
– Наверняка нет.
– Мама! Джейкоб! Это была лучшая поездка в истории! – Себастьян хватается за металлическое ограждение, прерывая наш игривый разговор.
– Я рада.
– Мы можем прокатиться еще раз?
– У тебя достаточно билетов? – спрашиваю я.
Остин протягивает билеты.
– Шон купил нам каждому целый набор, чтобы мы могли кататься, пока нас не стошнит.
Джейкоб смеется.
– Это путь Эрроувуда. Мы катаемся до упаду. Рад видеть, что мой брат учит будущее поколение тому, как надо проводить время на фестивалях в маленьких городках.
Мальчики радуются.
– Мы можем продолжать?
– Конечно. Только... постарайся, чтобы тебя не стошнило, Себастьян.
Он толкает Остина локтем.
– Спорим, я продержусь дольше, чем ты?
Остин фыркнул.
– Я в деле.
И родилась дружба на всю жизнь. Мальчики.
Они вдвоем убегают, чтобы вернуться на аттракцион, и рука Джейкоба хватает меня за руку.
– Дети снова собираются кататься, как насчет того, чтобы повеселиться?
У меня сводит живот, когда я задаюсь вопросом, что он представляет себе под весельем.
– Я не знаю, стоит ли нам заходить слишком далеко...
– Да ладно, Бренна. Твои свекры уже ушли домой, а ты гуляешь с очень красивой кинозвездой. Не думай, просто позволь себе расслабиться на минутку.
Его рука протянута, ожидая, что я решу. Какая-то часть меня понимает, что это переломный момент. Он ясно сказал мне, что хочет поцеловать меня, но не сделал этого, и каждый раз, когда он отстраняется, чтобы защитить меня, я хочу этого еще больше. Сегодня я думала, что растаю, когда он говорил о своем имени на моих губах. Если я пойду с ним, то дам понять, что мое сердце говорит, чтобы он вел меня за собой. Может быть, Сибил права. Я могу снова позволить себе чувствовать, зная, что это никогда не будет чем-то серьезным. Я могу позволить влечению быть таким, какое оно есть, и не позволить своему сердцу запутаться. Джейкоб хочет меня, а я хочу его. Мы оба взрослые люди, и... И прежде чем я успеваю уговорить себя или отказаться от этого, моя рука оказывается в его руке. Он ведет меня к колесу обозрения и протягивает мужчине билеты.
– Мы хотим кататься до тех пор, пока у нас не останется ни одного билета, и чтобы две кабинки впереди и сзади нас оставались пустыми, хорошо?
Парень пристально смотрит на Джейкоба.
– Конечно, мистер Эрроувуд. Я ваш большой поклонник. Мне понравился ваш последний фильм. Не могу дождаться нового.
Джейкоб любезничает и предлагает расписаться на билетах.
– Этого достаточно?
Кассир кивает.
– Да, вы можете кататься всю ночь.
Теплая рука Джейкоба обнимает мою, когда он помогает мне забраться на аттракцион. Мы садимся и начинается подъем.
– Что бы ты сделал, если бы я боялась высоты? – спрашиваю я, пока мы поднимаемся все выше.
– Я бы подумал, что ты могла бы упомянуть об этом до того, как мы стали в очередь.
– Справедливое замечание.
– Ты же знаешь, что теперь о нас поползут слухи... – Джейкоб откинулся назад, запустив руку мне за спину.
– Они уже ходят.
– Преимущество маленького городка.
Я хватаюсь за перекладину перед собой, чтобы не прижаться к нему. Я хочу. О, как сильно я этого хочу, но мне нужно знать, что это такое, прежде чем мы пойдем по этому пути.
– Что мы делаем, Джейкоб?
– Катаемся на колесе обозрения.
Я тихонько смеюсь.
– Ты же знаешь, я не об этом спрашиваю.
– Я не уверен, – признается он и, наклонившись, берет мои руки в свои, а затем фиксирует свой взгляд на мне. – Я обещал себе, что не буду так себя чувствовать. Я говорил со своими братьями и публицистом о том, что знаю, что мои чувства к тебе нечестны. Я уезжаю через несколько месяцев. У меня контракт и нелепый график съемок. Пресса. Сумасшедшие фанаты, которые заблуждаются насчет того, что имеют право голоса в моей жизни. Все это несправедливо по отношению к тебе. Я могу вести очень спокойное существование в Шугарлоуф, потому что этот город не впечатляет меня. Весь остальной мир думает, что я прячусь в Канаде. Когда я снова возвращаюсь в ту жизнь, которая у меня есть, все это дерьмо приходит вместе с ней. Так что я не уверен, что мы делаем, но ты мне нравишься. Я хочу целовать тебя, прикасаться к тебе, быть рядом с тобой и слышать твой голос. Я хочу поставить спектакль, чтобы сделать тебя и твоего ребенка счастливыми. Что бы мы ни делали, решать тебе.
С сердцем, колотящимся так сильно, что оно может вылететь из груди, я наклоняюсь вперед и прижимаюсь губами к его губам.