Глава тридцать пятая

Бренна

Дети ведут себя очень хорошо, несмотря на отсутствие режиссера. У нас есть около часа до начала представления, или это уже начало представления? Не знаю, да и плевать мне на это. Прошлой ночью я спала как дерьмо, ну, это ложь. Чтобы спать как дерьмо, я должна была бы действительно спать, а я этого не делала. Весь день я ждала, ждала и ждала, что он позвонит, но получила только смс, и я до сих пор не уверена, что это значит. Последующие сообщения тоже не помогли. С тех пор я ничего о нем не слышала, и я понятия не имею, летит он на самолете или нет.

– Ладно, ребята, я, конечно, не в курсе, но, по-моему, мы должны поставить первую декорацию.

Младший школьник, улыбается и машет рукой.

– Мы справимся, миссис А!

– Рада, что хоть кто-то справится, – говорю я в ответ.

Дети все толпятся вокруг, репетируют реплики, делают макияж и прически. Местный салон красоты предложил свои услуги после того, как Джейкоб попросил их помочь детям. Клянусь, он мог бы продать снег для пингвинов. Я сижу на сиденье и смотрю на сцену, испытывая гордость за себя, что смогла заменить Джейкоба, и грусть от того, что его здесь нет со мной.

Рука касается моего плеча, и я поднимаю глаза, надеясь, что это Джейкоб, но вижу, что это одна из мам.

– Ты в порядке?

Они действительно слышали о нашей ссоре?

– Да.

– Я просто подумала, что ты сейчас в полном расстройстве.

– Я... в порядке. Я просто стараюсь, чтобы спектакль прошел хорошо.

Она быстро кивает.

– Верно. Хорошо, что ты сосредоточилась на этом. Я уверена, что все будет хорошо.

Я несколько раз моргаю, недоумевая, почему она говорит мне это, ведь мы никогда раньше не разговаривали.

– Спасибо, – я поднимаюсь на ноги и начинаю двигаться, когда к проходу спешит Мелани.

– Мама! Мама!

– Что случилось?

Ее руки трясутся, а в глазах стоят слезы.

– Смотри!

Она сует мне в руки телефон, и я смотрю на заголовок «Срочные новости: Джейкоб Эрроувуд разбился на самолете, число выживших неизвестно».

Все внутри меня бунтует. Мое зрение искажается, пока даже экран не становится размытым, в горле пересыхает, а все тело начинает дрожать.

Нет, нет, нет. Это должно быть выдумкой. Пресса ошибается. Джейкоб не может попасть в авиакатастрофу.

– Мама? – голос Мелани срывается, по ее лицу текут слезы.

– Еще говорят, что не могут найти самолет.

Я беру телефон и набираю его номер.

Он звонит.

И звонит.

Каждый раз, когда я слышу этот звук, мне хочется крикнуть: ответь.

Но он не отвечает.

Отвечает его голосовая почта.

– Джейкоб. Джейкоб, это я. Пожалуйста... Мне нужно знать, что с тобой все в порядке. Пожалуйста.

– Мама...

Я смотрю на нее, слезы наполняют ее глаза, и я чувствую, как они стекают по моему лицу.

– Это неправда. Я уверена... должно быть... мы должны быть спокойны, потому что с ним все в порядке.

Она кивает.

– Я уверена, – она снова опускает взгляд на телефон и фыркает.

– Они говорят, что там, где упал самолет, вряд ли есть выжившие.

Я выбегаю из зала, пока мой желудок вздрагивает. Я не могу удержаться от того, чтобы не свернуться калачиком над мусорным баком, когда меня одолевает тошнота.

Этого не может быть.

Я не могу вот так потерять любимого человека. Не после всего того, что я наговорила. Не его, и не сейчас. У нас не было времени. У нас должно было быть время.

Мелани рядом, ее рука лежит на моей спине, голос дрожит, когда она говорит.

– Пожалуйста. Скажи что-нибудь.

Я начинаю плакать, слезы падают беззвучно, потому что я слишком разбита, чтобы высказать вслух страх, который душит меня. Он не должен был меня бросить.

Я отталкиваю ее, чувствуя головокружение.

– Я не могу...

– Я знаю.

Я опускаюсь на пол, едва ощущая, как холодная плитка ударяется о мои ноги.

– Этого не может быть. Пожалуйста, скажи мне, что это неправда и я сплю.

Мелани берет мою руку в свою.

– Они не знают. Это ведь не значит, что его больше нет, правда? Они думают, но не могут знать.

Ей нужно, чтобы я сказала ей это, но я не могу. Я уже проходила этот путь, торгуясь с Богом и всеми остальными, и ничего хорошего из этого не вышло. Я лгала себе и всем вокруг, и это сломало меня.

Мои губы дрожат, и ее тоже, и тут я вижу Девни и Шона, бегущих к нам.

– Бренна! – слезы катятся по ее лицу, когда она добегает до меня. – Боже, ты слышала...

Я киваю, и мое тело начинает дрожать сильнее, когда страх охватывает меня. Девни опускается рядом со мной, ее рука берет мою, а другой рукой она хватает Мелани.

– Верь. Мы должны верить.

Я сглатываю свой ужас и пытаюсь сосредоточиться на окружающих меня людях.

– Ты что-нибудь знаешь? – спрашиваю я.

Она качает головой, с ее губ срывается рыдание.

– Шону позвонила Кэтрин. Мы знаем только то, что нам сообщили. Пилоты сообщили о своем местонахождении, когда самолет падал, и сейчас они ведут поиски.

Из моего рта вырывается звук, похожий наполовину на плач, наполовину на крик. Ее руки обхватывают меня, и я позволяю ей прижать меня к себе. Если они не найдут его живым, я больше никогда не буду целой.

– Только не еще одна авиакатастрофа, – хнычу я. – Только не это. Пожалуйста, только не это.

Шон вырывает меня из рук Девни и прижимает к своей груди, поглаживая по спине.

– Джейкоб слишком упрям, чтобы умереть. Мы должны быть сильными, пока не узнаем что-нибудь.

Я уже знаю, чем закончится эта история. Я переживаю ее заново, только с другим главным героем. Я должна была увидеть все это до того, как он уехал. Борьба, бегство, крушение. Вместо этого я не сказала, что хотела. Я должна была потребовать, чтобы мы поговорили до того, как он уедет из Калифорнии. Теперь я никогда не смогу сказать ему, как мне жаль. Как сильно я его люблю, и что это еще не конец. Между нами, так много недосказанного.

– Мне нужно идти, – я отступаю назад и поднимаюсь на ноги. – Мне нужно отвезти детей домой и... Себастьян...

– Мама?

Страх в ее глазах отрезвляет меня. Я не развалилась на части, когда умер Люк, и не могу сделать это сейчас. Моим детям нужна моя сила, потому что, хотя они знают Джейкоба совсем недолго, они тоже любят и заботятся о нем. Он был рядом с Себастьяном, заполняя дыру, которую оставил его отец.

Я поднимаю голову, пытаясь сдержать слезы и сделать несколько глубоких вдохов. Как только мне удается взять себя в руки, я закрываю лицо Мелани ладонью и грустно улыбаюсь ей.

– Пока мы не узнаем больше, мы должны быть сильными.

Она кивает.

– Себастьян...

У меня звонит телефон, это Сибил. Я не могу с ней говорить. Если я это сделаю, то никогда не смогу быть сильной для Себастьяна, потому что буду слишком занята, тем, что разваливаюсь на части. Сейчас он ничего не понимает. Я не лгу своим детям, но в то же время я не могу позволить ему узнать все так, как я только что узнала.

– Что мне делать? – спрашиваю я Девни.

Она протягивает руку, держа меня за другую.

– Новость станет еще шире. Мы никак не можем оградить его от этого. Остин, Хэдли и малыши сейчас у Коннора. Возможно, это самое лучшее место. Пусть он будет с людьми, которые понимают, что он чувствует.

– Я не член семьи.

Шон говорит первым.

– Ты наша семья, Бренна. Ты любишь Джейкоба, а он любит тебя больше, чем ты думаешь. Ты должна быть рядом с нами, давай опираться друг на друга, пока мы не услышим что-нибудь.

Девни сжимает мою руку.

– Мы приехали сюда, потому что ты была нашей первой заботой. Мы приехали за тобой, чтобы ты не была одна.

Слезы, которые я пыталась сдержать, вырываются наружу.

– Я не могу его потерять.

– Мы тоже не можем, так что давайте все вместе будем сильными, – предлагает Шон.

Они правы. Я не могу быть здесь, и я не могу рисковать тем, что Себастьян узнает от кого-то другого. Я должна быть единственной, кто скажет ему, и я должна надеяться, что, когда все будут рядом, мы сможем пережить любые новости.