Глава сорок вторая
Джейкоб
~Четыре месяца спустя~
– Перестань ерзать, ты выглядишь прекрасно.
Бренна вздыхает и снова одергивает платье.
– Я выгляжу нелепо.
Я целую ее в макушку.
– Нет, я обещаю, что никто не будет так говорить.
Сногсшибательная. Великолепная. Очаровательная. Именно эти слова будут напечатаны в газетах о Бренне. От нее просто захватывает дух, и мне каким-то образом посчастливилось сопровождать ее на публике. Кэтрин пригласила одного из лучших дизайнеров, который создал для нее элегантное платье, не создающее впечатления, что она слишком старается. Длинное, изумрудно-зеленое, с длинным разрезом, открывающим мне прекрасный вид на ее идеальные ноги. И это еще не самое интересное – нет, самое интересное – это спина. Или, я должен сказать, полное отсутствие там ткани. Ее гладкая кожа – это то, что я могу трогать всю ночь, и я планирую делать это и многое другое.
– Можем мы просто сказать, что я заболела? – спрашивает она, глядя в зеркало нашего номера.
Я закатываю глаза.
– Нет, мы не можем сказать, что ты заболела. Это моя премьера, и все знают, что сегодня ты будешь со мной.
– Но все равно никто не хочет меня видеть.
– Я хочу видеть тебя.
– Ты можешь увидеть меня, когда вернешься.
Я люблю ее, но она меня убивает.
– Слушай, ты великолепна, и я хочу тебя показать.
Она обхватывает меня за талию и смотрит на меня.
– Мне нравится, когда мы вдвоем.
– Мне тоже, но у меня напряженный график съемок, и мы уже говорили об этом.
– Я знаю, и я так горжусь тобой, Джейкоб. Я просто неуверенна в себе.
Я придвигаюсь ближе, чтобы поцеловать ее, но она с улыбкой отстраняется.
– Никаких поцелуев, иначе ты размажешь мой макияж.
Мои руки движутся вниз по ее спине, прокладывая путь к ее заднице.
– Правда?
– Да, правда!
– А если я поцелую тебя сюда? – спрашиваю я, касаясь губами ее шеи. – У тебя там есть косметика?
Она тихонько хихикает.
– Нет.
– Интересно... а как насчет этого? – я перехожу к ее плечу, потянув за ремешок.
– Там нет косметики, но ты испортишь мое платье.
Я поворачиваю ее лицом к зеркалу и вижу, что ее глаза полны желания. Хотя я уверен, что Кэтрин исключила секс в официальной одежде из списка вещей, которые мы должны делать до отъезда, но, по-моему, это то, что нам обоим нужно. Я хочу, чтобы она раскрылась и чувствовала себя такой же красивой, какой я ее вижу.
– Подними юбку, – приказываю я, она смотрит на меня в зеркало, ее грудь поднимается и опускается. – Подними ее, чтобы я ее не испортил.
Она поднимает, и разрез украшает ее бедро.
– Вот так?
Я качаю головой.
– Выше, – пока она поднимает, моя рука скользит по передней части ее платья. – Больше, детка. Я хочу увидеть, что на тебе под этим платьем.
Бренна тихонько стонет, когда я глажу ее грудь.
– Джейкоб.
– Видишь эту женщину передо мной? Она богиня. Она сводит меня с ума от желания. Такой, как она, больше нет, и она моя.
– Твоя, – говорит она со вздохом.
Моя вторая рука перемещается к ее бедру, едва касаясь кожи.
– Подними свое платье, красавица, иначе я могу сорвать его.
– Пожалуйста, – тихо умоляет она.
– Что пожалуйста?
– Прикоснитесь ко мне.
Я поднимаю руку, но останавливаюсь, потому что все еще не вижу, чего хочу.
Глаза Бренны открываются, в глубине голубых глаз плещется тепло и жар.
– Джейкоб...
– Подними его. Я хочу, чтобы ты смотрела.
Она поднимает его чуть выше, и я вижу, что под ним ничего нет.
– Всю ночь я буду сидеть рядом с тобой, зная, что на тебе ничего нет, и думать о том, как хороша ты на вкус. Меня не будет волновать ни фильм, ни то, что говорят другие, я буду думать о том, как хорошо тебе сейчас... – я провожу пальцем по ее промежности, раздвигая ее. – Посмотри на нее, – говорю я, когда ее глаза закрываются. – Посмотри, как женщина, которую я люблю, разрывается на части ради меня. Я собираюсь показать тебе, как ты сводишь меня с ума. Ты, Бренна. Только ты.
Бренна смотрит в зеркало. На отражение нас, полностью одетых и в то же время полностью обнаженных.
– Я люблю тебя.
И я знаю это каждой косточкой своего тела. Прямо сейчас я хочу почувствовать ее вокруг своего члена. Я отпускаю ее грудь и спускаю молнию вниз.
– Держись за стол, – приказываю я.
Ее руки хватаются за дерево, а у меня хватает ума придерживать другой рукой заднюю часть ее платья. Я проникаю в ее тепло, и мы оба издаем звуки удовлетворения.
– Да! – кричит она.
– Ты так чертовски хороша, – говорю я ей, входя в нее. – Тебе не в чем сомневаться. Ты самая красивая женщина в мире, и сегодня вечером все они пожалеют, что они не я, – она снова стонет, но ее глаза ни разу не отрываются от моих в зеркале. – Ты видишь, что я делаю?
Она кивает, сжимая зубами нижнюю губу.
– Ты видишь, как ты прекрасна?
– Да.
– Ты чувствуешь, как сильно я тебя хочу?
– Да!
Я толкаюсь сильнее, с такой силой, что стол бьется о стену. Ощущения слишком сильны. Я не могу сдерживаться. Я поглаживаю ее клитор и чувствую, как она сжимается вокруг меня.
– Давай, детка, – уговариваю я ее, зная, что она уже близко.
Я продолжаю, целуя ее шею, а затем ухо. Она стонет, и я сильнее надавливаю, а затем вхожу в нее. Я чувствую, как она освобождается, как она вскрикивает, и тогда я кончаю. Я не могу сдержаться, чувствуя, как она распадается на части, наблюдая за ней в зеркале. Моя голова лежит на ее спине, пока я пытаюсь перевести дыхание.
Бренна начинает хихикать.
– Это определенно добавило красок моим щекам.
Я улыбаюсь и подтягиваю платье вокруг ее груди.
– Будь осторожна... У нас будут неприятности, если мы выйдем из отеля в таком виде, будто у нас только что был секс.
– Ты должен был подумать об этом до того, как решил соблазнить меня.
– Это был просчитанный риск, который себя оправдал.
Она стонет и уходит в ванную. Я привожу себя в порядок, радуясь, что это довольно просто для меня. Одежда выглядит хорошо, волосы в порядке, и я жду в передней части номера, где мы только что предавались блуду, когда на мой телефон приходит сообщение.
Кэтрин: Ваш лимузин будет там через пять минут. Мы с Джексоном встретим вас у входа на красную дорожку, и я буду руководить вами оттуда. Джексон будет там, чтобы поддержать Бренну.
Сначала я не был уверен в этом, но она сказала, что будет гораздо лучше, если она будет разговаривать с другим человеком, чем стоять и смотреть на меня.
Я: Понял.
Кэтрин: Не опаздывайте. Здесь буквально нет места для чего-то, выходящего за рамки расписания.
Я: Тебе следовало быть диктатором. Твоя страна добилась бы успеха.
Кэтрин: Я приму это как комплимент. У вас есть три минуты. Начинайте идти к вестибюлю.
– Бренна? – окликаю я. – Ты в порядке? Ты упала?
– Я сейчас выйду!
Может, секс прямо перед этим событием был плохой идеей.
– Детка, сейчас приедет лимузин, и я немного боюсь Кэтрин.
– Ну, ты должен опасаться меня. Я пытаюсь разгладить несколько складок.
Да, определенно, это была плохая идея. Надо будет записать это в список Кэтрин «не делать», прямо перед ее указанием не есть после того, как оденешься.
– Ладно, но лимузин и... нам пора.
Дверь в ванную распахивается.
– Джейкоб Эрроувуд, ты оттрахал меня до потери сознания десять минут назад. Я стараюсь, чтобы у меня не было миллиона фотографий, на которых все выглядит так, как будто это произошло, хорошо?
Как бы я ни боялся Кэтрин, Бренна сейчас грозная.
– Ладно. Знаешь, просто...
– Если ты скажешь «поторопись», я могу задушить тебя твоим галстуком-бабочкой или связать тебя.
– Если ты захочешь связать меня позже, я не против.
Она делает шаг ближе, но потом успокаивается.
– Одну минуту. Мне просто нужно поправить сзади.
– Я могу помочь? – спрашиваю я, желая помочь, но в то же время желая снова прикоснуться к ней.
– Нет, просто дай мне еще одну минуту.
Я киваю, а потом выхожу, чтобы забрать наши вещи. Я могу быть полезен. Ее сумочка лежит на стойке, куда, я уверен, ее положили десять ассистентов, нанятых Кэтрин, чтобы убедиться, что мы не наделаем глупостей. Мой кошелек, который мне не нужен, но я отказываюсь его не иметь, и ее туфли ждут у двери. Я начинаю считать, но с этой точки, если я дойду до шестидесяти секунд, мы уже перевалим за минуту.
Тридцать одна.
Тридцать две.
Тридцать три.
Я начинаю дрожать, не зная, какую из женщин я предпочел бы иметь у своего горла, когда появляется она. Для любого другого человека она выглядела бы так же, как и раньше, но я вижу, как слегка раскраснелось ее лицо, а глаза стали полными влаги.
– Ты выглядишь идеально.
– Я опаздываю.
– Да, и я буду винить тебя, если Кэтрин на меня накричит.
Она закатывает глаза.
– Какой же ты джентльмен.
Бренна направляется к двери и надевает туфли. И хотя у меня был такой продуманный план на сегодняшний вечер, я не хочу ждать больше ни секунды. Видя ее такой, я хочу, чтобы она действительно поняла, что я чувствую, прежде чем мы выйдем из этой комнаты.
– Готов? – спрашивает она, держа руку на дверной ручке.
– Нет.
– Нет?
Я делаю шаг к ней и опускаюсь на одно колено, доставая кольцо из нагрудного кармана.
– У меня был план для нас. Для тебя. Для сегодняшнего вечера. После премьеры мы должны пойти в бар на крыше, который я арендовал. Там будут тысячи роз, свечи и группа, которая будет играть для нас. Все это, каждая деталь была продумана, но, глядя на тебя прямо сейчас, я не могу ждать больше ни секунды, Бренна.
Ее рука летит ко рту.
– Джейкоб...
– Я люблю тебя каждой частичкой своей души. Я был так уверен, что никогда никого не найду, потому что не находил того, что мне нужно, пока не встретил тебя. Я не хочу идти по красной дорожке со своей девушкой, которой я планирую сделать предложение. Я хочу, чтобы все в мире видели, что ты станешь моей женой. Что я выбираю тебя, а ты выбираешь меня. Я выбираю любить тебя и быть с тобой каждый день, каждую минуту, каждую секунду, потому что ты – самая великолепная женщина, которую я когда-либо встречал. Я люблю тебя, Бренна Аллен. Ты выйдешь за меня замуж?
По ее щеке скатывается слеза, и она кивает.