Глава тринадцатая

Джейкоб

Мой телефон пиликает уже в десятый раз, и я знаю, что, если я снова проигнорирую его, мой публицист продолжит звонить. Я люблю Кэтрин Коул. Она прекрасно справляется со своей работой, но она – заноза в моей заднице.

– Привет, Кэт.

– О, посмотрите, кто ответил на звонок. Привет, Джейкоб. Я уже начала беспокоиться, что ты снова сбежал из страны, как тогда, когда убежал на свадьбу брата, не предупредив меня.

– И снова столкнуться с твоим гневом? Никогда.

Она смеется.

– Смешно. Теперь у тебя есть пятнадцать минут, чтобы подготовиться.

Я смотрю в окно своей крошечной дыры, гадая, не собирается ли она появиться из воздуха.

Кэтрин вздыхает в отчаянии.

– Меня там нет, дурачок. У тебя конференц-связь с Ноа по поводу планирования сцен, которые он хочет переснять, и ты бы уже знал об этом, если бы отвечал на звонки, смс или электронные письма.

– Блядь.

– Да, блядь. Блядь – это хорошее слово, потому что ты был бы в жопе, если бы я не прикрывала твою задницу за то, что ты не отвечаешь на электронные письма.

– Я забыл про электронную почту.

– Да, ну, мы поговорим об этом, когда у нас будет больше времени.

Если бы кто-то встретил Кэтрин, он бы подумал, что она милая, добрая женщина с темно-карими глазами, которые кажутся почти как растопленный шоколад. Но многие не догадываются, что у нее есть клыки, и она кусается. Ей повезло, что ее муж, Джексон, также пугает меня до смерти, поэтому я стараюсь не злить ее. Она прячет клыки подальше, чтобы избежать укусов...

– Вот почему я плачу тебе большие деньги. Чтобы я был начеку.

– Да, я ежедневно напоминаю себе об этом. Звонок не должен быть долгим, но у него было несколько опасений по поводу продолжения. Может, это и пустяк, но раз уж «Навигатор» так хорошо себя показал, то «План полета» должен получиться еще лучше, и трейлер скоро выйдет.

История о том, как добиться успеха. В этом фильме я сражаюсь со своим заклятым врагом, который, как оказалось, мой брат, только я об этом не знаю. Конечно, мы заканчиваем фильм на эпическом моменте, который заставит зрителей с нетерпением ждать, что же будет дальше. Мы должны приступить к съемкам третьего фильма, как только я вернусь.

– Ты читал новый сценарий? – спрашивает Кэтрин.

– Да. А ты?

Она прочищает горло.

– Я... старалась, но это... ну... ужасно.

– О, Слава Богу. Я ненавижу его.

– Я тоже!

Мы вдвоем начинаем разговор о том, какую дерьмовую работу проделала новая команда со сценарием «Вынужденная посадка».

– Я собираюсь поднять этот вопрос перед Ноа, – говорю я ей. – Если я не смогу справиться с этим, значит, есть проблема.

– Ты уверен, что хочешь это сделать?

Это риск, но Ноа, скорее всего, тоже беспокоится. Мы все как бы связаны контрактом с этой серией фильмов, но это не значит, что он не может отправить сценарий обратно в писательский цех.

– Я думаю, это правильно.

– Согласна, – Кэтрин делает паузу. – Как дела в Шугарлоуф?

– Хорошо.

– Хорошо?

Я знаю, что лучше ничего не скрывать от нее. Не говоря уже о том, что, если она не будет знать о тех глупостях, о которых я думаю, она не сможет защитить меня от них. Этот урок она вдалбливает всем своим клиентам.

– Я встретил кое-кого. Кого-то, кто не должен мне нравиться, но я не могу остановиться. У нее двое детей, и они мне тоже нравятся, настолько, что я ставлю спектакль для средней школы.

Наступает тишина, и я опускаю взгляд на телефон, чтобы проверить, на месте ли она.

– Алло?

– Я здесь, – тихо говорит она. – Какая она?

В памяти всплывает лицо Бренны, такое идеальное, такое четкое, что я готов поклясться, что она передо мной. Ее длинные рыжие волосы падают на плечи, касаясь груди. Голубые глаза с желтыми вкраплениями смотрят на меня, умоляя поцеловать ее и в то же время отказываясь. Я вижу, как она улыбается, как ее лицо подрагивает, когда она по-настоящему счастлива.

Черт. У меня столько проблем.

– Она прекрасна. У нее шикарные рыжие волосы, веснушки на лице такие светлые, что нужно быть очень близко, чтобы их разглядеть, а в ее глазах можно потеряться. Но это даже не самые лучшие ее черты. Она забавная, чертовски умная, прошла через много дерьма, но при этом не сломалась.

– Ну, это было слишком наглядно. Я хотела сказать... она сумасшедшая?

Я смеюсь.

– Нет, она не сумасшедшая. Она вообще-то психотерапевт.

– Пожалуйста, скажи, что не твой.

– Отвали.

– Я просто спрашиваю. В любом случае, что насчет твоего графика?

– А что с ним? – я спрашиваю.

– Просто... ты знаешь, что тебе нельзя ни с кем связываться, Джейкоб. Я говорю это не из вредности, но ты знаешь, как это бывает. Ты самый горячий новый актер в Голливуде, и единственная причина, по которой ты получаешь эту передышку, заключается в том, что они думают, что ты уехал в Канаду, готовиться к «Вынужденной посадке». Если они узнают, что ты в Штатах и встречаешься с кем-то? Пресса будет преследовать ее и детей.

– Я знаю.

– Я знаю, что знаешь, но это реальность.

– А как же моя жизнь, Кэт? Мне больше ничего не позволено?

– Конечно, у тебя есть жизнь, – она вздыхает. – Я просто не хочу, чтобы тебе причиняли боль. Моя работа – защищать тебя. Но, похоже, она тебе действительно нравится.

Это не вопрос. Кэтрин знает меня достаточно долго, чтобы услышать это.

– Да.

– Тогда какая разница, что я скажу? Действуй. У тебя только одна жизнь, Джейкоб. Я буду здесь, чтобы смягчить последствия.

– Меня не волнуют мои последствия. Меня волнует она. Она вдова. У нее двое детей, и я не вернусь сюда. Никогда. У меня есть четыре с половиной месяца до отъезда из Шугарлоуф, и я не собираюсь, как мои братья, пускать корни в этом богом забытом городе. Она будет единственной, кто сломается, так что ни о каком возвращении не может быть и речи.

– Знаменитые слова.

Я закатываю глаза.

– Слушай, я даже не знаю, почему я спорю, потому что это не имеет значения. Я собираюсь сосредоточиться на своей карьере и не вмешиваться ни во что.

– Ты так и сказал.

– Почему мне кажется, что ты надо мной издеваешься?

Кэтрин смеется.

– Потому что это так. Знаешь, за последние несколько лет ты никогда так не говорил о женщинах. Да, конечно, у тебя были случайные связи, и одна актриса, как бы ее ни звали, которая тебе вроде как нравилась, но я чувствую разницу.

Если бы она была передо мной, я бы ее отпихнул.

– Мы друзья, мне нравятся ее дети, и мы вместе работаем над пьесой.

– Хорошо. Как скажешь.

Я думал, она собирается отмахнуться, но потом говорит.

– Если бы ты об этом не думал, ты бы об этом не говорил.

– Ничего не будет.

– Я знаю. Я верю тебе, Джейкоб. Правда. То есть, я вовсе не верю, но...

– Но ты – заноза в моей заднице.

Она фыркнула.

– Да, а ты – прогулка по парку. В любом случае, хватит об этом, я только что получила сообщение, что Ноа на линии. Я начну видеозвонок.

Через несколько секунд на экране появляются лица Ноа Фрейзера и Кэтрин.

– Джейкоб, рад снова тебя видеть.

– Ноа, я тоже.

Он тепло улыбается.

– Как дела?

– Хорошо. А у тебя?

Из-за его спины высовывается голова маленькой девочки, которая озорно улыбается. Он поворачивается.

– Обри! Я на связи, закрой дверь, – его голос тверд, но она выглядит совершенно невозмутимой.

– Ты обещал сегодня не работать и отвезти меня в магазин.

– Я отвезу, но тебе нужно дать мне немного времени.

Она наклоняет голову, и тут ее глаза видят экран.

– Это Кэтрин?

– Привет, милая, – говорит Кэт. – Где твоя мама?

– Она гуляет с тетей Николь. Ной обещал сводить меня в магазин, чтобы я могла купить то, что мама запрещает.

Обри опирается локтями на стол, а потом подпирает голову кулаками, так что она занимает весь экран.

Кэтрин хихикает.

– Я уверена, что она будет счастлива.

Она пожимает плечами.

На мой телефон приходит сообщение.

Кэтрин: Девушка Ноа – моя кузина. Вот откуда Обри меня знает. Я представляла интересы Ноа, но, когда они начали встречаться, он ушел к другому публицисту.

Я: Значит, Ноа ушел из твоей компании в другую, и теперь тебе приходится работать с ним снова, потому что ты представляешь меня? Как тебе это удается?

Кэтрин: Это случилось много лет назад, так что успокойся. Кроме того, я бы в любом случае разорвала с ним контракт из-за конфликта интересов.

Обри снова заговорила.

– Подожди! Ты ведь Навигатор, не так ли?

Я улыбаюсь.

– Да.

– Это круто, – она поворачивается к Ноа. – Мы можем идти, пока мама не вернулась?

– Извините за это, ребята, – говорит Ноа и отключает звук, пока разговаривает с ней.

Кэтрин смеется.

– Дети.

– У меня племянница примерно возраста Обри, я понимаю.

Хэдли была бы такой же, если бы Коннор часто уезжал. Она обожает его, нуждается в нем и цепляется за его бедро, когда может.

Ноа отключает звук, когда Обри садится в кресло позади него, скрестив руки.

– Я вернулся. Кстати, я забыл, что ты уже вернулся домой. Как дела?

Кэтрин отвечает за меня.

– Он руководит школьной постановкой в городе.

Брови Ноа взлетают вверх, и он начинает хихикать.

– Правда? Ну. Ну и ну. Рад за тебя. Как дела?

Не уверен, что быть надоедливым – это основание для увольнения.

– Все в порядке. Сегодня у нас прослушивание.

– Самая веселая часть...

Так не говорит ни один режиссер.

– Есть советы? Я хочу получить совет, если это возможно.

– Просто следуй своей интуиции. Возьми на главную роль того, кто будет много работать. Талант – это хорошо, но упорная работа – лучше.

Обри сдвигается и шепчет ему на ухо. Ноа вздыхает, а затем возвращается к теме разговора.

– Слушай, я бы с удовольствием посмеялся, но этого не произойдет. Я хочу, чтобы мы обсудили несколько вариантов пересъемок и поговорили о подготовке к следующему фильму. Я знаю, что ты проводишь время в Пенсильвании, так что приезжать в студию будет хлопотно, да и мне, честно говоря, нужно немного побыть дома. Как насчет того, чтобы договориться о графике в следующем месяце?

Я киваю.

– Отлично.

– Хорошо. Я ценю это. Я также хотел узнать, есть ли у тебя вопросы по сценарию для «Вынужденной посадки».