ГЛАВА 6

Эллиотт

Пройдя через большую деревянную дверь логова звероловов и взглянув на Лоуэлла. Он не занят, но повсюду разбросано несколько человек. Лоуэлл кивает, давая понять, что ребята меня ждут.

Я киваю, направляюсь к своему офису и вижу ребят, ожидающих за столиком неподалеку. Никто ничего не говорит, пока я открываю дверь. Они следуют за мной внутрь, и я запираю за нами дверь. Книжная полка с книгами о баре и папками с чистыми бумагами не имеет истинной цели, кроме как спрятать нашу комнату.

Как только она открывается, мы все входим внутрь, и я закрываю ее за собой. Мы садимся за стол, и я вытираю лицо, ожидая увидеть, что нашел Фантом.

— Какого черта ты так долго добирался сюда? — спрашивает Трейс.

— Его отвлекает горячая часть задницы, — смеется Хенли.

Гнев, который я обычно испытываю только по отношению к своим жертвам, течет по моим венам. — Она не горячая задница. Она — средство для достижения цели, — шиплю я, глядя на него.

— Расслабься, я чертовски шучу, — говорит он.

Клара — не его тема, о которой можно говорить. Она моя проблема, и ничья больше.

Я качаю головой и смотрю на Фантома. — Надеюсь, у тебя есть что-то хорошее, потому что мне нужен релиз.

Он роняет папку на стол, я хватаю ее и открываю.

— Фрэнк Тейлор. Он последовал за женщиной домой, ворвался в ее дом и изнасиловал ее. Он думал, что оставил ее умирать, но она выжила. Ее страх, что это повторится снова, не позволяет ей указать пальцем. Итак, этот чертов кусок дерьма ходит на свободе, хвастаясь двойным наказанием, — объясняет Фантом.

Гнев, который вызвал Хенли, не сочетается с адреналином. Это мое убийство, и оно произойдет, как только я выйду из этой комнаты.

— Он мой, — рычу я, просматривая фотографии, собранные Фантомом.

— Если ты этого хочешь, — говорит Хенли.

Я поднимаю голову и смотрю на него своими злыми темными глазами. — Я, черт возьми, не спрашивал.

— Эллиотт, он весь твой, — говорит Трейс.

— Есть ли прогресс с дочерью Харта? На днях она не выглядела слишком счастливой, — говорит Фантом, ухмыляясь.

Я ухмыляюсь, откидываясь на спинку стула. — Пока ничего. Папа даже головы не поднял. Возможно, она и не лгала, когда говорила, что ему плевать на нее.

— Она это сказала? — спрашивает Хенли, его зеленые глаза сосредоточились на мне.

Я киваю, не желая рассказывать больше подробностей. Она моя, о которой я должен беспокоиться.

Они немного дольше говорят о некоторых других именах, которые получил «Фантом», но мои мысли сосредоточены на Фрэнке Тейлоре. Согласно документам, он работает по ночам. Он сейчас дома, и поэтому мне легко его захватить.

— Эллиотт, дай нам знать, когда все будет готово, — говорит Трейс, когда они встают.

Мы все уходим, и я запираю за собой кабинет. Я киваю Лоуэллу, проходя мимо, и он слегка машет мне рукой.

Дорога до дома Фрэнка короткая, и я даже не пытаюсь прятать свой черный пикап «Такома». Я подхожу к двери и стучу в нее.

Он открывает дверь с хмурым лицом. — Блин, какого черта ты стучишь?

Я ухмыляюсь, толкая его в дом и захлопывая за собой дверь. — Фрэнки, мальчик, ты пойдешь со мной.

Его брови опускаются, когда он пытается вести себя так, будто ему плевать, что я стою в его доме. Однако я вижу страх, и это вызывает у меня волнение.

— Убирайся к черту из моего дома, прежде чем я вызову полицию, — говорит он, скрещивая руки на широкой груди. Хотя и не такой большой, как мой. Я могу победить этого парня с закрытыми глазами и одной рукой, связанной за спиной.

Я смеюсь, вытаскивая из кармана застежки-молнии. — Можешь попробовать, но у меня другие планы.

Он собирается бежать, но я больше, быстрее и полон ярости. Я связываю ему руки за спиной, а он кричит, как маленькая сучка.

Я поднимаю его и связываю его руку своей. Он пытается отстраниться, крича о помощи, но это только подогревает мое рвение. Другой рукой я вытаскиваю нож для снятия шкур и прижимаю его к его горлу.

— Ты можешь идти к моему грузовику, медленно истекая кровью, или ты можешь идти к моему грузовику, как сейчас. Это полностью твое решение, — говорю я, прижимая острое лезвие к его горлу, чувствуя пульс его вены.

Я ухмыляюсь, когда он ничего не говорит и позволяет мне проводить его до моего грузовика. К счастью, он живет в глуши, и вокруг никого нет, но я не буду рисковать, когда рядом со мной кричит мужчина. Я бросаю его внутрь и пристегиваю ремень безопасности, а затем оглядываюсь, чтобы убедиться, что никто ничего не видит. Этот парень глупее, чем я ожидал, потому что он живет в уединенном месте. Никаких свидетелей.

Я забираюсь в грузовик и включаю его.

— Какого черта ты делаешь? — спрашивает он.

Я смотрю на него, прежде чем снова сосредоточиться на дороге. — Я даю тебе именно то, что ты имеешь.

— Послушай, я не знаю, что, черт возьми, ты знаешь и в чем твоя проблема, но если тебе нужны деньги, я достану их для тебя, — говорит он, и его голос ломается.

Я не отвечаю и продолжаю ехать. Он начинает звать на помощь, и я включаю музыку, чтобы заглушить его голос, пока мы подъезжаем к красному свету. На светофоре напротив меня остановился полицейский. Фрэнк думает, что сейчас самое время кричать погромче, пока он раскачивается взад и вперед. Я хихикаю, когда свет загорается зеленым, а полицейский машет мне рукой, проезжая мимо.

Дело в том, что у меня есть такие деньги; Я позаботился о том, чтобы люди увидели меня в другом свете. Копы меня никогда не беспокоили, потому что именно я финансировал новый полицейский участок. Я пожертвовал деньги на их новую форму и полицейские машины. Они думают, что я самый щедрый парень в Блэк Фоллс.

Это делает то, что я делаю, намного проще. Фрэнк может кричать о помощи сколько угодно, но никто не придет. Я в этом убедился.

Как только мы добираемся до моего поместья, я открываю ворота и проезжаю мимо. Он закрывается за нами, и я выключаю музыку, подъезжая к дому.

— Пожалуйста, отпусти меня, — умоляет он.

Я паркую грузовик и поворачиваю голову к нему. — Я намерен это сделать.

Я вижу облегчение и усмехаюсь. Он понятия не имеет, что он совсем не свободен. Это моя любимая часть.

Он вылезает из грузовика, и я разрезаю застежки-молнии, освобождая его руки. Он потирает запястья, оглядываясь вокруг.

— Итак, ты привел меня в лес, чтобы освободить? — спрашивает он, глядя на густой лес перед нами.

Я вытаскиваю нож из кармана и направляю его на него. — Беги, Фрэнк.

Его глаза расширяются, и он убегает. Я улыбаюсь, прислоняясь к капоту грузовика. Далеко он не уйдет, и как только я услышу его крики, я пойду на его охоту.

Пока я жду, адреналин бешено пульсирует в грудной клетке. Что-то заставляет меня посмотреть в окно. Я вижу Клару. Она смотрит в ту сторону, куда только что бежал Фрэнк, и мое сердце колотится, потому что она собирается посмотреть, что будет дальше, и эта мысль меня заводит.

Мысль о том, что она будет смотреть, как я вытаскиваю его из леса, пока он истекает кровью, полумертвый, прежде чем я прикончу его в мясной лавке, заставляет меня тереть рукой свой твердеющий член.

Мое внимание привлекает душераздирающий крик Фрэнка, и я смотрю на грунтовую дорожку.

— Готовься к представлению, мой нежный цветок, — шепчу я, глядя на нее снизу вверх.

Фрэнк продолжает плакать в агонии, пока я медленно иду по тропинке. Я перемещаю свои ловушки, чтобы было интереснее. Поэтому для меня это такая же неожиданность, как и для того, кого поймают.

Его крики становятся громче, и я улыбаюсь, понимая, что он попал в капкан. Я подхожу к нему и вижу, как он лежит на земле и кричит, пытаясь открыть ловушку, закрепленную на его лодыжке. Металлические зубы впились в его кожу, и боль, которую он, скорее всего, чувствует, — это только начало.

— Блядь, помоги, — кричит он, увидев меня.

Я встаю рядом с ним. — Животное пытается откусить себе ногу, чтобы убежать. Мне помочь тебе выбраться и отрезать тебе ногу?

— Черт возьми, нет, — кричит он.

Его кости раздроблены и торчат из ноги, и я наклоняюсь и смотрю ему в глаза. — Животное заслуживает моей милости; ты не заслуживаешь дерьма. Как ты думаешь, женщина, которую ты изнасиловал, когда-нибудь останется прежней? Как ты думаешь, она чувствует себя в безопасности? Ты украл это у нее, и она была слишком напугана, чтобы добиваться справедливости, которую заслуживала. Я собираюсь отдать ей должное.

— Мне жаль. Пожалуйста, я сдамся, — плачет он.

— Слишком поздно, — говорю я, прижимая кончик ножа к его груди.

— Пожалуйста, не надо, — кричит он, зажмуривая глаза.

Я посмеиваюсь, пытаясь снять капкан с его ноги. Он даже не осознает, что это выключено, потому что боль слишком сильная. Я хватаю его за руки и начинаю тащить через густой кустарник. Он кричит, ударяясь о каждый камень и пень.

В нем нет борьбы, потому что боль слишком сильная, и, вытаскивая его из леса, я смотрю на окно, чтобы посмотреть, смотрит ли Клара. Мое сердце колотится, когда я вижу, что она все еще здесь. Она прикрывает рот, пока я тащу Фрэнка в мясную лавку.

Этот ублюдок заслуживает худшего, чем то, что я собираюсь ему дать.

— Бля! — кричит он, увидев мою установку.

Я горжусь своей маленькой мясной лавкой. Небольшая деревянная хижина в чаще леса, с потолка которой свисают все известные человеку инструменты. Крючки. Кливеры. Топоры. Слишком много разных ножей, чтобы их назвать. Ловушки. И больше всего мне нравится цепь, на которой я его повешу.

Я стаскиваю подъемник с потолка и втыкаю крюки в его плоть. Его крики оглушительны, но они не продлятся долго. Я тяну за цепь, и Фрэнк отрывается от земли.

Пока он продолжает взывать о помощи и пощаде, я хватаю ножи и раскладываю их на стальном столе. Я хватаю нож для потрошения и подхожу к нему, потирая большим пальцем лезвие, чтобы убедиться, что оно острое.

— Пожалуйста, не надо, — кричит он.

— Наверное, именно то, что она тебе сказала, — рычу я.

Он знает, что я прав, потому что я вижу это в его виноватых глазах. Он изнасиловал эту женщину. Отнял у нее выбор и осквернил ее тело. Она не просила этого ублюдка прикасаться к ней, и теперь я заставлю его за это заплатить.