Я кашляю и тихо стону, потому что теперь меня убивает голова. Мое сердце колотится о грудную клетку, а глаза становятся тяжелыми.

— Клара, если бы я хотел причинить тебе вред, то это была бы не чертова вода. В холодильнике есть неоткрытый ящик. Я достал его из собственного холодильника. Я ни черта не пытался себе что-нибудь подсунуть, — говорит он.

Я смотрю на дверь и представляю, как он стоит там в черной шляпе. — Это ты в черной шляпе, не так ли?

— Я.

В моем животе кружатся бабочки, и я закрываю глаза. Что, черт возьми, со мной не так?

— Твой друг знает, что я здесь? — спрашиваю я.

— Он знает.

— Значит, мне теперь нужно беспокоиться о вас обоих? — спрашиваю я.

— Клара, у тебя есть вопросы, и я отвечу на них, если ты пойдешь пить воду, — говорит он.

Моя голова падает на дверь, и я стону.

— Ты ответишь на все, что я спрошу?

— В пределах разумного, — отвечает он.

Не в силах справиться с грохотом в голове, я сдаюсь. Иду на кухню и достаю из футляра бутылку воды. Я сжимаю его, чтобы убедиться, что ничего не вытекло, и убедитесь, что верх плотно прилегает. Когда оба оказываются хорошими, я открываю бутылку и делаю небольшой глоток. Он успокаивает мое горло, и я не могу не выпить больше половины.

Я беру с собой бутылку воды и сажусь у двери в коридоре.

— Я выпила немного воды. А теперь посмотрим, действительно ли ты сделаешь то, что обещал.

— Ну спроси меня кое о чем, — отвечает он.

— Ты собираешься меня убить? — спрашиваю я, сжимая в руке бутылку с водой. Не совсем уверена, хочу ли я знать ответ, но мне нужно знать, собирается ли он меня убить.

— Есть ли причина, по которой мне следует это делать?

Я ухмыляюсь на его вопрос. Ранее он сказал мне не отвечать вопросом на вопрос, но он сделал то же самое.

— Нет, если ты не хочешь наказать меня за то, что сделал мой отец, — отвечаю я ему.

— Мне нужен твой отец, Клара.

— Удачи, я хотела его внимания с тех пор, как умерла моя мать, но так и не получила его.

— Следующий вопрос, — настаивает он.

Он не хочет обсуждать мои отношения с отцом, что кажется странным, поскольку именно поэтому я здесь в ловушке.

— Ты собираешься убить моего отца?

— Да, с чертовой улыбкой на лице, — тут же отвечает он.

Я нервно сглатываю, потому что верю ему. И я не уверена, что я чувствую по этому поводу.

— Ты отпустишь меня? — спрашиваю я, мои кости дрожат. Мне не холодно, но в воздухе витает ледяной холод, который меня пугает.

— Мы до этого доберемся. Что еще? — он отвечает.

Я закрываю глаза, позволяя его глубокому голосу окутать меня. Это больно и извращено. Он только что сказал мне, что собирается убить моего отца, и все же я нахожу утешение в его голосе.

Должно быть, со мной что-то не так.

Как они это называют? Стокгольмский синдром? Это происходит со мной?

Нет, я хочу убить этого человека по ту сторону двери. И я сделаю это, если он когда-нибудь откроет ее.

— Сколько человек ты взял в заложники? — спрашиваю я.

Он смеется, и это вызывает улыбку на моем лице. Да, со мной определенно что-то не так.

— Если ты имеешь в виду, со сколькими людьми я разговаривал через эту дверь, то ответ — только ты.

— Ох, — шепчу я.

— Это тебя удивляет? — спрашивает он.

Я качаю головой и смотрю на дверь. — Ты шутишь, да? Конечно, меня это удивляет. Весь этот этаж построен для содержания заложников.

Он откашливается, но сразу ничего не говорит. Мне не должно быть любопытно, что он делает, но мне интересно.

— Этот этаж был оборудован для моей бабушки перед ее смертью. Это сделало ее последние месяцы лучше, — говорит он.

Он говорит правду. Я не знаю, откуда я это знаю, но я просто знаю. Возможно, он был создан не для того, чтобы удерживать женщин против их воли, но сейчас это то, что есть. Я не могу ослабить бдительность ни на капельку.

— Можешь ли ты сказать мне свое имя? — спрашиваю я.

— Эллиотт.

Не знаю, каким я ожидала его имени, но это было не так.

Эллиотт — изысканное имя. Не тот человек, который похищает пьяных девушек и привозит их к себе. Даже если я его первое похищение, он все равно нехороший человек. Как он может быть?

Верно?

— Сколько тебе лет? Кем ты работаешь?

— Мне двадцать шесть, и это все, что у тебя есть, — говорит он со смехом.

Он кажется таким нормальным, когда говорит вот так. Я прекрасно осознаю, что меня держат против моей воли и разговор ведется через дверь. Но здесь что-то происходит. Он доверяет мне личную информацию.

Это может быть хорошо или плохо, но сейчас я просто наслаждаюсь обычным разговором.

— Эллиотт?

— Что, Клара?

— Мне кажется, со мной что-то не так, — признаюсь я.

— Что ты имеешь в виду?

Я закусываю губу и закрываю глаза. Он не видит меня, но я все еще чувствую, что мне нужно спрятаться. Мои щеки краснеют от смущения.

— Мне нравится с тобой разговаривать, — признаюсь я.

— Значит, с тобой что-то не так?

— Учитывая, что ты держишь меня против моей воли, да, — говорю я.

— Клара, иди прими душ или ванну. Загляни в четвертый ящик комода в спальне маленькой девочки и возьми там пижаму. Пей больше воды и ешь что-нибудь. Даю слово, ничего не произойдет, — говорит он. — Но не пытайся сделать что-нибудь глупое.

При этом я слышу, как он спускается по лестнице.

Блин, почему я ему верю?