Глава 21

Клара

Я прошлой ночью вообще не спала. Я приняла душ до того, как взошло солнце. Я выпила три чашки кофе еще до того, как Эллиотт открыл глаза.

Сегодня тот самый день.

Мои нервы на пределе.

На самом деле до сих пор это не казалось реальным.

Эллиотт собирается убить моего отца.

Мои эмоции повсюду. Я боюсь, что что-то пойдет не так и Эллиотта и его друзей поймают. Я нервничаю, что все пройдет идеально и что в следующий раз, когда я закрою глаза, мой отец будет мертв. Мне страшно смотреть ему в глаза и говорить, что я знаю правду. Мне грустно, что единственной моей семьи больше не будет. Я злюсь, что мне грустно, потому что он украл мою жизнь и жизнь моей матери.

Эти мысли продолжают проигрываться в моей голове снова и снова, в непрерывном цикле.

— Детка, расслабься, — говорит Эллиотт, поглаживая мои плечи.

— Это немного тяжело, когда я знаю, что ты собираешься убить моего отца, — говорю я, отстраняясь от него.

Он вздыхает позади меня, когда я смотрю в кухонное окно. — Клара, мы это уже обсуждали. Несколько чертовых раз. Ему нужно заплатить за свои грехи. Ты понимаешь, сколько женщин и детей пострадало из-за того, что он взял деньги вместо закона?

Я скрещиваю руки, сосредоточив внимание на листьях, развевающихся на ветру. — Да, Эллиотт. Ты говорил мне снова и снова. Я знаю, что нужно сделать, это просто смесь эмоций, пытающихся с этим справиться. Ты должен понимать, что это дерьмо не ново для тебя, но для меня. Отдай мне должное, по крайней мере, за то, что я не боролась с неизбежным.

Он обнимает меня своими крепкими руками, кладя подбородок мне на макушку. Я смотрю на его руки, которые держат меня, пытаясь утешить, и вздыхаю. Я поворачиваюсь в его руках и кладу свои ему на плечи. Его темные глаза мягкие, и я заметила, что это происходит, когда он смотрит на меня. Он целует кончик моего носа и усмехается.

— Тебе не нужно противостоять ему, детка. Я устроил это, потому что ты этого хотел, и я никогда не откажу тебе, но ты можешь отменить это в любой момент, — говорит он, приподнимая бровь.

Всю ночь я размышляла о том, что я могу сделать. Но глубоко внутри меня живет гнев, который нужно погасить, и я не думаю, что это возможно, если я не встречусь с человеком, который его туда поместил. Встречаться с отцом раньше, наблюдать, как он делает последний вздох, будет чертовски тяжело, я знаю это. Я также знаю, что если я этого не сделаю, то буду сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Мне нужно сказать свое слово, чтобы обрести покой. Как бы сложно это ни было.

— Я все еще хочу это сделать.

Он кивает и крепко прижимает меня к себе. — Что хочешь, мой прекрасный цветок.

Я выхожу из его объятий и снова смотрю на часы. Сейчас только полдень. Это самый длинный день в моей жизни. Я зла на это и в то же время благодарна. Мой отец понятия не имеет, что сегодня он проснется в последний раз, и я думаю, часть меня хочет, чтобы у него было еще немного времени.

— Ожидание — это самое худшее, — говорит Эллиотт.

Я поднимаю на него глаза и вздыхаю. — Это преуменьшение.

— Хочешь, я приготовлю тебе что-нибудь поесть? Или, может быть, пойдем прогуляться? — он предлагает.

— Нет, я не могу есть.

Его телефон звонит, и он выходит на улицу, чтобы ответить на звонок. Я иду в ванную и закрываю дверь. Мне просто нужно время для себя. Я не злюсь на Эллиотта, но сейчас мне трудно находиться рядом с ним. Он убивал людей с тех пор, как мы собрались вместе, но осознавать, что сегодня он убивает моего отца, тяжело.

— Клара?

Я вздыхаю и прислоняюсь к двери. — Что?

— Хенли скоро отправится сюда.

Я медленно открываю дверь, и он заходит внутрь, закрывая ее за собой. Он ничего не говорит, просто идет к душу и включает его. Я смотрю, мне любопытно, какого черта он делает.

Он оборачивается и пристально смотрит на меня своими темными глазами. — Раздевайся, черт возьми, и иди в душ.

Я сглатываю, глядя на него.

Мышца на его челюсти подергивается, мышцы напряжены, а глаза сужаются, когда он смотрит прямо на меня. — Не заставляй меня повторяться.

Волнение, которое я не должна ощущать, охватывает меня. Когда он требователен и собственничен, я не могу сдержаться, это меня заводит. Я не могу контролировать то, как мое тело на это реагирует. Итак, я делаю то, что он говорит, и снимаю одежду. Когда я расстегиваю бюстгальтер и позволяю ему упасть на кафельный пол, я слышу его рычание.

Я выхожу из трусиков и иду в душ. Теплая вода струится по моему телу, и я радуюсь этому ощущению. Я стою под брызгами, закрыв глаза. Эллиотт входит, подавляя пространство своим большим телом. Его руки скользят вверх по моей спине, и я позволяю себе насладиться ощущением его прикосновений. Его руки обвивают меня, он обхватывает мою грудь, сжимая соски.

— Ох, — выдыхаю я.

Он прижимается своим большим мускулистым телом к моей спине и кусает меня за шею. Укус заставляет меня стонать, и я поворачиваюсь к нему лицом. Его глаза полны темного желания, и я чувствую влажность своей киски даже под струей горячей воды.

Я провожу ногтями по его спине, и он рычит, когда я впиваюсь ими в его плечи. Он хватает меня за задницу так сильно, что это почти больно. Боль — это то, что он причиняет людям, и мое болезненное любопытство берет верх.

— Как ты собираешься это сделать?

Он поднимает бровь, всматриваясь в мои глаза. — Что?

— Убивать моего отца.

— Ты действительно хочешь это услышать?

Я сильнее впиваюсь ногтями в его плоть и киваю. — Скажи мне.

Он наклоняется вперед и кусает меня за грудь, и я вскрикиваю. Когда он поднимает голову, он ухмыляется. — Я отправлю его в лес и буду охотиться на него, как всегда.

Мои глаза прыгают между его глазами, и я прикусываю губу. — Что бы ты сказал, если бы я сказала тебе, что хочу посмотреть? Тебя это возбудит?

Он толкает бедра, и я чувствую его твердый член на своей влажной киске.

— Это будет не первый раз, когда я этим увлекаюсь, но заставит ли это тебя наблюдать за мной?

Это не должно быть так. Ответом должно быть простое «нет», но это не так. Идея увидеть, как он делает что-то жестокое, кровавое и неправильное, — невероятно сексуальный образ.

— Да, — шепчу я.

— Чёрт, — он прижимает меня к стене и врезается в меня. Холодная плитка на моей спине и его теплое тело спереди сводят меня с ума. Он врезается в меня так сильно и быстро, что моя голова ударяется о стену.

— Было бы невероятно жарко наблюдать, как твой гнев берет верх, — настаиваю я.

Я хочу чувствовать больше. Мне нужно.

Его руки скользят вверх по моему мокрому телу, и он обхватывает одной большой рукой мое горло, а другой возвращается к моему бедру. Его рука сжимает мое горло, когда я смотрю в его темнеющие глаза.

— Ты сражаешься со мной, и я крепче хватаюсь.

Я не хочу драться с ним, но я хочу чувствовать больше, поэтому я делаю то, что он мне сказал не делать, и дерусь. Я поднимаюсь и тяну его за руку, и он сильнее прижимает меня к стене, крепче сжимая мое горло.

— Продолжай давить на меня, Клара.

На самом деле я продолжаю настаивать, хотя это становится все труднее. Контроль, который он имеет надо мной сейчас, чертовски горяч. Его член вонзается в меня, и его пирсинг яростно трется именно там, где мне нужно. Его рука крепко сжимает мое горло, а его сердитые глаза смотрят на меня.

Это все, что мне нужно.

Мои ногти впиваются в его руку, и он ухмыляется.

— Ты чертовски великолепна, когда сражаешься со мной.

Я чувствую, как нарастает чувство расслабления, и открываю рот, но мне удается лишь тихо вздохнуть. Он настолько невероятно силен, что ни у кого нет шансов против него. Это ужасно эротическая мысль.

— Ты хочешь, чтобы я контролировал ситуацию, не так ли? Тебе нравится, когда я имею над тобой власть. Ты хочешь, чтобы я довел тебя до предела, да?

Я пытаюсь потрясти головой, но его хватка слишком крепка. — Да, — он звучит хрипло и мягко в его руке.

Он ухмыляется, и вокруг удивительно темно. — Кончи, Клара. Твое освобождение принадлежит мне, и я, черт возьми, этого хочу, — рычит он.

Он протягивает свободную руку между нами и трет мой клитор, врезаясь в меня и сжимая мою шею.

Я делаю именно то, что он требует, и освобождаю его.

Он не замедляет темп и не ослабляет хватку на моем горле, гоняясь за собственным оргазмом. Это делает мою жизнь бесконечной. Мой рот открыт, но ничего не выходит, поскольку мое тело неудержимо трясется.

— Ты моя, Клара.

Его освобождение обрушивается на него, и он отпускает мое горло, обнимая меня. Я кашляю, глубоко втягиваю воздух и улыбаюсь ему влажную, мускулистую грудь.

— Я твоя, Эллиотт. Полностью.

Секс в душе был именно тем, что мне нужно, и Эллиотт явно это знал. Когда мы вышли, я почувствовала, как будто что-то поднялось. Я все еще нервничаю перед встречей с отцом, но я достаточно уверена в себе, чтобы сделать это.

Хенли пришел, и они пообедали. Мне все еще не хотелось есть. Они пошли в подвал, о существовании которого я, честно говоря, даже не подозревала, и я пошла прогуляться, как всегда. Нахождение в окружении такой красивой природы помогает мне очистить голову. Я остановилась на одной из тропинок и посмотрела на лес, гадая, что произойдет, когда мой отец пробежит через него. Я попыталась отбросить эту мысль и направилась обратно к дому.

Когда я вернулась, Эллиотт сказал, что хочет показать мне подвал и объяснить, как все будет происходить.

Поэтому я следую за ним и Хенли вниз по узкой лестнице, стараясь не споткнуться о собственные ноги. Как только мы добираемся до дна, я оглядываюсь вокруг. Это совсем не то, что я себе представляла. Это больше похоже на темную пещеру, чем на подвал. Стены и полы бетонные, поэтому здесь холоднее. Только один свет освещает стол, на котором стоят два стула. По одному с каждой стороны.

— Это самое безопасное место, — говорит Эллиотт, прерывая мои мысли.

Я поворачиваю голову к нему и киваю. — Почему?

— Есть только один вход и один выход, и мы с Хенли не позволим ему уйти.