Глава восемнадцатая

Колтон

Есть несколько правил НФЛ, поклонником которых Колтон не был. Но чего он, по правде говоря, не понимал, так это концепции возможности проиграть в овертайме, не имея возможности коснуться мяча у нападающего. Его успех на поле в конечном итоге был свидетельством того, как усердно он работал, так что проигрывать на выезде команде, которая начала овертайм с мяча просто из-за удачного подбрасывания монеты? Это просто казалось неправильным. Он ненавидел то, насколько беспомощным это его оставило. В конце тяжелой игры у него даже не было шанса выйти на поле, чтобы попытаться победить. Если бы он был мультяшным персонажем, у него бы из ушей шел дым.

В тот момент, когда мяч попал в дальний угол ворот Далласа и стадион взорвался радостными криками, Колтон швырнул свой шлем на землю. Он так старался, и казалось, что проигрыш перечеркнул семь побед, которых им удалось добиться.

Он пытался быть сердечным, пожимая руки каждому из своих соперников, хлопая некоторых по спине, с которыми был в полудружеских отношениях, но на самом деле он хотел выместить свой гнев на судьях за соблюдение дурацкого правила. Да, он понимал, что это не их вина, но все, что у него было, - это посыльный.

Знакомое стеснение в груди усилилось еще больше, когда репортеры вились вокруг него, как стервятники в туннеле. Он едва мог слышать их, когда они переговаривались друг с другом, хотя и не так громко, как разочарованный голос в его голове.

У него было несколько минут, чтобы принять душ и переодеться перед пресс-конференцией, поэтому он уклонился от вопросов и нырнул в раздевалку. Он позволил пару очистить разум, растирая кожу до тех пор, пока она не стала саднить. Натянув спортивный костюм Sabers, он побросал свои вещи в дорожную сумку и вышел из раздевалки. Он был не в настроении слушать лекцию тренера Тернера, какой бы поучительной она ни была.

Он не ожидал, что Люсия будет стоять там в одном из своих сексуальных зеленых брючных костюмов, которые он начал любить, и не ожидал, что напряжение в его теле уменьшится вдвое от одного ее присутствия.

- Моретти? Что ты здесь делаешь? - Обычно аналитики собирали вещи и рано садились в автобус. Он знал, потому что всегда искал ее взглядом, когда он и его товарищи по команде входили в большие помещения с кондиционерами.

Он ненавидел выражение жалости на ее лице, но не мог найти в себе сил расстраиваться из-за этого.

- Я... я просто хотела проведать тебя перед пресс-конференцией. - Она прошла дальше по коридору, увеличивая расстояние между собой и раздевалкой, явно желая, чтобы Колтон последовал за ней.

Когда она повернулась к нему, ее брови были нахмурены, и она заламывала руки. Она не отводила взгляда от его глаз, открывая и закрывая рот, как будто прикидывая, как сказать то, что она хотела.

- Правила овертайма чертовски ужасны, - сказал он, надеясь, что это поможет ей подобрать нужные слова.

Она засмеялась, кивая. - Да. Они действительно таковы. Рада, что у тебя получается шутить. - Она теребила свое кольцо, как делала всегда, когда не знала, что сказать, или когда нервничала. Колтон протянул руку, чтобы пожать ее.

Она прочистила горло. - Просто помни, что проигрыш не только на твоей совести. Что этот сезон еще можно исправить. Но самое главное, помни, что ты больше, чем рекорд твоей команды и твоя статистика. Не позволяй им заставить тебя думать иначе, ладно? - Она сжала его руку.

И вот так, остатки напряжения в его теле исчезли. Ей потребовалось несколько фраз и пожатие его руки, чтобы снять стресс от игры. Он не мог поверить, что она когда-либо считала себя всего-лишь аналитиком, когда само ее присутствие успокаивало его больше, чем что-либо или кто-либо другой. Он хотел умолять ее никогда не уходить, чтобы он всегда мог чувствовать себя таким умиротворенным.

Вместо этого он спросил: - Увидимся в самолете?

- Не могу же я здесь оставаться, правда? - Она усмехнулась, еще раз сжав его руку, прежде чем направиться в сторону автобусов команды.

Когда он попросил Люсию прийти потусоваться и посмотреть фильм следующим вечером, он думал, что столкнется с большим сопротивлением. Он знал, что согласился с ее дурацким правилом не общаться вне работы, но его это ни капельки не волновало. Он преследовал чувство, охватившее его той ночью, когда они были у него дома. Черт возьми, он гонялся за кайфом, который испытывал с того момента, как она вошла в этот чертов кабинет.

Он знал, что его влечет к ней с самого начала. Но это было нечто совершенно другое. Это были выдумки причин, чтобы увидеть ее. Это были способы прикоснуться к ней. Это была попытка провести с ней немного свободного времени, которое у него было, даже если это означало, что на следующее утро он устанет больше, чем привык. Хотя, возможно, это было из-за мыслей о ней, которые не давали ему спать по ночам.

Прижимать ее к себе - как он делал в своем гостиничном номере несколько ночей назад, крепко прижимая к груди, пока его тренер не разбудил их громким стуком в дверь отеля - определенно стало его новым любимым способом заснуть.

Он знал, что только копает себе еще более глубокую яму, знал, что только выжидает, пока ему неизбежно причинят боль, потому что она, очевидно, не испытывала к нему таких сильных чувств, как он к ней. Но он не мог заставить себя беспокоиться. Если бы это было все время, которое он проведет с ней, только до начала января, он бы постарался, чтобы это имело значение настолько, насколько она ему позволит.

Зазвонил его телефон, и он ответил, введя пароль, чтобы пропустить Люсию к его дому. Его сердце билось быстрее обычного, когда он наводил порядок вокруг дивана, который Майа помогла ему найти, вместе со всей остальной обстановкой. Он расстелил одеяло, пытаясь создать иллюзию комфорта, о котором, казалось, всегда говорила его сестра, когда приходила в гости.

Он подошел к высокой двери, перевел дыхание после второго стука, прежде чем открыть ее. Люсия стояла там в черных спортивных штанах - вероятно, еще со времен работы с Vipers, но у него не было возможности подтвердить это - и толстовке Sabers, которую он ей подарил. Она была отягощена двумя пакетами с… Это были продукты?

- Я хочу предельно ясно заявить, что да, я нарушаю свое правило не тусоваться с тобой вне работы, но это только потому, что я плохо отношусь к правилам о сверхурочной работе и знаю, как ты переживаешь из-за проигрыша. И снаружи были репортеры, так что, на самом деле, это ради Тессы. И еще, ты мой единственный друг здесь. - Ложь, но он позволил ей выйти сухой из воды. Он начинал думать, что все, что угодно, сойдет ей с рук.

Он забрал у нее тяжелые сумки. - Что все это значит?

- О. Это. Это потому что я редко вижу, чтобы ты ел что-нибудь, кроме пиццы, и я думаю, тебе давно пора съесть что-нибудь полезное.

- Ты… Ты будешь готовить для меня?

- Это как “я здесь, зная, что я не должна, и будь я дома, как и должно быть, я буду делать это для себя”. Так что ты случайно оказался со мной в тот день, когда я на самом деле готовлю. Но не думай, что ты будешь просто сидеть без дела. Я заставляю тебя работать.

И, боже, она это сделала. Он нарезал все овощи для салата, пока она готовила макароны и курицу. У него никогда не было много времени, чтобы научиться готовить, поэтому он редко готовил сам. Лэндон и Майа были поварами в его семье, и, вероятно, так было лучше всего.

Они работали в тишине, звуки шипящей курицы и кипящей воды смешивались с запахами итальянской кухни.

Через некоторое время она заговорила. - Хорошо. В обмен на это прекрасное и восхитительное блюдо ты должен мне кое-что сказать.

Он усмехнулся. - Я знал, что ты делаешь это не по доброте душевной.

- Никогда.

- Дерзай.

- В первый день, когда я была здесь, ты упомянул что-то о том, что моя лучшая подруга переспала с твоим нападающим, чтобы выиграть наше соперничество. Объясни.

Колтон вздохнул. Он не хотел говорить об этом, потому что даже не знал, чему верить. С другой стороны, он должен был ей все объяснить, особенно если он был неправ.

- Изабелла и Винни были вместе примерно во время нашего соперничества.

- Да.

- После победы Lincoln Кларк нашел меня на поле. Он рассказал мне о том, как Винни разговаривал с ней о наших играх, и вот как вы, ребята, победили нас. Я столкнулся с Винни, и он все отрицал, но я просто подумал, что он пытается спасти свою шкуру.

По прошествии нескольких лет Колтон не слишком часто задумывался о том, что произошло. Он заново пережил потерю национального титула, только когда Sabers сыграли с Vipers. Но это чаще прокручивалось в его голове, когда Люсия начала работать с ним. Если раньше он чувствовал злость и бессилие, думая об этом, то теперь чувствовал только усталость. Это было так давно, и его это не так сильно волновало, особенно теперь, когда он узнал, что это, вероятно, было неправдой.

Люсия отложила деревянную ложку, которую держала в руке, и повернулась к Колтону. - Я могу поклясться тебе своей жизнью, что Иса не интересовалась твоим сценарием. Она просто переспала с Винни. Я... - Она вздохнула. - Не удивлюсь, если Макс сказал это просто для того, чтобы позлить тебя.

Колтон кивнул, осознав это за последние несколько месяцев. Он должен извиниться перед Винни. - Я тоже так думаю. Но я не осознавал этого до недавнего времени. Я просто поверил ему, и это подпитывало мою ненависть к нему и к тебе долгие годы.

- Ну, вы, ребята, возненавидели друг друга задолго до той игры.

- Да, но не так. Я хотел обратиться к правлению по этому поводу. Я никогда так не злился. В том году мы тоже должны были выйти в плей-офф .

- Да, я знаю. Мне жаль, Колтон. Мне правда жаль.

- Я не знаю, что хуже: тот факт, что я был настолько уверен в том, насколько мы хороши, что поверил ему, или сознание того, что вы, ребята, победили, потому что были лучше.