Хороший или плохой, Макс был константой, которой никогда не было у ее отца. По ее мнению, быть с ним так долго, пока она представляла, что все делает правильно в своих отношениях.

- Когда он изменил мне, у меня наконец-то появилась веская причина уйти от него. И я знаю, что для некоторых у меня было множество веских причин до этого, и я это понимаю. Но для меня, в тот период моей жизни, это было не так просто. Так что да, я рада, что он мне изменил. Все, чем я была в Ричмонде, - это девушкой с цифрами. Профессиональная девушка, которая много работала, о достижениях которой приходилось умалчивать, потому что Макс не могла смириться с тем, что его затмевают. Но здесь я нечто большее. У меня есть Дженна и Ли. И ты. И команда. И я могу быть той, кем захочу.

Было приятно снять эту тяжесть с ее души. Она никому не говорила, едва ли признавалась в этом самой себе, но в глубине души знала, что это правда. Вот почему в тот первый день она не смогла высказать Исе свое разочарование, когда появились новости, и она была в состоянии шока. Тогда она не осознавала, что, помимо чувства гнева, она испытала облегчение.

Пока она говорила, Колтон замер, не сводя с нее глаз и сдвинув брови. С болью в голосе он прошептал: - Конечно, ты больше, чем просто цифры, Люс. Ты самый умный человек, которого я когда-либо встречал, и это касается всего, не только футбола и данных. Ты… - У него вырвался сдавленный звук, и она подумала, не собирался ли он сказать что-то, чего не должен был. Что-то, чего ни один из них не должен был озвучивать.

Чувствуя, что он нуждается в утешении почти так же сильно, как и она, она встала и подошла, чтобы сесть рядом с ним на кровать. Она держалась от него на расстоянии, но когда он протянул к ней руку через кровать, она передвинула свою так, что ее мизинец встретился с его.

Она не поняла, что он поставил "Красотку", пока не услышала, как Джулия Робертс говорит продавщицам, какую огромную ошибку они совершили, не оказав ей помощи накануне. Люсия улыбнулась, зная, что Колтон включил для нее фильм еще до того, как она вошла в комнату.

Его кровать была в двадцать раз удобнее, чем у нее, и она с удовольствием погрузилась в нее. Примерно в то время, когда Ричард Гир бросил пачку наличных на кровать, веки Люсии начали тяжелеть, а рядом с ней завибрировал телефон. Колтон уже смотрел на него сверху вниз, и прежде чем Люсия решила, оставить ли звонок звучать или отправить его прямо на голосовую почту, он снял трубку.

- Что ты делаешь? - она зашипела на него.

- Телефон Люсии Моретти. - В голосе Колтона слышались сердитые нотки, но она была благодарна, что он сдерживал свой гнев.

Она услышала сердитый мужской голос на другом конце провода и перепрыгнула через него, пытаясь выхватить телефон, который был крепко зажат в его руке.

- Могу я спросить, кто звонит? - Он сделал паузу. - Макс? - Еще одна пауза. - Кларк? Хм, что-то не звучит знакомо. Может быть, вы ошиблись номером?

- Колтон! - Она навалилась на него всем телом, пытаясь вырвать телефон. Он крепко обхватил ее свободной рукой, прижимая к себе и удерживая при этом ее руки опущенными. Все его тело представляло собой сплошные мускулы, твердые, как камень, и она заерзала на нем, пытаясь снова вырвать телефон из его рук.

Его зрачки расширились, когда она потерлась о него самым правильным образом, его брови сошлись на переносице. Когда она поняла причину, она потерла рукой его твердеющий член с ухмылкой на лице.

- Дай мне телефон, большой мальчик, - прошептала она. Последнее, чего она хотела, это чтобы Макс услышал это прозвище. Его рука немного расслабилась, ровно настолько, чтобы она смогла высвободиться и схватить телефон.

- Привет, - холодно сказала она.

- Люсия, что это, блядь, было? Ты прослушиваешь мои звонки через этого мудака? Ты что, слепая?

Челюсть Колтона была стиснута, как будто он услышал слова, которые Макс кричал на нее. Она вошла в ванную, не обращая внимания на смущение, разогревавшее ее изнутри. Колтон, вероятно, осуждал ее за то, что она не заблокировала Макса, не говоря уже о том, чтобы поговорить с ним. Особенно после того, в чем она ему только что призналась.

- Я не поручаю ему прослушивать мои звонки, он просто ведет себя глупо.

- Он ведет себя как мудак, вот что он делает.

- Ты можешь винить его? - Ее слова были настолько резкими, что она удивила даже саму себя. Она редко могла постоять за себя в своих отношениях с Максом, но она устала от этой игры, в которую он играл. Ей наконец удалось сбежать от него, и он просто не оставлял ее в покое.

- Что, черт возьми, это значит?

- Это значит, какого черта ты мне звонишь? Почему ты все еще пишешь мне? Между нами все кончено. Ты убедился в этом в ту минуту, когда пошел на свидание с той женщиной.

- Амелия не имеет к этому никакого отношения.

Амелия. У нее было имя. И какой способ узнать это. Как будто он все еще говорил с ней, интимно. Конечно, она могла признать, что испытала облегчение от того, что их отношения закончились, но это не уменьшало боли от осознания того, что он предпочел кого-то ей. Внезапно все ее тело стало тяжелым, опустошенным.

- Пожалуйста, перестань звонить мне. Если тебе не нужно сказать что-то важное, пожалуйста, оставь меня в покое. - Ей не нравилось, что слова звучали так слабо, словно она умоляла его. Она должна была заблокировать его, но даже сейчас что-то внутри нее хотело дать ему презумпцию невиновности.

- Это достаточно важно? Твой парень - самый большой мудак на планете. Он собирается погубить тебя. Скоро ты приползешь ко мне обратно. И, кстати, в следующий раз, когда он произнесет мое имя, я надеру ему задницу. Дай ему это знать.

Слезы защипали глаза Люсии. Она сказала Колтону, что единственной веской причиной, по которой ей пришлось уйти от него, была неверность, но все больше и больше она ненавидела себя за то, что не рассматривала насилие как достаточную причину.

- Как я уже сказал, если тебе не нужно сказать мне что-то важное, пожалуйста, прекрати звонить.

- Лю, я знаю. Мне действительно нужно сказать тебе кое-что важное, хорошо? Прости, детка. Послушай, это была ошибка, и я это знаю. Давай все обсудим. Если это то, чего ты хочешь, я перестану звонить после того, как ты позволишь мне объясниться. Когда ты не будешь с ним.

Она знала, что должна просто сказать "нет". Она знала, что, вероятно, пожалеет об этом, но разве не этого она ждала? Чтобы он захотел выговориться и извиниться? И она достаточно осознала свои отношения с Максом, чтобы больше не чувствовать, что разговор с ним приведет к тому, что она вернется к нему. Даже если она не совсем верила, что он оставит ее в покое, попробовать стоило.

Она понизила голос, не желая, чтобы Колтон услышал, как она смягчается. - Хорошо, но я сейчас занята сезоном. Я дам тебе знать, когда у меня будет немного времени. Дай мне немного пространства до тех пор. А мы с тобой просто поговорим, Макс. Не более того.

- Конечно, детка. Просто скажи мне, когда.

От этого слова, которое раньше было утешением, у нее только зачесалась кожа.

- Прощай, Макс. - Она выключила телефон и вернулась в комнату Колтона. Его голова отвернулась от телевизора, глаза были прикованы к ее лицу, беспокойство читалось в каждой черточке его лица и в каждом движении его груди.

- Люс... - Такой странно нежный.

Она покачала головой, забираясь на высокую кровать и погружаясь поглубже в тепло гладких простыней. Она почувствовала, как нежная рука прошлась вверх и вниз по ее талии, убаюкивая ее в объятиях сна.

Прошло несколько часов, когда она проснулась, телевизор все еще тихо гудел, свет был выключен, сильная мускулистая рука крепко обнимала ее, прижимая спиной к твердой груди. Она подумала о попытке уйти, но вспомнила холодную, унылую поездку, с которой ей придется столкнуться, чтобы добраться до своего этажа, и вместо этого прижалась ближе, благодарная за присутствие Колтона, который все больше становился якорем в бушующих водах ее жизни.