Глава 5

Элли

Щелкающий звук пробуждает меня от зависания, и я мысленно прокручиваю прошедший день. Я находилась в библиотеке в составе читательской группы, Дэррил помогал мне, а когда прозвенел звонок, мы собрали вещи и пошли в закусочную. Но на улице меня уже ждал Рафаэль. Я села к нему в машину, он был зол — так зол, что задушил меня своим членом. Потом я взяла его в рот и стала сосать, как пустышку.

Этого не может быть, черт возьми.

Я подскакиваю, и мои глаза распахиваются.

Они расширяются еще больше, когда из-за стола на меня смотрит этот мужчина, с такой напряженностью, что я дергаюсь.

Его взгляд скользит по мне, как будто раздевает, затем останавливается на моих ногах. Следуя за его глазами, понимаю, что моя юбка не прикрывает трусики. Я тяну ее вниз, пока мое лицо краснеет.

— Я не знаю, почему ты краснеешь, когда засыпаешь с моим членом во рту, как с соской, Куколка.

Боже мой. Убейте меня.

Мои щеки горят от смущения. И все же я провожу языком по губам, наслаждаясь вкусом и представляя бархатистую плоть, которая дарила мне ощущение комфорта.

Его стул царапает пол, нарушая ход моих мыслей, Рафаэль идет ко мне.

— Продолжай меня мучить, и ты пожалеешь об этом. — Он поправляет куртку и встает так, что мне приходится вытягивать шею, чтобы посмотреть на него.

Он протягивает руку и кивает на нее, не оставляя мне другого выбора, кроме как вложить свою, чтобы он смог поднять меня на ноги. Грубость его толстых пальцев, сжимающих меня, вызывает во мне возбуждение.

— Давай, Оливер ждет тебя, но сначала я хочу показать тебе все вокруг.

Эти слова выводят меня из транса, и теперь, когда он тянет меня через дверь своего кабинета в холл, я наслаждаюсь ощущением своей важности.

Особняк огромен, и я уже знаю, что заблужусь.

В нем даже есть собственное учебное крыло для Оливера, мимо которого мы как раз проходили.

Перила из кованого железа, опоясывающие фойе, ведут на балкон наверху лестницы, с которого открывается вид на фасад здания.

— Моя спальня в конце коридора. Оливера через две двери. Остальные — запасные, а эта — твоя. — Он распахивает дверь спальни и показывает рукой, что я могу войти. Большую часть комнаты занимает огромная кровать, покрытая белыми простынями. — Я прикажу доставить подходящую одежду в твою комнату, а здесь шкаф. — Он открывает дверь ванной комнаты, я в шоке от того, насколько она велика. — Там ванна. Если ты хочешь изменить или добавить что-либо, обратись к экономке Розалите, она все сделает.

— Я не предполагала, что ты захочешь, чтобы я оставалась на ночь.

— Ночи. Я хочу, чтобы ты ночевала здесь, мне понадобится твоя помощь с Оливером.

Снова осматриваю комнату.

— Здесь спала предыдущая няня?

Его глаза сужаются, когда он оценивает меня, холод в его глазах каким-то образом раздражает мою кожу.

— Нет.

— Ой.

— Ты первый человек, ночующий в этой комнате.

Я прикусываю нижнюю губу, чтобы подавить улыбку.

— И обычно я не трахаю девушек, которые выглядят как малолетки, — продолжает он, я отшатываюсь от его вопиющих слов.

Я перебираю пуговицы на своей школьной блузке, чувствуя себя неполноценной по сравнению с женщинами, к которым он, должно быть, привык.

— Ты спишь со всеми своими нянями?

— Нет.

Он смотрит на меня, транслируя всем телом свою честность, что приносит мне уверенность, в которой я так отчаянно нуждаюсь.

— Я положил аванс на твой счет за работу няни.

Переминаясь с ноги на ногу, мне немного неловко принимать деньги, но ведь это работа.

Телефон Рафаэля звонит, разрывая напряжение между нами, он вытаскивает его из кармана куртки, сверкая пистолетом, припрятанным в штанах. Его вид должен был меня напугать, но я не боюсь.

— Мне нужно уйти. Оливер ждет тебя на кухне.

Я киваю, но мне кажется, что я соглашаюсь на нечто большее, чем просто на заботу об Оливере.

Такое ощущение, что я соглашаюсь стать его.

Рафаэль

Я смотрю на экран компьютера, завороженно глядя на Элли и сына за кухонным столом, и параллельно слушаю, как Кай сообщает мне о последней поставке на склад.

Она разговаривает с ним с чуждой мне нежностью, но то, как мой сын реагирует на нее… Я беспокоюсь о том, что он ослабнет от ее привязанности. Затем Оливер сияет зубастой ухмылкой, когда она указывает на его рисунок, одаривая его похвалой. Мое сердце замирает, его улыбка, такая редкая, когда я наблюдаю за ними вместе, это кажется важным событием. Мой сын наслаждается моментом, и кто может его винить?

Мои сотрудники постоянно говорят, что он не достигает поставленных целей, что ему не хватает когнитивных навыков, которыми он уже должен был овладеть. Поэтому, видя, как Элли предлагает ему внимание, в котором он явно нуждается, у меня возникает желание похитить девушку и заставить ее быть не только моей личной сексуальной рабыней, но и матерью моего сына.

Она — все, что он должен был иметь, все, чего заслуживает, и так или иначе я это получу.

Я провожу пальцем по губе, глубоко задумавшись. Затем она расстегивает еще одну пуговицу на своей школьной блузке, мысленно прошу ее наклониться вперед, и когда она это делает, я обнаруживаю, что наклоняюсь к компьютеру. Я осматриваю ее миниатюрное тело в поисках кусочка неуловимых сисек.

Они такие, какими я их представлял: маленькие, с нежными сосками? Или их размер больше, чем я ожидаю? Насколько темные у нее ареолы? Могу ли я поместить всю ее крошечную грудь в рот? Если я сдвину ее сиськи вместе, будет ли вообще какой-нибудь эффект?

Мой член упирается в боксеры. Он снова твердый, как гребаный камень, и тот факт, что ремень прижимается к голове, заставляет меня фантазировать о том, как я сорву его с талии и в ярости хлестну по ее заднице.

— Итак, час тридцать?

Я облизываю губы, представляя, как провожу языком по ее горлу, тому самому горлу, на которое она позволила мне напасть.

— Босс?

Блять, я очень твердый. После этого ее маленькие губы с такой нежностью обняли мой член, пока я гладил ее по волосам. В тот момент она нуждалась во мне так же, как и я в ней.

— Босс! — Кай вырывает меня из моих мыслей.

— Ага?

— Ты меня слышал? Посылка прибудет в два. Мы встретимся с охраной в половине второго?

— Ага.

— Что, черт возьми, на тебя нашло? — Он ворчит.

— Маленькая куколка. — Я ухмыляюсь, не сводя глаз с ее маленькой попки, подпрыгивающей вверх-вниз от того, что она хлопала, радуясь результатам Оливера.

— Господи. — Он громко выдыхает. — Хочешь, я организую тебе кого-нибудь для траха? — Я облизываю губы, обдумывая его предложение. Кай знает, какие женщины мне нравятся. И все же ни одна из них не удовлетворила бы меня, особенно когда я хочу, девочку, едва достигшую того возраста, когда ее можно считать женщиной.

— Она у меня прямо перед носом. — Я ухмыляюсь, зная, что он не видит моей улыбки.

— Ну, поторопись и трахни ее, чтобы ты мог вернуться в игру.

Я заканчиваю разговор, не желая выслушивать его опасения.

В чем-то он прав. Мне нужно ее трахнуть, помня об этом, я направляюсь на кухню.

Элли

Я узнаю заранее, когда он входит в кухню, потому что волосы у меня на затылке встают дыбом.

— Папа! — Оливер хватает нарисованную им картинку и с гордостью поднимает ее, чтобы показать отцу. Оливер — уменьшенная версия Рафаэля, более мягкая, и я хочу, чтобы он оставался таким. Его темные глаза сияют любовью, которой не хватает унылым глазам Рафаэля, а темные волосы пушистые на ощупь, контрастируют с аккуратно зачесанными назад волосами отца.

Рафаэль кладет руку мне на плечо, и его прикосновение обжигает, заставляя мою кожу гореть. Я смотрю на него, пока он рассматривает рисунок Оливера. Его глаза сузились, а нос слегка сморщился.

— Это собака, — шепчу я, и его рот приоткрывается, но он молчит. — Скажи ему, рисунок хорош. — подталкиваю его и, не раздумывая, целую татуированную руку. Его тело замирает, и я мгновенно сожалею об этом, быстро отводя взгляд.

Он, должно быть, думает, что я сильно привязалась к нему. Для него это был просто минет, как бы много это ни значило для меня.

Рафаэль прочищает горло.

— Это красиво, Оливер. У собаки есть имя?

Глаза Оливера загораются, а его улыбка становится шире, заставляя меня еще больше влюбиться в мини-Рафаэля.

— Бру-Бру... — Я точно знаю слово, которое он пытается сказать, потому что последние полчаса мы потратили, выбирая имена для очаровательного неряшливого рисунка с домашним животным.

Он смотрит на меня, ища совета.

— Спокойно и медленно, Оливер. У тебя получится, молодой человек.

Он кивает, затем глубоко вздыхает и указывает на собаку. Затем говорит так ясно, что это меня шокирует.

— Бруно. — Что еще более важно, он шокирует Рафаэля, заставляя его тело содрогнуться. Затем на лице отца появляется невероятная, искренняя улыбка, и он бросается к Оливеру, опускаясь на колени так, что их глаза оказываются на одном уровне.

Он ерошит волосы сына.

— Бруно, да? Бруно потрясающий. Разве Бруно не потрясающий, Элли? — Его темные глаза полны поразительной страсти, когда он смотрит на меня.

— Определенно.

— Думаю, этот рисунок заслуживает мороженого. — Я подмигиваю Оливеру, заставляя его вскочить со стула и обнять Рафаэля за шею. Он отшатывается назад, как будто его ударило током, и я жду момента, когда он отвергнет Оливера.

Ясно, что между ними существует пропасть, что образ мафиозной жизни перешел в его личную, и ненавижу как это влияет на них обоих.

Я знаю не хуже любого другого, как отсутствие родителя может заставить вас чувствовать себя таким одиноким и ненужным, и хочу, чтобы ни один ребенок не чувствовал себя так же, не говоря уже о маленьком мальчике, который покорил мое сердце.

Рафаэль закрывает глаза и кладет руку на спину Оливера, я таю на месте.

Решив дать им минутку, я соскальзываю со стула и направляюсь к морозильной камере, беря на себя поиск мороженого.

Открывая каждый ящик, мои плечи резко опускаются.