— В чем дело? — Холод открытой двери морозильной камеры заглушается теплом Рафаэля рядом со мной.

— У тебя нет мороженого, — шепчу я, глядя на Оливера, который теперь рисует другую картинку.

— Ой. Я не думаю, что повара когда-либо готовили такое.

Поворачиваюсь к нему и смотрю в его красивое лицо. Он тяжело вздыхает.

— У меня есть диетолог, который составил план питания Оливера. Я не думаю, что это входит в его диету.

Мой разум кружится от того, что он пытается мне сказать.

— У него аллергия?

Рафаэль твердо стоит на ногах.

— Нет, у него нет чертовой аллергии. — Он проводит рукой по волосам, затем закладывает руки за шею. — Я не думаю, что у него есть аллергия.

Я облизываю губы, не зная, стоит ли что-то предлагать.

Рафаэль смотрит на Оливера, который сияет над своим рисунком, затем снова на меня. На лице Рафаэля отразилось беспокойство, и его реакция пронзила меня волной любви. — Скажи мне, что делать, Элли. — Он закусывает губу, и его грудь вздымается.

Человек из мафии, который командует людьми и убивает их, тот же человек, который занимается незаконным бизнесом, боится подвести своего сына из-за мороженого.

— Позвони своему диетологу, убедись, что у него нет аллергии. Если аллергия не подтвердится, я организую доставку. — Плечи Рафаэля расслабляются, и он кивает, яростно печатая в телефоне. — Какой его любимый вкус?

Темные глаза поднимаются от телефона, и он смотрит на меня с недоумением, написанным на его лице. Я отмахиваюсь от вопроса.

— Все в порядке. Я закажу побольше на выбор. — Пожимаю плечами с улыбкой.

Прежде чем я понимаю, что происходит, он приближается ко мне, заставляя меня споткнуться о дверь морозильной камеры. Сильные руки хватаются за бока, удерживая меня в вертикальном положении. Я вытягиваю шею, чтобы посмотреть на него, пока он наклоняется, накрывая мои губы своими.

Мое сердце бешено колотится, а руки находят его рубашку, привязывая меня к этому месту, в то время как его язык движется воедино с моим, борясь за контроль, которым владеет он. Я позволяю ему забрать у меня все, что он хочет.

Всхлип вырывается из моего горла, и он проглатывает его. Когда Рафаэль наконец отстраняется, мы задыхаемся. Наша грудь поднимается, как будто мы бежали несколько миль, а мои руки соскальзывают с его рубашки. Он проводит пальцем по моей щеке.

— Ты такая чертовски вкусная, Куколка. Мне не терпится сожрать и сломать тебя. — То, как его глаза смотрят на меня, словно предупреждение, обещание того, что точно произойдет, к этому нельзя подготовиться.

Но одно можно сказать наверняка: я не могу дождаться, когда Рафаэль Марино сломает меня.