Глава 18

Настасья

Звук открывающейся входной двери, за которым последовало клиническое: «Настасья, Лидия хотела бы, чтобы ты пришла к нам на завтрак», заставил меня поднять голову и прищуриться в темноте. Когда я переползла через тело рядом со мной, чтобы проверить часы, я заметила время и тихонько притворно заплакала.

Чувак. Было всего 9 часов утра.

— Мина готовит блины, — сказал Лев, поднимаясь по лестнице. — Они странного цвета и не очень хороши, но, пожалуйста, не говори ей об этом.

Оседлав теплое тело и вытянув руки над головой, я хмыкнула, зная, что Лев упомянет об этом только в том случае, если он сделал ошибку, сказав это сам.

Бедный парень часто учился на горьком опыте.

— Ты одета? — спросил он у двери моей спальни.

Я уже сказала: «Да», но, когда он открыл дверь и вошел, он посмотрел в точку подо мной и замер.

— Я не мешаю?

Что?

Брови нахмурились в замешательстве.

— Нет.

Почти сразу язык тела моего брата ослаб и вернулся к нормальному, когда он вошел и пробормотал:

— Хорошо. Рад тебя видеть, Виктор. — Мои глаза комично расширились, и все вернулось обратно. — По состоянию твоего лица я понял, что вчера вечером у тебя была веская причина прогулять работу.

Мой желудок сжался. Я смотрела прямо на спинку кровати, когда пара больших рук переместилась к моим бедрам, пальцы согнулись в нежной ласке.

— Что-то в этом роде, — только и пробормотал он, и когда мои глаза, широко распахнутые и встревоженные, встретились с его, он ухмыльнулся сквозь порез на губе и подмигнул.

Подмигнул.

— О Боже, — пробормотала я, когда мой лоб нахмурился, и скатилась с Виктора. Я пристально посмотрела на него, его губа дернулась. — Ты мог бы что-нибудь сказать, — выпалила я, когда он перекатился на бок, подперев голову кулаком и ухмыляясь мне.

Я прокралась в свой шкаф, чтобы достать кимоно и обернуть его вокруг себя, туго завязав вокруг талии. Защищаясь я посмотрела на Льва и прорычала:

— У нас не было секса, ясно?

Лев нахмурил брови.

— Не помню, чтобы спрашивал.

Не так ли?

Ой. Нет, не спрашивал.

Смущенная, я проигнорировала румянец на щеках и потопала в ванную, вернулась с кучей его одежды и швырнула ее в дерзкого мужчину в моей постели. Штанина джинсов болталась у него над головой.

— Тебе нужно уйти.

Я сказала это с пренебрежением, но Вик не обиделся. Вместо этого он откинул свою грязную одежду, лениво потянулся, а затем, зевнув, сказал:

— Да, наверное, мне стоит пойти домой и позволить Анике разорвать меня, засранца.

Послушайте этого парня, говорящего о своей милой сестре так, будто она доставляет неудобства. Мне вдруг захотелось заступиться за нее.

— Ты заслуживаешь это.

— Она была очень расстроена, — подтвердил Лев, наклонив голову.

— А судя по тому, как Саша надрал задницу ей, — добавила я, не задумываясь, — она вполне имеет право отыграться на тебе.

Вик сел, потом моргнул и очень-очень медленно спросил:

— Саша накричал на нее?

О-о.

Я не должна была это говорить?

Наверное, я не должна была это говорить.

— Она отказалась сказать ему, где ты, — ответил Лев. — Ему это не понравилось.

Губы Вика сжались в одну линию.

— Это потому, что она не знала.

— Да. Она ему так и сказала, — скучающим тоном проговорил Лев. — Было ясно, что он ей не поверил.

Я не знала, на кого Вик злится — на Сашу, Анику или на себя. По этой причине я изложила обходной путь:

— Вот что происходит, когда ты уходишь в самоволку. Люди, которые заботятся о тебе, беспокоятся. Мы пытались до тебя дозвониться. — Затем добавила тихо: — Я пыталась дозвониться тебе.

— Мой телефон сломался. — Вик нахмурился, думая о том, что я сказала, прежде чем он выкатился из постели, собрал свои вещи и пробормотал: — Мне пора.

Вик порылся в куче одежды и натянул черную футболку. Она стал жестким в тех местах, где кровь накапала с его лица, но это было не слишком заметно. Он надел туфли, собрал свои вещи и ушел, не оглянувшись. Мои брови опустились. Когда я услышала, как входная дверь открылась, а затем закрылась, я нахмурилась. В тот момент, когда двигатель завелся, я бросилась к окну, отдернула занавеску и смотрела, как он уезжает, с округлившимся ртом, изрекшим недоверчивое:

— Даже спасибо не сказал. Отлично.

— Настасья, — сказал Лев, пока я продолжала смотреть вдаль, — надень что-нибудь. Завтрак остывает.

У меня вырвался вздох, когда я повернулась, вошла в свой гардероб и оделась в джинсы и свитер, пока Лев ждал у подножия лестницы. Мой брат придержал для меня дверь, пока я выходила на улицу, надев свои пушистые тапочки.

Внезапная мысль заставила мой лоб нахмуриться.

Прогулка, хотя и короткая, дала мне время спросить:

— Лев, ты считаешь меня умной?

Без колебаний он ответил:

— Конечно.

Но я могла сказать, что он не понял, что я имела в виду. Это было трудно объяснить такому человеку, как Лев, но я попыталась.

— Не умная, а сообразительная. Типа, смышленная, понимаешь? — Лев открыто демонстрировал свое замешательство.

Я тихо пробормотала:

— Не бери в голову.

Наступила мимолетная пауза, прежде чем мой брат сказал:

— Возможно, если ты скажешь мне ответ, который ищешь, я смогу помочь тебе его достичь.

Я думала о том, как лучше это описать.

— Просто я смотрю на тебя и знаю, что ты умный. Я вижу, что Саша сделал с «Сердцеедками», и хоть он и задница, я знаю, что он умен. Но я? Я не знаю, что люди думают, когда видят меня, но я не думаю, что это типа «эй, эта девушка понимает кое-что».

— Почему это? — спросил он с любопытством.

Я на мгновение оцепенела.

— У всех вас есть свое дерьмо. Всех, кроме меня. Ты усердно работаешь, находишь время для семьи, и у тебя всегда есть план. Мина моложе меня, и даже у нее есть план. Я даже подумать не могла о ребенке, но она так рада, что расширит нашу семью. — Я старалась не казаться ревнивой. — Иногда тяжело смотреть, как люди так счастливы, такие собраны вместе. Иногда трудно сравнивать себя с другими. Если бы ты спросил меня два года назад, где бы я была сейчас, я бы точно не сказала «стою на месте», но я именно там. Застряла, как муха на липкой бумаге. — Я не очень хорошо объясняла, поэтому, когда Лев не ответил, я пробормотала: — Забудь об этом.

И когда Лев заговорил, это было не по теме.

— Я умный человек.

Смущение отразилось в моих чертах.

— Эм-м-м…

— Мой IQ почти не имеет себе равных.

— Хорошо, — произнесла я, не понимая, к чему все идет.

— Назови мне множество чисел, любые цифры. Я найду ответ, найду сумму. И я найду ее правильно.

Я улыбнулась сквозь нахмуренные брови.

— Не пойми меня неправильно, брат мой, но я думала, что мы говорим обо мне.

— Ты согласна, что я умный?

Это была проигранная битва.

Я выпалила:

— Да. Согласна.

Он нежно взял меня за руку, чтобы остановить, а когда я замерла, и он посмотрел на меня своими золотыми глазами, которые редко видели все, что происходило вокруг него, и красноречиво сказал:

— И все же в моменты безумия, когда мой разум переполнялся эмоциями, ты сотни раз поднимала меня с пола, кормила и укладывала в постель. — Он позволил этому дойти до меня. Моя грудь сжалась, когда он продолжил. — Ты видела меня в худшем виде, когда я не мог контролировать свою ярость, избивая мужчин до крови. — Он сделал паузу. — Теперь я спрошу тебя. После всего этого ты все еще считаешь меня умным?

Мой голос был мягким шепотом.

— Конечно.

— Как и ты, независимо от того, собралось ли у тебя дерьмо или нет. — Мой брат не всегда знал, как выразить себя, но, когда он это делал, это было прекрасно. — Каждый борется с чем-то внутри. У всех нас есть темное пятно, которое вспыхивает в трудные времена. Я обнаружил, что важно разумно выбирать сражения, потому что победить в каждом из них невозможно. И каждый раз, когда ты проигрываешь, потому что ты будешь время от времени проигрывать, остановись на мгновение и вдохни. — Его рука скользнула в мою и сжала. — Помни, ты не одинока.

Я была глупо близка к тому, чтобы расплакаться.

Боже. Он был чем-то.

Мои губы дрожали сквозь улыбку.

— Видишь? Умный.

Лев не улыбнулся, но глаза его смягчились, дальше мы пошли молча, он отворил дверь и пропустил меня. Я направилась на кухню, и когда все это появилось в поле зрения, мои глаза расширились от месива муки и теста, разбросанных по всему столу.

Мина повернулась, чтобы посмотреть на нас.

— Наконец-то. Эта партия почти готова.

Лидия села на табуретку, болтая ногами, и, пока Мирелла резала блин на кусочки, я подкралась к мышонку и быстро поцеловала ее в щеку, вызвав у племянницы визг и несколько сдавленных смешков.

— Лиди нравятся мои блины, — пробормотала Мина, бросив свирепый взгляд на мужа.

Моя племянница издала счастливый звук, покачивая своими пухлыми ножками.

— Они пахнут… — Интересно. — …отлично, — с энтузиазмом предложила я, потому что Мина училась готовить, и не каждый из ее рецептов был удачным.

— Мне жаль, что мы задержались. — Лев обошел стойку, чтобы поцеловать Мину в макушку. — Я не планировал, что Вик будет там.

Раздался стук, когда лопатка в руке Мины упала. Она медленно повернулась, не сводя с меня глаз, но спросила Льва:

— Это правда? И где именно был Вик?

Мои глаза закрылись, и я вздрогнула, когда Лев ковырял странный оранжевый блин, бесстрастно рассказывая:

— Спал в постели Настасьи.

— Конечно, спал. — Мина улыбнулась, но это было почти как у робота. И когда она взяла свою лопатку, она долго и упорно тыкала ею в меня. — Тебе лучше начать говорить, мисс Леди.

Я вздохнула, когда потянулась к тарелке племянницы и украла кусок блина. В тот момент, когда он коснулся моего языка, я рефлекторно выплюнула его обратно, пробормотав: «О, Боже», потому что блины обычно не имеют вкуса сырых грибов.

К счастью, Мина была сосредоточена на своем месиве, но, когда Лев протянул мне кружку кофе, я взяла ее с тихой благодарностью.

А потом я заговорила.

Было чуть больше одиннадцати, когда я остановилась, и в тот момент, когда вышла из машины, я замерла, поскольку начался жаркий спор, когда входная дверь распахнулась.