Быть на руках у Вика было совершенно естественно.

Обнимать его в ответ было возвышенно.

Мои руки двигались сами по себе, сначала поглаживая его затылок, потом шею, переходя к неподатливым плечам. Я внимательно наблюдала за тем, как он содрогался от моих манипуляций, и сила, которая тогда захлестнула меня, была беспрецедентной.

Вику нечасто требовалась ласка, но, когда она требовалась, я дарила ее без остатка. Он брал только то, что ему было нужно. Понемногу. И когда он подарил мне возможность заботиться о нем, я крепко сжала его, удерживая обеими руками. Это райское чувство — быть нужной ему, даже на мгновение.

Его губы скользнули по чувствительной плоти у основания шеи, не совсем целуя, просто скользя, мягко шепча по моей коже, и я сделала судорожный вдох. Мои глаза закрылись.

Прямо сейчас, если бы он сделал ход, я бы поддалась. Я отдала бы себя ему, удержала бы его в своем теле и принесла бы себя в жертву на алтаре его боли.

Затем, не заботясь о своих ранах, он встал, подняв меня с собой, и я растворилась в его объятиях. Мой взгляд встретился с его, пока он осторожно опускал меня на середину кровати, и я затаила дыхание. Было что-то в том, как он стоял, глядя на меня сверху вниз, словно пытаясь запечатлеть этот образ в памяти. И когда он скользнул рядом со мной почти по-кошачьи, мое тело заныло в предвкушении. Когда он придвинулся ближе, я перестала дышать.

Прижавшись всем телом к моему, он прошептал в темноту:

— Обними меня.

За все время, что я знала его, за двадцать пять с лишним лет я никогда не слышала, чтобы Вик обращался с такой уязвимой просьбой.

Меня не нужно было просить дважды.

Одна рука обвила его плечи, а другая обхватила его затылок, и когда он уткнулся носом в мое маленькое декольте, в этом не было ничего сексуального. Нет. В тот момент он просто искал утешения, а я его обеспечила. Когда кончики моих пальцев нежно погладили его влажные волосы, он закрыл глаза и положил голову мне на грудь, зная, что со мной он в безопасности.

— Мне просто нужно быть рядом с тобой. — Неуверенные слова, прогремевшие на изгибе моей груди, были искрой, зажигающей пламя огня, который я угрожала потушить снова и снова. — Не отказывайся от меня.

Я не могла говорить, но из всех озадачивающих мыслей, пронесшихся тогда в моей голове, я решила сосредоточиться на единственной, которая что-то значила. И когда нежно посмотрела на него сверху вниз, усталая улыбка скользнула по моим губам.

Независимо от того, сколько времени мы провели врозь, независимо от того, что мы сейчас разъединены, Вик был здесь.

Это что-то значило, не так ли?

Он вернулся домой.

Он пришел ко мне домой.