Каждый из нас повернулся, чтобы посмотреть на радионяню, когда прозвучало нежное воркование нашей младшенькой. Вик, Мила и я сразу же бросились вставать, но, как обычно, Мила была быстрее всех. Мы с Виком переглянулись, прежде чем он хихикнул себе под нос. Моя улыбка стала шире при виде того, как наша старшая воспитывала своих братьев и сестер.

Вскоре Мила вернулась с нашим новым дополнением. С липкой сладостью я наблюдала, как она целовала головку Юлии, а потом тихонько хихикала про себя, сморщивая лицо, когда волосы ребенка щекотали ей нос.

Она тихо произнесла с трепетом:

— Она такая пушистая. — Мила взглянула на меня взглядом, который сказал мне, что она не может справиться с такой милотой. — Как киви.

О Боже.

Мила поднесла сестру к столу, нежно, но крепко держа ее, как мы учили.

Вик наклонился и бережно провел рукой по головке нашей младшенькой, и нежно поцеловал ее за ухом.

Никита моргнул через стол на своих сестер, его губы немного приподнялись. Не совсем улыбка, но тем не менее демонстрация обожания.

И когда я принесла чрезмерно намазанный маслом тост своему мужу, его рука скользнула вокруг моей талии, прижимая меня к себе, пока я спокойно наблюдала за нашими растущими детьми.

Моя улыбка была мягкая. Мое сердце переполненное. Меня пронзила внезапная мысль.

В конце концов, мы не так уж плохо поступили.

Эта улыбка стала немного шире, и мое сердце неизмеримо потеплело.

Неплохо для диких, безответственных и безрассудных.

Конечно, живописный маршрут занял больше времени. Но вид открывался совершенно невероятный.

Конец.