Некое предложение. Единственное, что у меня было, и отдать его для меня что-то значило. Я надеялась, что это будет что-то значить и для него.

Я, на блюдечке с голубой каемочкой.

Он пророкотал:

— Что ты делаешь, Ани? — не отрывая взгляда от моей вагины.

Я тяжело сглотнула, но заставила себя застенчиво улыбнуться.

— Должно быть, я делаю ужасную работу, если это не очевидно.

И как только мои пальцы нырнули внутрь, обнажая мою жадную киску, его рука молниеносно метнулась вверх, поймав мое запястье и крепко удерживая его в хватке. Мои широко распахнутые глаза встретились с его холодными, и мое сердце забилось быстрее, когда меня охватило униженние.

О, нет. Нет. Не делай этого. Пожалуйста. Не делай этого.

— Нет.

Одно слово. Это все, что он сказал. И с таким же успехом он мог ударить молотком по моему стеклянному сердцу, потому что оно разбилось вдребезги и осколки разлетелись, упав к моим ногам, оставив зияющую дыру в моей груди.

И печаль овладела мной — старая подруга приветствовала меня дома.

Ну, дерьмо.

Черт побери. Я была уверена, что это сработает.

Унижение ударило меня под дых. Я свела колени, встала на дрожащие ноги и обошла стол так быстро, как только могла на каблуках, ударившись коленом о край стола, когда торопилась уйти. Но когда я дошла до открытого дверного проема, я кое-что вспомнила, остановилась на полушаге, и мне ничего так не хотелось, как опустить лицо и заплакать.

— Меня нужно отвезти домой. — Я звучала жалко, даже для моих собственных ушей.

Он коротко вздохнул, и вскоре после этого раздался звон ключей.

Хотя я отказывалась смотреть на него, я слышала, как он приближается, и тепло у меня за спиной говорило мне, что он терпеливо ждал, пока я пошевелюсь. Но я не могла.

Сейчас или никогда.

Мой желудок болел от смущения, но у меня была еще одна карта, которую можно было разыграть. Моя единственная карта. Если бы это не сработало, ничего не сработало бы.

Напрягшись, я положила руки на внешнюю сторону своих бедер, медленно поднимая их, пока они не исчезли под моей крошечной юбкой с оборками. Зацепив большими пальцами резинку полоски кружева, которую называла нижним бельем, я услышала, как у Саши перехватило дыхание, когда я неторопливо спустила трусики вниз по ногам, пока они не упали до щиколоток. Я вышла из них и стала ждать.

Последовавшая тишина была оглушающей.

Я воспользовалась его ошеломленным удивлением и использовала это время, чтобы поднять ткань, пока не обнажился гладкий изгиб моей голой задницы.

Кара, клянусь Богом. Если это не сработает, я убью тебя.

Держась за дверной косяк, я отступила в сторону, раздвинув ноги, затем осторожно согнулась в талии, показывая разъяренному мужчине позади себя свой голый, выбритый холмик.

Саша не двигался. Он не издал ни звука, пока не выдал грубое предупреждение.

— У меня очень плохое настроение, Ани. Не дави на меня.

О мое сердце.

Я оглянулась на него и обнаружила, что его полуприкрытые золотистые глаза устремлены на мою и без того пульсирующую щель, его губы приоткрыты, грудь тяжело вздымается. Мой взгляд опустился. Толстая выпуклость на его штанах была слишком большой, чтобы ее не заметить.

Мой желудок сжался. Вздох облегчения покинул меня.

Он хотел меня.

Он действительно собирался наказать нас обоих, отрицая это?

Зная Сашу?

Да. Да, он бы так и сделал.

Я увидела возможность и воспользовалась ею. Нервничая, я неуверенно ответила:

— Позвольте мне сделать его лучше. — Эти суровые глаза встретились с моими, и я покраснела, когда сказала: — Я могла бы отвлечь тебя, тебе это необходимо.

Сашина рука поднялась, зависла над моей задницей, затем он сжал кулак и холодно произнес:

— Если ты ищешь нежности, я не могу…

Я оборвала его наивно звучащим:

— Я тебе доверяю.

Три маленьких слова.

Как они его спровоцировали.

В одну секунду я ждала, что он залезет на меня верхом; затем меня так быстро развернуло, что у меня закружилась голова. Я громко ахнула, когда Саша толкнул меня к стене, и я ударилась о нее с глухим стуком. Я моргнула, когда он приблизился, выглядя безумным и разозленным.

— Это то, чего ты хочешь? — спросил он с яростью в своих словах. То, как он при этом посмотрел на меня, испугало меня. Бессознательно я подняла руки, защищаясь, когда он с силой прижал твердую стену своей груди к моим ладоням. — Это то, что ты себе представляла?

Он пытался напугать меня. И когда мое сердце забилось быстрее, мне было стыдно признать, что он преуспел.

Инстинктивно я оттолкнулась от него, и моя грудь сжалась, когда он понимающе ухмыльнулся.

— Ты не хочешь этого, Ани, — усмехнулся он, и, когда он попытался отстраниться, я запаниковала. Мои пальцы запутались в его рубашке, заставляя его остаться. Он посмотрел вниз, туда, где я держала его, затем снова посмотрел на меня горящими глазами, полными гнева.

Прежде чем я смогла остановить себя, я бросила:

— Я хочу тебя. — Моя грудь вздымалась. Опустив взгляд, я сосредоточилась на его груди, ослабила хватку, выпустила его рубашку, когда тихое признание покинуло меня. — Я хочу тебя.

То, что он сказал, было жестоко. Он осмотрел меня с ног до головы, как будто я была предметом, и стал медленно и бесстрастно насмехаться надо мной:

— Боже мой. Как поменялись роли. — Его голос стал ледяным. — Ты когда-нибудь задумывалась о том, что, может быть, я не хочу тебя?

И поскольку ему было больно, я сдержала свои хрупкие эмоции и кивнула, откровенно говоря:

— Я не прошу никаких обязательств. — Я не могла поверить, что сказала это. — Я прошу тебя использовать меня, чтобы облегчить твою боль. Дай мне то, что я заслуживаю. Я знаю, что ты хочешь, и я даю тебе полную свободу действий. Не сдерживайся. Я могу это вынести. — Его широкая грудь дернулась под моими пальцами. Мое сердце застряло в горле, когда я прошептала едва слышно: — Накажи меня.

Челюсть Саши сжалась, и когда он наклонился ко мне, давление заставило мое дыхание сбиться в свист. Он возился со своим ремнем, тыльная сторона его пальцев касалась моей обнаженной киски, когда он посмотрел мне в глаза и сказал:.

— Мы делаем это по моему или никак. Ты меня понимаешь?

Я быстро кивнула.

Как только он освободился, его член подпрыгнул, ударив мою чувствительную плоть, и я так отчаянно хотела это увидеть, но из-за того, как он прижал меня к твердой стене своего тела, все, что я могла сделать, это сосредоточиться на его гневном, наполненном похотью взгляде. Без предисловий он взял себя в руки. Я не могла этого видеть, но по движению я поняла, что он дрочит. И моя киска сжалась. Он не терял времени даром. Наклонился, зацепил свободной рукой мое колено и поднял его высоко, чтобы оно легло чуть выше его бедра. В тот момент, когда кончик его члена коснулся входа в мою киску, мои глаза блаженно закрылись.

Внезапно его рука обхватила мое горло. Не настолько сильно, чтобы задушить, но достаточно твердо, чтобы предупредить. Мои глаза распахнулись, и его лицо оказалось в миллиметре от моего. Он говорил осторожно.

— Ты откроешь глаза. Ты увидишь меня. Ты слышишь меня, Аника? Ты увидишь меня. Не его. Меня.

Мои щеки вспыхнули, и я согласилась с придыханием:

— Я вижу тебя.

Его взгляд задержался на моих губах, и, хотя его лицо смягчилось, он воспользовался моментом легкости, чтобы прижаться ко мне, входя в меня одним резким толчком. Его толстый член растягивал меня, наполняя меня так, как я и не подозревала, что это возможно.

Все мое тело сжалось на мгновение, прежде чем мои глаза затрепетали, и я выдохнула:

— О, мой Бог.

Саша вздрогнул, его лицо повернулось в сторону, когда воспользовался моментом, прежде чем обхватил одной рукой мою поясницу, притянув меня ближе и войдя еще глубже, и я не смогла остановить свой стон, даже если бы захотела. Он украл его у меня. И на мгновение мы просто остались такими, какими были, связанными самым интимным образом. Его член пульсировал внутри меня, и мне нужно было, чтобы он двигался.

Итак, я медленно моргнула сквозь полуприкрытые веки и тихо попросила:

— Пожалуйста.

— Пожалуйста, что? — Он приблизился, говоря мне в щеку.

— Пожалуйста, трахни меня, — были слова, которые я выдохнула, и когда его глаза пылко вспыхнули, моя киска сжалась вокруг его твердого члена, отчего его лицо скривилось от боли. Низкий стон, вырвавшийся у него, отдался вибрацией через его грудь в мою, и я никогда не слышала более сексуального, более эротического звука во всей моей жизни.

Знание того, что я была причиной этого, заставило меня чувствовать себя настолько всемогущей, что я не могла выразить словами.

Когда он восстановил концентрацию, то медленно вышел, пока только его кончик не остался внутри меня, и посмотрел мне прямо в глаза, когда снова двинулся вперед.

И это была маленькая смерть, которую я готова терпеть снова и снова, добровольно.

— Да.

Я знала, что это будет хорошо, но ощущение его пристального взгляда и то, как он приятно растягивал меня, это был экстаз.

Его лоб нахмурился, и он казался почти удивленным, когда пробормотал:

— Бл*дь. Ты такая мокрая.

Я была. Насквозь. Мне даже не было стыдно. Вот такой эффект он произвел на меня.

Как будто ему нужно было свести счеты, он начал толкаться в меня, рыча:

— Как ты себя чувствуешь? Скажи мне, что я заставляю тебя чувствовать, Ани.

Он сводил меня с ума. Мое тело пылало.

— Ты заставляешь меня чувствовать себя горячей и нуждающейся, и такой наполненной, что я едва могу это вынести. — Я не собиралась говорить то, что сказала, но черт с ним. Это было так. Мой мягкий взгляд встретился с его неумолимым, и мое горло сжалось, когда я тихо прошептала: — Ты заставляешь меня чувствовать себя красивой.

В тот момент, когда я сказала это, он приостановил свои толчки. Его лицо изменилось, стало расслабленным, но, прежде чем он позволил теплым эмоциям взять верх, его губы скривились, когда он снова погрузился в мою влажную киску. С непревзойденной страстью он трахал меня жестко и быстро, и звуки, которые эхом раздавались вокруг нас, должны были смутить меня, но шлепки по коже вместе с тихим хлюпанием разожгли меня больше, чем я хотела признать.