Глава 28 Эмма

Мой отец, наконец-таки, убедил меня позавтракать с ним.

К сожалению, сегодня вторник, у меня школа, а у него работа, и этот завтрак состоится в шесть часов утра.

Double T Diner переполнен, чего я не ожидала, и тут гораздо громче, чем должно быть в это время. На каждом столе стоит крошечный приемник, и половина из них играет.

Обслуживающий персонал снует вокруг, разливая кофе и раздавая тарелки на предельной скорости.

Я засыпаю на краю кабинки, мечтая о паре солнечных очков. Неужели этим людям не нужен сон?

Для моего отца это тоже было непривычно – забирать меня. Я сидела в фойе и ждала, когда его фары осветят улицу. Интересно, так ли это будет выглядеть, когда они закончат спорить о правах на посещение.

Мое горло сжимается, и я делаю глоток кофе. Он горячий, и я почти что выкашливаю его по всей поверхности стола.

– Осторожно, – говорит папа. – Она только что его налила.

Это первые слова, которые он сказал мне с тех пор, как мы заняли свои места.

Вся эта затея с завтраком кажется невероятно глупой. Мне просто нужно пережить следующие девяносто минут, и затем он сможет высадить меня у школы.

Где я могу вести себя совершенно неловко перед Кейт и Ревом. И перед всеми остальными.

Папа с кем-то переписывается. Я бесконечно рада, что он предложил позавтракать вместе. Он бы не заметил, даже если бы я появилась в пижаме.

Поверить не могу, что так отчаянно хотела показать ему OtherLANDS.

Мой телефон звенит сообщением. Для Итана слишком рано, или даже для Кейт, так что, вероятно, это просто спам.

Нет. Это еще одна разновидность кошмара.

Вторник, 20 марта 6:42 утра От: N1ghtmare Кому: Azure M

У тебя сегодня день рождения? Потому что у меня есть для тебя небольшой сюрприз.

Я замираю. В его сообщении нет прикрепленного файла.

Мое сердцебиение утроилось. Я несколько дней ничего о нем не слышала. Я наконец– То начала надеяться, что ему это наскучило.

– Ты долго не ложилась? – спрашивает папа.

Его голос прерывает мои мысли, хотя он все еще пялится в свой телефон. На мгновение я задумываюсь, со мной ли он вообще разговаривает.

Я сглатываю и поднимаю на него взгляд.

– Ага, – говорю я. – У меня появился новый друг, с которым я иногда играю.

– Правда? Кто-то из школы?

– Нет, просто парень, с которым я познакомилась онлайн. – Я не могу перестать пялиться в телефон.

Какой еще сюрприз?

Мне хочется ответить.

И в то же время, я не хочу.

И я не могу заблокировать его отсюда.

Я не могу перестать думать о моем профильном фото, на котором виден свитер с надписью «Старшая Школа Хэмилтона».

– Какой парень? – Мой отец бросает на меня быстрый взгляд, прежде чем снова вернуться к своему телефону.

Я отмахиваюсь.

– Я не знаю его лично. Мы просто иногда играем вместе.

– Ты осторожно себя ведешь?

Впервые слова моего отца привлекают мое полное внимание. Он беспокоится об Итане, когда какой-то другой тип обещает мне какой-то сюрприз. Я пристально смотрю на него.

– Не знаю, безопасно ли слать ему свои обнаженные фотки? Или это может плохо кончиться?

– Эмма. – Теперь я почти привлекла все его внимание. Он в самом деле посмотрел на меня.

– Мне шестнадцать лет, пап. И я не идиотка.

– Ты никогда не знаешь, кто может быть по ту сторону экрана, Эмма.

– Я знаю.

Я буквально переживаю это прямо в данную секунду.

Мне следовало бы рассказать ему о Nightmare. Но в данный момент я не хочу рассказывать ему ни о чем. Страх, раздражение и гнев сплелись клубком в моем желудке.

Наша официантка появляется рядом со столом.

– Готовы заказать?

– Вперед, – говорит папа, не отрываясь от телефона. – Я просто возьму кофе.

Раздражение выигрывает поединок.

– Ты пригласил меня на завтрак, а сам собираешься только выпить кофе?

Он снова бросает на меня быстрый взгляд.

– Эмма.

– Я возьму Чесапикский Бенедикт, – говорю я, только чтобы еще больше его разозлить. Это самое дорогое блюда в меню: яичница Бенедикт с крабовым панцирем сверху.

Мой отец даже не поморщился.

– Будет сделано, – говорит официантка, карябая в блокноте.

Вина бьет меня в лицо, когда я вспоминаю комментарий мамы о том, что им придется выставить дом на торги из-за нехватки денег.

– Вообще– То, – говорю я. – Я лучше возьму блинчики.

Она зачеркивает то, что записала до этого.

– Без проблем.

Затем берет наши меню и исчезает.

Папа продолжает печатать.

Я делаю осторожный глоток кофе.

– Кому пишешь? – спрашиваю я.

– Ох, ну ты знаешь, как обычно. Последние доработки перед выпуском.

– Должно быть, им действительно не хватает тебя этим утром.

Он фыркает.

– Ты даже не представляешь.

ОН ДАЖЕ НЕ ЗАМЕЧАЕТ ИРОНИИ.

Еще один глоток кофе. Может быть, мне стоит выражаться более ясно.

– Жаль, что тебе приходится терять время со мной.

– Я не теряю время, – говорит он, продолжая клацать по экрану. – Я могу делать и то и другое.

Мое выражение лица превращается в безразличный смайлик.

Как угодно. Я достаю свой собственный телефон. Сообщение Nightmare все еще висит в самом верху. Я закрываю его, прежде чем снова начну задыхаться.

Кроме того, что самое худшее, что он может сделать? Появится в школе? Не то, чтобы он смог найти меня по одному снимку моей спины. У него уйдет куча времени, если единственным опознавательным признаком будет девушка с темной косой. Он уже прислал мне снимок моего аватара – и это я уже проходила и раньше.

Я делаю глубокий вздох. Все будет хорошо.

Я хочу написать Кейт, но этот путь теперь дня меня отрезан.

Я так же оборвала и все связи с Ревом.

Я застряла на этом необитаемом острове совершенно одна.

Может быть, я могла бы написать Реву записку. Он сказал, что его лучший друг переписывался со своей девушкой, прежде чем они познакомились лично.

Я открываю поисковик на телефоне и ищу подходящую цитату из Библии о разводе.

«Любой, кто разводится со своей женой и женится на другой женщине совершает измену». Нет, не эту.

«Женщина привязана к своему мужу всю его жизнь. Но если он умирает...» Ладно, определенно не эту.

«Тем не менее, каждый из вас должен так же любить свою жену, как он любит себя, а его жена должна почитать своего мужа». Следуя этой цитате, мой отец женат на своем телефоне.

Большинство цитат о сексе... и ни одна из них не звучит обнадеживающе. Я мощу нос.

– Над чем ты хмуришься? – спрашивает папа.

– Читаю Библию.

– Ты – что?

– Ты слышал. – Я машу рукой, не пытаясь скрыть раздражения. – Возвращайся к своим делам.

– Эмма... – Он говорит так, будто не знает, как дальше действовать.

Я не могу ему помочь. Я сама не знаю, как действовать дальше. Зарыться носом в технику срабатывало раньше. По крайней мере компьютеры меня слушаются. Я не поднимаю взгляд.

Не понимаю, как Рев вообще может находить что-то ободряющее во всем этом.

Честное слово, я устала читать все семнадцать способов запрета развода до тех пор, пока кто-нибудь из супругов не умрет.

Я меняю запрос поиска на «Цитаты из Библии о прощении».

Теперь все они о прошении Господа о прощении. Тоже не то, что я искала.

Самое печальное то, что я, вероятно, могла бы подойти к Реву и спросить: «Ты знаешь какую-нибудь хорошую цитату из Библии, чтобы попросить у кого-нибудь прощения? Мне она нужна».

Вообще– То, если подумать, это было бы довольно хорошим предлогом для извинения.

Нет, он подумает, что я его дразню.

Мне нужно продолжать искать.

Официантка возвращается и ставит на стол тарелку с блинчиками. Рядом чашку восхитительного топленого масла. Я выливаю ее всю, и добавляю целый галлон сиропа.

– Хочешь поговорить, – говорит отец. – Или так и будешь сидеть, уставившись в телефон?

Я швыряю телефон на стол.

– Ты шутишь? Скажи, что ты шутишь.

Мы привлекаем внимание всех окружающих.

– Эмэндэмс, – произносит отец низким голосом. – Я не понимаю, почему ты так...

– Не понимаешь чего? – рявкаю я. – Не понимаешь, почему я подавлена? А как насчет того, что мне пришлось встать в пять утра, чтобы поехать на завтрак с тобой, но...

– Прости, что для тебя это такая пытка. – Его глаза вспыхивают.

-... но сам не отрываешься от телефона, чтобы поговорить со мной. Так что когда я начинаю смотреть в свой мобильник, потому что мне скучно, а ты даже ничего не ешь...

– У меня работа, Эмма.

-...ты делаешь мне замечание, что я тебя игнорирую, хотя сам только этим и занят с тех пор, как забрал меня.

– Во– первых, – говорит он, подчеркивая свои слова тем, что ударяет пальцем по столу, – я использую телефон не для развлечений. Сейчас у меня и так все складывается непросто, не беря в счет все остальное. А во – вторых...

Я фыркаю.

– Что ж, может быть тогда тебе не стоило просить развода.

-...я попросил тебя позавтракать со мной, потому что скучаю по тебе, и сейчас не заслуживаю такого поведения с твоей стороны.

– Ты прав, – говорю я сладко, голос так и сочится сарказмом. – Ты вовсе этого не заслуживаешь. Может быть, мне стоит заказать себе бокал вина, а ты можешь закатывать глаза над бутылкой пива, и тогда мы можем вести взрослый разговор.

– Что? – рявкает он. – Чего ты от меня хочешь, Эмма?

Внимания.

Я почти что произношу это слово. Его тяжесть весит у меня на языке, как что-то, что мне нужно выплюнуть, или я не смогу дышать.

Мама уделяет мне все свое внимание, и я этого не хочу.

Он не уделяет мне ни секунды, и я вымаливаю его.

Как они оба могут быть настолько слепыми?

– Ничего, – шепчу я. Чувство вины еще сильнее колет меня. Я откашливаюсь. – Думаю, тебе лучше отвезти меня домой.

Он вздыхает.

– Эмма.

– Я не хочу быть здесь. Мне нужно домой.

– Ешь свои блинчики. Мы можем поговорить о школе, или о любой игре, в которую ты играешь...

– Домой. – Я отодвигаю тарелку. – Я хочу домой.

– Ты ведешь себя глупо, – взрывается он. – Не знаю, что тебе говорит мать, но я не собираюсь терпеть это твое поведение каждый раз, как вижу тебя.

Мое горло снова сжимается.

– Она ничего мне не говорит. – Я выскальзываю из кабинки. – Тебе не о чем волноваться.

Его телефон звонит, и он смотрит на экран.