Глава 31 Рев

Попасть в тюрьму гораздо труднее, чем я думал.

Может быть, это хорошая шутка. Может быть, мне стоит сказать об этом Деклану.

А может быть, и нет. Он сидит рядом со мной в комнате ожидания, дрыгая коленом.

Комната более приветливая, чем я ожидал, с зеленым ковролином и желтыми стенами.

Единственное, что указывает на то, что мы находимся в тюрьме – это толстая плексигласовая стена между нами и охранником. И тяжелые металлические двери.

Плакаты предупреждают о запрете проноса контрабанды, указывая на то, что посетителей могут попросить пройти досмотр вещей, прежде чем их пропустят дальше.

Ладно, совершенно очевидно, что мы находимся в тюрьме.

Мы просидели уже полчаса, и это после часовой поездки сюда. Нам обоим пришлось заполнить бланк и дать согласие на то, чтобы у нас взяли отпечатки пальцев. У охранника за стеклом все еще находятся наши водительские права, и мы не получим их обратно, пока не уйдем. В данный момент мы ждем, когда досмотрят наши вещи. Затем нам придется пройти личным досмотр, и только тогда нам позволят пройти туда, где мы встретимся с отцом Деклана.

Если его отец согласится на встречу.

Не думаю, что Деклан был готов к этой пытке. Думаю, он полагал что это будет как в кино: мы сможем приехать, попросим увидеть его, и будем сидеть по ту сторону стеклянной стены, в то время как его отец выйдет и будет удивлен, пытаясь разгадать, кто мы такие.

Нет, отцу Деклана сообщат, что мы здесь. И он должен будет дать согласие на встречу с нами.

Так что так мы и сидим. И ждем.

Другие люди тоже ждут, но никто так же долго, как мы. Полагаю, они все уже прошли проверку. Хотя, с другой стороны, комната ожидания не переполнена. Должно быть, вторник во второй половине дня – не самый пик активности в Исправительной Колонии штата Мэрилэнд.

С громким гудением металлическая дверь открывается. Деклан вскакивает, будто его ткнули раскаленным копьем. Он делает это каждый раз, как открывается дверь.

В этот раз охранник действительно вызывает нас. В голосе мужчины звучит скука, когда он произносит: – Деклан Мерфи и Рев Флетчер.

Деклан вскакивает. Я следую за ним.

– Уверен, что хочешь, чтобы я пошел с тобой? – спрашиваю я, понизив голос.

– Ага. – Его голос звучит напряженно. Никаких эмоций. Он боится.

Деклан никогда ничего не боялся.

Нам приходится пройти через три запертые двери и вниз по небольшому коридору, пока нас не пропускают в белую комнату без мебели. Лицо Деклана побледнело на два оттенка, отчего веснушки на его носу становятся более заметными.

– Мы здесь с ним встретимся? – Его голос хриплый и тихий, но спокойный.

– Нет, – отвечает охранник. На его бейдже стоит «Маршалл», и в его голос все еще звучит скука. – Разведите руки в стороны. У вас есть при себе оружие?

Деклан качает головой.

Охранник смотрит на него.

– Мне нужен устный ответ.

– Нет.

Охранник начинает ощупывать его. Несмотря на скуку в голосе, он действует тщательно, прощупывая Деклана до самых лодыжек, и даже проводя рукой по волосам.

– Какие-нибудь наркотики или медицинские препараты?

Деклан снова качает головой, затем откашливается.

– Нет.

– Ты чист. – Он поворачивается ко мне и его выражение лица бесстрастно. – Этот свитер слишком широкий. Они должны были сказать тебе, чтобы ты оставил его на входе.

Я замираю. И конечно же именно в этот день я надел футболку с короткими рукавами под толстовку.

Я стоял тут, мысленно психуя из-за того, что меня будут прощупывать, что уже будет ужасно. Но это уже совершенно новый уровень. То, к чему я совершенно не готов.

Охранник машет рукой. Он думает, что я колеблюсь потому, что не знаю, что делать.

– Я могу передать твой свитер на пульт за тебя.

Деклан смотрит на меня.

– Все нормально, – говорит он. – Я могу пойти один.

Но я уже стягиваю толстовку через голову и расставляю руки. Воздух кажется холодным и незнакомым на голой коже. Не помню, когда последний раз я носил футболку с короткими рукавами, не надев что-нибудь сверху.

Деклан знает каждую отметину на моем теле, у нас нет секретов, но я готовлюсь к замечанию охранника.

Но он ничего не говорит. Он даже не смотрит. Он прощупывает меня, что на удивление напоминает медицинский осмотр, несмотря на то, как это выглядело со стороны, и задает мне те же вопросы, что и Деклану.

Затем говорит «Ты чист» и с этими словами идет к двери на противоположной стороне комнаты.

Деклан смотрит на меня.

– Спасибо, – шепчет он.

Я пожимаю плечами, будто в этом нет ничего особенного.

Но внутри меня все трепещет.

Хотя, может быть, и не так сильно, как мне казалось. Отстраненная манера охранника помогла мне. Может быть, он видел так много людей, проходящих через эту процедуру, что его уже ничем не удивить.

Дверь открывается с громким гудением, и нас проводят в помещение, которое очень напоминает нашу школьную столовую. Люминесцентные лампы светятся над головой, но маленькие зарешеченные окна находятся на равном расстоянии вдоль потолка. Дюжина круглых столов расставлена вдоль всего помещения. Большинство из них заняты.

Заключенных легко опознать – они носят выцветшие оранжевые комбинезоны. Низкий гул разговора наполняет зал. Очень беременная женщина плачет за одним из столов. Пятеро охранников стоят вдоль стены.

Я ожидал увидеть пластмассовые перегородки и телефоны.

Кажется, Деклан тоже, потому что его дыхание учащается.

Затем я осознаю, что он смотрит на стол в двух третях пути через зал. Одинокий мужчина заметил нас, и встает. Он выглядит знакомым, но не может быть, чтобы это был отец Деклана, потому что этот человек кажется меньше ростом, чем я помню. Джим Мерфи всегда казался великаном, его личность больше, чем его жизнь.

Этот мужчина высок, но не намного выше нас. У него рыжевато – коричневые волосы с проблеском седины и густая борода. Но его серые, как сталь, глаза такие же, как и у Деклана. Его потрясенное выражение идентично тому, которое застыло на лице Деклана.

Конечно же, он больше не кажется таким высоким. Мы не видели его с тех пор, как нам было тринадцать лет.

Мы все замираем на месте. Никто не двигается.

Охранник Маршалл произносит позади нас: – Ваш заключенный не имеет права отходить от стола. Любой физический контакт – не более трех секунд. Держите руки над столом. Можете сесть, когда будете готовы.

Ваш заключенный. Это звучит так близко, и так отчужденно.

Но слова приводят Деклана в движение. Он скользит вперед и я следую за ним. Мы проскальзываем мимо других посетителей, и останавливаемся у стола, напротив отца Деклана.

Я держусь чуть позади, потому что не знаю, что будет делать Деклан. Обнимет его?

Пожмет руку? Накричит на него?

Очевидно, Деклан тоже не знает, что делать. Он так и сказал об этом в машине.

Пока что они просто стоят так, сморят друг на друга.

– Мерфи! – рявкает охранник у стены.

Оба, Деклан и его отец, подскакивают и оборачиваются. В любое другое время это было бы забавно.

– Тебе и твоим сопровождающим нужно сесть, – говорит охранник.

Мы все занимаем места за столом. Стол холодный и металлический, привинченный к полу.

Отец Деклана, кажется, не может перестать таращиться на нас. У них с Декланом это общее. Но если честно, я тоже не могу перестать смотреть.

Весь этот момент такой... нереальный. Я думал, что почувствую что-то знакомое, но этот человек – чужой. Он худее, чем я помню, его взгляд более настороженный. Мы с Декланом стали лучшими друзьями с семи лет, и мои воспоминания о его отце очень четкие. Кэмпинг на заднем дворе, страшилки при свете фонарей и поджаренный на костре зефир. Поедание хлопьев на диване и игры на приставке до полуночи, пока мама Деклана не спускалась вниз и не начинала качать головой, отчитывая нас. Пикники на заднем дворе в кругу семей, и наши отцы, суетящиеся вокруг гриля с парой бутылок пива.

Я помню, когда отец Деклана выпивал больше, чем пару – тройку.

Воспоминания Деклана об этом, должно быть, еще более яркие, переплетенные с менее радостными. Он отчасти винит себя в смерти своей сестры. Всегда винил. Хотел бы я знать, чего он добивался – конца или начала.

– Привет, – наконец говорит он. Его голос хриплый и тихий, как будто он не уверен, что готов говорить. – Папа.

Его отец прикладывает кулак ко рту, затем опускает руку, чтобы вытереть ладони о брюки, прежде чем вернуть их обратно на поверхность стола. До этого момента я не замечал, что его руки дрожат.

– Привет. Деклан. – Его голос слегка дрожит. – Я не был готов... – Он откашливается. – Ты стал настоящим мужчиной.

Деклан, кажется, удивлен.

– Мне восемнадцать.

– Знаю. Я знаю. – Он переводит взгляд на меня. – И... Рев?

Я киваю.

Дыхание мистера Мерфи дрожит.

– Я так... я так рад, что вы, парни, все еще дружите.

– Конечно, – говорит Деклан неуверенно.

Они замолкают, просто смотря друг на друга. Воздух с обеих сторон наполнен нервной энергией. Я хочу отойти от стола, чтобы оставить их наедине, но не хочу оставлять Дека, когда все это до сих пор кажется непредсказуемым.

Его отец делает глубокий, дрожащий вдох.

– Когда мне... когда мне сказали, что ты здесь... – Он прижимает ладонь к глазам. – Я думал, это шутка.

У Деклана в глазах тоже стоят слезы, но он фыркает.

– Это была бы дерьмовая шутка.

Его отец усмехается сквозь слезы.

– Ты прав. Была бы. – Он протягивает руку и кладет ее поверх руки сына. – Я так рад, что ты здесь. Я скучал по тебе... – Его голос срывается. – Так сильно по тебе скучал.

У Деклана перехватывает дыхание, но он переворачивает ладонь, чтобы сжать ладонь отца.

– Я тоже по тебе скучал.

– Мерфи! – орет охранник. – Три секунды.

Они отпускают друг друга. Убирают руки. Напоминание того, что это не обычное воссоединение отца с сыном.

Но эта заминка, кажется, помогает им побороть слезы.

– Твоя мама знает, что ты здесь?

Деклан качает головой.

– Я думал... – Он медлит, будто не был готов к этому вопросу. – Я думал, это ее расстроит.