Глава 12

На следующий день я отпросилась с работы по болезни. Почему-то мне казалось, что, если я увижу ребят, это только еще больше запутает меня в том, что я делаю и чего хочу.

Я села на диван и уставилась на два пропущенных звонка и смс от Грейсона. Я начала набирать ответ, затем удалила его. Я была рада, что он не мог видеть, как я размышляю над таким простым сообщением.

В конце концов, я так же могла заболеть Грейсоном.

Простудилась. Выгляжу супер мерзко. Лучше тебе меня не видеть.

Это было именно то, что я написала Кэрри двумя месяцами ранее, так что я знала, что это звучит правдоподобно. Конечно, она написала мне в ответ, что мне не о чем беспокоиться, потому что ее дети приносили все микробы в радиусе 500 миль домой. Она утверждала, что я заболела от ее гремлинов, и, вероятно, это было правдой.

Грейсон, с другой стороны, прислал мне ответное сообщение с предложением принести мне суп и позаботиться обо мне, как только он освободится с работы. Я не хотела думать о том, какая работа была у Грейсона.

Мне просто нужно было отдохнуть от них всех и от ощущения, что они уносят меня в новое будущее, но подальше от моего реального прошлого.

Я села в цивик и поехала на окраину города.

Грейсон, Картер, Джек и Себастьян ходили в старшую школу на окраине города. Я проехала мимо больницы, которая когда-то была моим домом, затем оказалась в пробке в час пик, пока не добралась до места назначения и движение не ослабло. Все пытались попасть в город, а не выбраться из него в такую рань.

Меня охватило беспокойное чувство. Мое колено тревожно задрожало, и я постучала по рулю, не совсем в такт музыке, которую слушала. Я не могла избавиться от ощущения, что совершаю ужасную ошибку. Но я должна была знать.

И что же там говорилось о секретах моего прошлого, что, казалось, мой мозг включился на полную мощность, нервно тревожась при мысли о том, чтобы распутать их? Что произошло в моем прошлом?

Сначала я поехала в старшую школу. Если ребята учились вместе, возможно, и я была там. Возможно, они знали меня с тех пор, когда мы были подростками.

Я заехала на парковку школы, остановившись у приземистого здания из серого кирпича. Это определенно не было похоже на одну из старших школ одного из моих любимых фильмов для подростков, таких как «Невежда» или «Десять вещей, которые я в тебе ненавижу».

Я подошла к двери и попробовала ее открыть, прежде чем поняла, что там был звоночек. Я нажала на дверной звонок, и по внутренней связи раздался голос.

— Чем я могу вам помочь?

Я думала, что окажусь лицом к лицу с человеком, когда задам эти уязвимые вопросы. Я уставилась на интерком, пытаясь придумать способ попросить о том, чего я хочу, чтобы это не прозвучало безумно.

Мне ничего не пришло в голову.

— Я хотела выяснить, посещала ли я эту школу.

— Зачем?

— Ну, у меня амнезия, и я думаю, что когда-то я могла быть здесь студентом...

— Это по-настоящему, или это сюжетная линия из мыльной оперы? — спросил молодой голос позади меня. — Это определенно похоже на один из тех фальшивых повов из тиктока, — сказал другой ребенок.

Я повернулась лицом к двум девочкам-подросткам, которые улыбнулись мне, затем помахали администратору через окно, и я впервые осознала, что за нами наблюдает пожилая дама с пурпурными волосами. Она заметно вздохнула и нажала на кнопку. Прозвучал сигнал тревоги, и один из детей протянул руку и схватился за дверь.

— Заходи, — сказала она дружелюбным голосом. — Я умираю от желания узнать, чем закончится твоя история.

— Я тоже, — сказала я.

Мы втроем прошли через маленький вестибюль и вошли в дверь кабинета.

— Итак, вы двое снова опаздываете, это просто шокирует, — сказала пожилая дама им двоим. Потом она повернулась ко мне. — Просто дайте мне секунду, чтобы отвести их в класс. Надеюсь, они успеют чему-нибудь научиться сегодня.

— Я так готова учиться, — сказала одна из девочек, широко раскрыв глаза.

Женщина усмехнулась и дала каждой из них по маленькому листочку бумаги.

Затем она повернулась ко мне.

— Еще раз, чем я могу вам помочь?

Две девочки задержались в дверях. Она даже не посмотрела на них, когда подняла палец, чтобы указать.

— Вон. Перестаньте пытаться нарочно пропустить урок математики.

— Я не думаю, что нас следует винить за то, что мы пытались избежать алгебры, — пробормотала одна девушка другой, когда они шли по коридору.

Выражение лица дамы говорило: «Мне недостаточно платят».

Я согласилась с ней. В общих чертах.

— Меня зовут Кеннеди, — объяснила я. — И пять лет назад я попала в аварию. С тех пор у меня амнезия. И я думаю, что могла бы учиться в этой старшей школе.

— Как твоя фамилия? — спросила она, бросив на меня подозрительный взгляд, как будто еще не была уверена, стоит ли сочувствовать или ожидать увидеть себя в видео, распространяющемся по Интернету.

— Я… не знаю, — пробормотала я.

— Когда ты была здесь ученицей? — спросила она.

— Около шести лет назад?

— Итак, ты хочешь, чтобы я сказала, была ли Кеннеди в школе шесть лет назад?

— Да, — сказала я с облегчением.

— Я могу сказать, что шесть лет назад в школе была Кеннеди, — сказала она. — В этом году в школе также четыре Кеннеди.

— О, — сказала я. — Не могли бы вы назвать мне фамилии старых Кеннеди?

— Я не могу, — сказала она. — Учащиеся имеют право на неприкосновенность частной жизни в отношении своих данных. Если бы ты назвала мне имя и фамилию, я могла бы сказать, закончили ли они школу.

Она сочувственно улыбнулась мне.

— Мне жаль. Это все, что я могу сделать.

— Все в порядке, — сказала я с легкой заминкой в голосе. — Спасибо, что уделили мне время.

— Как бы то ни было, — сказала она, когда я направилась к двери, — я надеюсь, ты узнаешь, кем ты была. Каким было твое прошлое. И я надеюсь, что это было что-то приятное.

— Спасибо, — сказала я с автоматической улыбкой, хотя что-то в слове, которое она только что произнесла, было похоже на предчувствие.

Как проклятие.

Как будто я могла бы узнать, кем я была на самом деле, и пожалеть, что не оставила свое прошлое похороненным глубоко в моем подсознании.

Чувствуя себя так, словно я выполняю дурацкое поручение, я поехала на следующую остановку. Грейсон показал мне ту фотографию своей сестры перед вывеской трейлерного парка. Сделал бы он это, если бы знал меня в прошлом, если бы пытался что-то скрыть от меня?

Все запутанные кусочки моей головоломки словно выскальзывали у меня из рук, пока я ехала к стоянке трейлеров. По пути я проезжала мимо великолепных особняков. Я задумалась о людях, которые жили там, на этих огромных холмистых участках с сочной зеленой травой и в этих огромных домах.

Я почувствовала острую тоску, глядя на красивый дом из белого камня и серых панелей. Я никогда особо не была материалистичной, по крайней мере, я не запомнила этого, но дом был таким красивым, и казалось, что ярко освещенные окна зовут меня домой.

Но я проехала мимо него и чуть не пропустила поворот налево на песчаную подъездную дорожку трейлерного парка. Я прошла мимо того же знака, возле которого позировала сестра Грейсона, но, похоже, с тех пор знак пришел в негодность. Казалось, что он едва держится на своих столбах, и кто-то использовал его для стрельбы по мишеням, оставив вмятины с несколькими отверстиями от шальных пуль.

Очень привлекательно. По моим рукам побежали мурашки, но я все равно припарковалась и вышла.

Пока я шла по трейлерному парку, я все ждала, что на меня обрушится какой-нибудь удар воспоминаний. Но я ничего не почувствовала. Вместо этого я пошла по узким улочкам, мимо детских велосипедов, лежащих на боку во дворах, сломанных машин и маленьких садиков, которые люди разбили в горшках. Ничто из этого не казалось знакомым.

Я завернула за угол, чтобы вернуться, и увидела пожилую женщину, сидящую в походном кресле перед своим трейлером. Она помахала мне, ее лицо просияло, как будто она меня узнала.

Я знала, что этого не может быть, но меня все равно тянуло к ней. Я нерешительно подошла, беспокоясь, что покажусь странной.

— Привет.

— Приветик! Я давно тебя не видела. Как у тебя дела?

Мое сердце подскочило к горлу. Несколько долгих секунд я не могла даже говорить. Я даже не могла придумать, что сказать.

Я сделала еще несколько шагов к ней. Она сделала еще глоток из своей кружки с чаем, моргая на меня слезящимися глазами. Я поняла, что она, возможно, не очень хорошо видит.

Я сделала еще один шаг, чтобы она смогла увидеть мое лицо.

— Вы помните меня?

— Конечно, помню, — сказала она. Она постучала двумя пальцами по виску. — Я ужасно запоминаю имена, но я никогда не забываю лица. Я так рада, что тебе стало лучше!

— Лучше? — повторила я.

— О, слухи о том, куда ты делась, были сумасшедшими. Я слышала, что ты умерла, но, очевидно, тебе стало лучше, — она издала смешок. — И некоторые люди говорили, что ты уехала жить к своему отчиму, но я знала, что ты никогда не сделала бы этого намеренно.

— Мой отчим?

— Что ж, ничего страшного, если ты его не помнишь. Ты была милейшей девочкой, и всем было так жаль, как они с тобой обходились, когда мы услышали о… ну, ты знаешь. Все просто закрыли на это глаза, но мы все знали, что твой отчим был не очень приятным человеком.

— Как его звали? — спросила я. Она пожевала свою узкую нижнюю губу.

— Как я уже сказала, я никогда не была хороша с именами. Я слышала, как он кричал на тебя и твою маму, но я точно не тратила много времени на болтовню с ним. Он был не в моем вкусе.

— Похоже, он был не в моем вкусе тоже, — сказала я, лихорадочно пытаясь собрать все факты, какие только могла, и вспомнить все, что могла, чтобы проанализировать позже. — Вы могли его слышать? Значит, я, должно быть, жила неподалеку? Можете указать, где я жила?

— Разве ты не помнишь? — спросила она.

— Это долгая история, — уклонилась я от ответа.

— Ну, я никуда не собираюсь. У меня есть время, — сказала она, хихикнув. — В любом случае, ты жила в соседнем доме.