Вдалеке хлопнула открывшаяся дверь. Он внезапно отстранился, все еще обнимая меня за талию. Его обеспокоенные темно-синие глаза встретились с моими.

— Штрафная, — прошептала я, уже опуская одну ногу.

Мы могли бы спрятаться там, и никто бы нас не увидел.

Он кивнул и через секунду перепрыгнул через стенку штрафной. Его рука обхватила меня за талию, и он помог мне перебраться, мы вдвоем опустились на землю, прислонившись спинами к стене.

Его большое плечо прижалось к моему. Несколько долгих ударов сердца мы оба молчали, прислушиваясь к голосам, доносившимся с лестницы, ведущей к катку.

Я не узнала первый голос.

— Тренер Рид, — тихо сказал он. — Тренер вратарей.

Он ущипнул себя за переносицу, на его лице появилось выражение замешательства, прежде чем он прошептал.

— Это было так глупо. Мы не делали ничего такого. Нам не нужно было прятаться.

— Тогда ты хочешь вернуться на лёд? — прошептала я в ответ.

— Не сейчас. Это будет выглядеть чертовски нелепо, когда мы вдвоем выскочим из штрафной.

— Ты чертовски схематичен, — прошептала я в ответ. — Ты знаешь что-то, о чем не говоришь мне. Или ты жуткий серийный убийца, который все время следит за мной, потому что планируешь сделать святилище из моих ключиц…

Его брови изогнулись. Я ожидала отрицания, но он провел кончиком пальца по одной из моих ключиц, движение было чувственным даже через толстовку.

— Одна из этих крошечных вещиц? Для алтаря я мог бы найти ключицы получше.

Мои губы приоткрылись в притворной обиде. Потом я вспомнила, что не должна позволять симпатичному мальчику-хоккеисту отвлекать меня.

— Просто поговори со мной. Пожалуйста.

— Ты же сказала, что целоваться у меня получается лучше, чем разговаривать, — напомнил он, затем внезапно перевернулся на спину, лежа на холодном, твердом полу.

Он схватил меня за бедра и развернул так, чтобы я оседлала его.

— Ты сумасшедший, — прошептала я. — И чрезвычайно откровенный.

— Только когда дело касается тебя, — признался он. Затем он запустил руку в мои волосы, прежде чем притянул меня к себе, пока мы не оказались нос к носу. — Я просто не могу сопротивляться тебе, Кеннеди. Мне жаль. Я не могу оставаться в стороне.

Его тон и слова казались дразнящими.

Но в его взгляде было что-то похожее на неподдельную муку.

Он притянул мое лицо к своему для долгого, медленного поцелуя. Я почувствовала, как жадно прижимаюсь к нему, желая большего. Слабый вздох сорвался с моих губ, и я крепко сжала их, боясь издать хоть какой-нибудь звук. Судя по слабым звукам, казалось, что тренер и игрок сейчас были так близко к нам.

Затем, к счастью, они прекратились.

— Ты доставляешь мне столько неприятностей, — одними губами произнес Себастьян, выглядя удивленным, когда посмотрел на меня снизу вверх.

Его пальцы нежно погладили мои волосы, убирая их за ухо. Его темно-синие глаза танцевали, когда он изучал мое лицо, как будто ему нравилось смотреть на меня. Ему нужно было смотреть на меня.

— Ты хочешь сказать, что тренер неправ? — в голосе Рида сквозило недоверие. — Ты уверен, что будешь в порядке на льду до конца сезона?

— Я говорю, что я в порядке для игры на этой неделе. Она слишком осторожна, ты это знаешь, — это был грубый голос Картер.

Себастьян замер, и на его лице появилось выражение беспокойства. Боже, то, как эти парни заботились друг о друге, было слишком мило.

— Ты не думаешь, что он готов, — прошептала я в ответ.

Он покачал головой. Затем он притянул меня ближе, так что моя голова оказалась у него на груди, и поцеловал меня в лоб. Было приятно и уютно находиться вот так с ним, даже когда мы прятались.

Я повернула лицо, чтобы поцеловать его в шею, в гладко выбритую щеку. Он издал слабый стон желания, затем захватил мои губы своими. Мы обменялись еще более неистовыми поцелуями, и я переместилась на колени поверх него, чтобы поцеловать его глубже.

Он задрал мою толстовку, прихватив с собой и рубашку. Холодный воздух стадиона пощипывал мою обнаженную кожу, и когда он опустил чашечку моего лифчика, мой сосок превратился в бисеринку на морозном воздухе, прежде чем он захватил его своим теплым ртом.

— Ты подумал о том, что я сказал? — глубокий голос тренера эхом разнесся по пустому пространству вокруг нас.

— Я обещаю, я справлюсь, — сказал Картер.

Их шаги затихли вдали, когда они покинули каток.

Я не хотела останавливаться и боялась, что Себастьян отстранится теперь, когда нам больше не нужно прятаться.

Вместо этого кончики его пальцев заиграли по моей коже, как у опытного пианиста, играющего знакомую мелодию. Его рука обхватила мою грудь, пощипывая мой сосок так, что волна желания пронзила мое ноющее нутро, когда его губы снова дразнили мое горло. Я жадно прижалась к нему и не смогла удержаться, чтобы не потянуться к нему, сжимая его через брюки.

— Черт, у тебя хорошо получается, — пробормотал Себастьян, обдавая горячим дыханием мою шею.

Я чувствовала, как его возбуждение растет под моими прикосновениями, отражая мое собственное.

— Надо как-то за тобой угнаться, — поддразнила я, проводя пальцами по его растущей эрекции.

Он подавил стон, от этого звука у меня по спине побежали мурашки.

— Продолжай в том же духе, и ты можешь оказаться в еще больших неприятностях, чем рассчитывала, — игриво предупредил он, прежде чем запечатлеть мои губы в страстном поцелуе.

Забавно, что увольнение казалось наименьшим из моих страхов, когда дело касалось этих людей. Почему-то я была уверена, что они были дверью в мое прошлое... или дверью к моему уничтожению.

Но сейчас это не имело значения. Все, что имело значение — это тепло наших тел, прижатых друг к другу.

Дыхание Себастьяна было теплым на моей коже, когда он приподнял меня, мои груди покачивались над его лицом, так что его рот мог дотянуться до моих сосков. Я издала стон, когда он продолжил сосать и ласкать меня.

Вкус его поцелуев остался у меня на языке, подстегивая меня, когда я, наконец, отстранилась. Мои соски были влажными от его рта, когда я откинулась назад и начала расстегивать молнию на его брюках, мои пальцы дрожали от предвкушения.

— Ты уверена? — его голос был хриплым шепотом.

— Больше всего на свете, — прошептала я в ответ.

В его глазах вспыхнул голод, отражая мою собственную потребность.

Он издал стон и откинул голову на холодный пол, как будто сдавался моим прикосновениям, нашей потребности друг в друге.

Я, наконец, вытащила его. Моя хватка вокруг него усилилась, вызвав стон одобрения. Я гладила его сначала нежно, затем более настойчиво, находя ритм, который соответствовал биению наших сердец. Его бедра напряглись, его твердый пресс прижался к моему телу.

— Боже, ты невероятна, — выдохнул он между пылкими поцелуями.

Он провел губами по моему животу, прежде чем уделить внимание моей груди. Когда его зубы задели мою чувствительную кожу, мои бедра дернулись навстречу ему. Я хотела от него большего, но еще больше я хотела власти, которую имела над ним, чтобы доставить ему удовольствие. Я хотела увидеть, как он кончает. Потеряет контроль.

В ответ на мои прикосновения Себастьян тихо застонал между моих грудей. Затем он захватил один из моих сосков, который снова оказался у него во рту, и я почувствовала, как между моих бедер разливается вожделение, настолько сильное, что я могла бы кончить от одного прикосновения его губ к моей груди. Я не могла не представить, каково это — полностью отдаться ему, отдать себя полностью.

— Я почти... — выдохнул он, его лицо раскраснелось от удовольствия. — Не останавливайся.

Я ускорила темп, крепче сжимая его. Когда он, наконец, кончил, его горячая сперма брызнула мне на живот.

Тяжело дыша, он посмотрел мне в глаза. Мягкая улыбка появилась на его губах, благоговение и благодарность смешались в его взгляде.

— Спасибо тебе, — прошептал он, запечатлев нежный поцелуй на моем лбу. — Моя прекрасная девочка, моя хорошая девочка.

— Я не уверена, что хорошая девочка сделала бы что-нибудь из этого, — сказала я, чувствуя, как его сперма пропитывает внутреннюю часть моей толстовки. Я была липкой из-за него. — Я собираюсь носить твою сперму весь день.

— Хорошо, — сказал он, запечатлевая еще один поцелуй на моей макушке. — Ты не просто какая-то хорошая девочка. Ты моя.

Я лежала там, чувствуя себя более комфортно, чем, вероятно, следовало. Как бы холодно тут ни было, мое тело ощущало тепло от возбуждения и от Себастьяна.

— Я бы хотела, чтобы мы могли остаться, — прошептала я. — Но мне пора на работу.

— Мне тоже, — неохотно признался он. — Скоро начнется тренировка.

— Может быть, я сначала приму душ.

Он приподнялся на локтях, посмотрел на меня горящими глазами.

— Ни в коем случае, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты весь день была в моей сперме. Я хочу чувствовать на тебе свой запах. Самое главное… Я хочу убедиться, что другие мужчины знают, что ты моя.

— Ты извращенец, — сказала я, но не смогла сдержать улыбку.

— Только для тебя, — сказал он, подмигнув.

Это была одна из многих, многих вещей, которые Себастьян сказал мне, в которые я хотела бы верить.