Вдоль одной стены тянулось окно от пола до потолка, из которого открывался захватывающий дух вид на городской пейзаж. Тяжелые бархатные шторы насыщенного полуночно-синего оттенка обрамляли этот вид, и я поняла, когда поднялась с пола и выглянула наружу… мы были действительно высоко.

Когда я оглядела комнату, мой взгляд зацепился за фотографию четырех детей в рамке. Я была почти уверена, что троих детей звали Картер, Джек и Себастьян, нахальные улыбки и грязь, размазанная по их щекам. Я наклонилась вперед, гадая, кто четвертый человек на фотографии. Однако он пристально смотрел на других мальчиков, поэтому его лицо было частично скрыто углом съемки. Его улыбка была более мрачной, в глазах был затравленный взгляд, который отличался от других.

Где-то в конце коридора хлопнула дверь, и я подскочила, чувствуя, что делаю что-то, чего не должна была делать. Не то чтобы я вообще должна была быть здесь.

Я последовала за соблазнительным ароматом шипящего бекона и слабым звоном посуды вниз по лестнице, мое сердце замирало с каждым шагом. У меня не было никаких сомнений в том, что Картер поделился с остальными подробностями того, как я... наступила ему на ногу своей вагиной, и мысль о том, чтобы встретиться лицом к лицу со всеми тремя после этого маленького позорного рандеву, означала, что теперь мое смущение будет умножено втрое.

Если бы я не могла двигаться, мне пришлось бы искать другую работу. Я имею в виду, как можно вернуться после того, как трахаешь ногу незнакомца?

Лучший вопрос был в другом: как я вообще оказалась в его постели? У меня сохранились смутные воспоминания о том, как Джек предложил отвезти меня домой.

Так, как же я оказалась у него дома?

Когда я спускалась по лестнице, звук их голосов становился громче, смешиваясь со смехом и обрывками шуток, которых я не понимала. Еще одна волна знакомого чувства нахлынула на меня.

У меня внутри все сжалось. Можно подумать, что через пять лет я привыкну ничего не помнить. Но последние пару недель были мучительными, я чувствовала, что нахожусь на грани чего-то, но не могла понять, что это за «что-то».

Аромат завтрака становился все сильнее по мере того, как я добралась до подножия лестницы, мой желудок скрутило от смеси голода и дурных предчувствий, желая, чтобы был способ улизнуть незамеченной. Но, похоже, входная дверь заведения была с другой стороны кухни.

Очевидно, другого выхода, кроме как через нее, не было.

Сделав глубокий вдох, я вошла на кухню, мои глаза расширились от того, насколько это место было шикарным. Думаю, мне следовало этого ожидать, учитывая, какой милой была спальня Картера. На кухне были гладкие столешницы из серого мрамора, приборы из нержавеющей стали и большой остров в центре, окруженный кожаными барными стульями.

Это была самая красивая кухня, которую я когда-либо видела... но она не могла привлечь моего внимания по сравнению с тремя парнями в ней — Картером, Джеком и Себастьяном.

Которые были без рубашек.

Картер, с точеным подбородком и россыпью темных татуировок на широкой груди, стоял, прислонившись к островку, и потягивал кофе. Его темные волосы все еще были взъерошены так, что кричали «только что из постели», а его теплые изумрудные глаза были полны озорства, когда он смотрел на меня.

Понимающе. Как будто он знал, как я звучу, когда кончаю.

Ведь так и есть.

Джек стоял у плиты, умело переворачивая блинчик. Его пепельно-светлые волосы ниспадали растрепанными волнами, его скульптурная спина и руки были согнуты в каждое грациозное движение, и я чувствовала себя немного ослепленной этим зрелищем.

Себастьян перекусывал кусочком бекона с тарелки, стоящей перед ним на островке. Его темно-русые волосы были слегка растрепаны, и я поймала себя на том, что разглядываю его татуировки. Одна из них бросилась мне в глаза.

«Принцесса».

Вспышка ревности пронзила меня, когда я подумала о другой девушке на его теле.

Это было странно.

Его темно-синие глаза встретились с моими, и улыбка тронула уголки его губ.

Так вот каково это — быть под кайфом?

Мои мысли пребывали в головокружительной смеси желания и восхищения, пока я изо всех сил пыталась сформулировать связные предложения. Казалось, что мои щеки горели, а пульс участился. А еще я была смущающе влажной между бёдрами. Их троих было слишком много.

Просто подумайте, на что это было бы похоже, если бы они все были голыми.

Это было так, как если бы кухня действительно была логовом сирены, и я была безнадежно поймана в ловушку.

Не позорься больше, мысленно закричала я.

— Мы бы дали тебе поспать подольше, но у нас тренировка. Не хотел, чтобы ты проснулась в незнакомом месте... — сказал Джек таким тоном, словно оборвал себя.

— Ммм, спасибо за это, — пробормотала я, когда Себастьян протянул мне чашку... чая. Дымящуюся чашку чая. Я мгновение смотрела на нее, прежде чем сделать глоток.

Да, мне все равно очень понравилось.

Но откуда, черт возьми, они могли это узнать?

Я с подозрением взглянула на Себастьяна, но он вернулся к поеданию кусочка бекона, определенно не ерзая на краешке стула по поводу того, пью ли я кофе или чай.

— Возьми тарелку, детка, — сказал Картер, на его лице все еще была эта глупая, горячая ухмылка, как будто каждое слово, слетающее с его губ, было шуткой.

— Спасибо, — пробормотала я, потирая лоб, моя головная боль с похмелья все еще терзала меня.

— А вот и адвил, — сказал Картер, протягивая мне пузырек.

— Все так очевидно, да? — я застонала, когда схватила пузырек с таблетками и высыпала немного себе в руку.

— Ты вела себя довольно круто, но не было никакой возможности, чтобы у тебя не разболелась голова после вчерашнего вечера, — небрежно сказал Джек, мастерски переворачивая очередной блинчик.

Я прикусила губу, чуть не подпрыгнув, когда поняла, что Себастьян уставился на мою губу так, словно это оскорбило именно его. Я отпустила ее, и он вздохнул, вгрызаясь в еще один кусочек бекона все еще слишком пристально глядя на меня.

— Эм... насчет прошлой ночи. Как именно я здесь оказалась?

На мгновение все замолчали, а затем Джек положил мне на тарелку несколько блинчиков.

— Ты сама напросилась прийти. И была изрядно пьяна. Так что мне показалось хорошей идеей, чтобы кто-нибудь присмотрел за тобой.

Мои щеки покраснели еще больше, и мне захотелось вжаться в полированный деревянный пол. Если я терлась своей киской о Картера без стеснения этим утром… Могла только представить, какой я была прошлой ночью.

— Хорошо, — сказала я, поливая блинчики сиропом и отправляя кусочек в рот, чтобы мне не пришлось больше ничего говорить в течение минуты.

Все трое наблюдали за мной, и, как и вся эта история с богами без рубашек, которая у них происходила... их внимания сразу стало слишком много.

Зачем Картеру нужно было так есть? Я даже не знала, что можно сделать прием пищи сексуальным. Я, конечно, не овладела этим искусством с тех пор, как отправляла блинчики в рот, как будто это была моя работа.

Блинчики с шоколадной крошкой? Я их обожала. Это была одна из немногих вещей с тех пор, как я проснулась, которую я обнаружила довольно рано, и я без сомнения знала — это мое любимое блюдо на завтрак.

— Нравятся эти блинчики, принцесса? — Себастьян протянул, и моя вилка замерла на полпути ко рту от прозвища... которое было вытатуировано на его чертовски сексуальном теле.

Возможно, это было просто в его вкусе. Он называл девушек «принцессами». В конце концов, это было прозвище, которое все постоянно видели в романах.

Мысль о том, что он применит это к другому человеку, заставило меня почувствовать тошноту внутри. Я отложила вилку.

— Да, они мои любимые, — ответила я, стараясь, чтобы это не прозвучало уныло.

Официально. Я сошла с ума. Или, по крайней мере, стала более сумасшедшей, чем была раньше. Мне правда нужно было выбраться отсюда.

Но была еще одна вещь, которую мне действительно нужно было знать.

— И, э-э, как именно я оказалась в спальне Картера, э-э, в его постели? — слово «постель» прозвучало сдавленно, и улыбка Картера в этот момент была такой широкой, что он выглядел почти как карикатура.

Очень пикантная карикатура, но, тем не менее, карикатура.

— Ну, ты начала в комнате для гостей, — сказал Джек... немного слишком невинно.

— А потом, около двух часов ночи, ты отправилась на разведку в мою комнату, — продолжил Себастьян.

— В конечном итоге оказалась в моей, — закончил Картер, небрежно пожав плечами, как будто это был не самый ужасный, постыдный поступок, который я когда-либо совершала.

Я больше никогда не буду пить.

И я никогда не расскажу об этом Кэрри.

Она была бы слишком взволнована. Не хотелось бы доводить свою лучшую подругу до сердечного приступа или чего-то в этом роде.

Я закрыла лицо руками.

— Мне так чертовски жаль, — пискнула я.

Внезапно теплые руки убрали мои от лица.

— А мне нет, — промурлыкал Картер, уставившись на меня сверху вниз.

— Дыши, детка, — пробормотал Джек, фыркнув.

И у меня перехватило дыхание, поскольку, очевидно, я задерживала его все то время, пока Картер прикасался ко мне.

Я отпрянула от Картера и отправила остатки своих блинчиков в рот, как будто это была моя работа.

К тому же, они действительно были чертовски восхитительны на вкус.

Как только был проглочен последний кусочек — слава богу, я не подавилась, я была готова убраться оттуда.

Или, по крайней мере, это казалось социально правильным поступком.

Было что-то успокаивающее в том, чтобы находиться рядом с ними. Что-то безопасное.

Просто еще одна вещь, которую нужно было разгадать, когда я буду одна. Когда я не трахаю ногу какого-нибудь незнакомца после того, как забралась к нему в постель, как жуткая преследовательница посреди ночи.

— Можно мне узнать адрес, чтобы я могла поймать Uber? Я знаю, вам, ребята, нужно готовиться к тренировке, — последнее слово я произнесла медленно.